– А…

– По поводу твоего возвращения… Посмотри-ка, видишь вон того мужчину среди танцующих?

Надежно загородив Лисандра от Тибо, Блез указал ему на бешено кружившегося танцора. Не иначе тоже пациент психушки.

– Нет-нет, он не мой пациент, – уверил Лисандра Блез, словно прочитал его мысли. – Он ювелир, и один из лучших. Живет в Центральной провинции, но никогда не пропускает праздников на Плоскогорье. Он уедет ночью, и ты сможешь поехать вместе с ним. Попроси его вежливо, хорошо? Но если ты тайком спрячешься под скамейку в его экипаже, пощады не жди: он сразу заметит.

Лисандр не меньше часа прятался за толстяков и пышные юбки возле буфета, подстерегая ювелира. Ему не повезло.

– К сожалению, нет, паренек, сегодня ночью я не поеду. Дороги обледенели, значит, нужно перековать лошадей и укрепить колеса. Послезавтра, пожалуйста!

– Может, вы знаете, кто поедет сегодня ночью?

Ювелир вытер пот со лба, окинул взглядом залу и поднял руки, показывая потемневшие подмышки.

– Нет, тут все местные. С ними далеко не уедешь. – Ювелир помолчал, выпятил грудь и оглушительно крикнул: – Ваше величество!

У Лисандра сердце ушло в пятки. Он опустил голову и не поднял ее даже тогда, когда ювелир крепко обхватил его за плечи.

– Добрый вечер, господин ювелир, – любезно поздоровался король Тибо. – Слышал, вы приехали издалека?

– Для меня любой путь недолог, если впереди танцы, ваше величество. Но мои приключения не сравнятся с испытаниями этого юноши, он из Приморья и хочет как можно скорее туда вернуться.

– Вернуться до того, как я его замечу. Увы, у него ничего не вышло.

– Вот оно как, – проговорил ювелир, ничего не понимая. – Ну, значит, я вас оставляю. Передайте нижайший поклон ее величеству королеве, сир. До свидания.

– До свидания, господин ювелир, – сказал Тибо и обратился к мальчику: – Посмотри на меня, Лисандр.

Мальчик неохотно повиновался.

– Ну?

Лисандр с трудом выдержал взгляд Тибо, не сказав ни слова.

– Где Феликс?

Лисандр мотнул головой, очевидно, в направлении королевского замка.

– Интересно, какая муха тебя укусила? Назови мне хоть одну уважительную причину, позволяющую тебе быть здесь.

Лисандр ткнул пальцем в сторону Блеза, который уписывал яблочный пирог.

Тибо почесал подбородок.

– Я сержусь, Лисандр. По-настоящему. Мне казалось, я могу тебе доверять. – Тибо говорил сурово, от былого добродушия не осталось и следа. – Отправляйся к Лукасу. И расправь, пожалуйста, плечи. Иди.

Тибо удалился быстрым шагом, но не потому, что обиделся на Лисандра. Король просто сбежал от банкира, который радостно приветствовал его, пробираясь сквозь толпу. Королевство Краеугольного Камня славилось легендарной честностью и порядочностью, поскольку его правители как чумы избегали банкиров. Эту традицию Тибо нарушать не хотел.

– Желаете наказать Лисандра? – спросил Овид, не отходивший от короля ни на шаг. – Уложите его спать в одной комнате с Бенуа, тот ругается во сне как извозчик, пускает ветры…

Тибо не слушал: его ждала сияющая Эма для нового танца. Дамы уже выстроились в ряд, кавалеры напротив них. Тибо хотелось, чтобы жена хоть немного поела, но как отказать ей в невинном минутном удовольствии?

Удовольствие длилось куда дольше минуты. Эма хотела танцевать, танцевать и танцевать. На рассвете Тибо умолял ее отправиться спать. Мадлен и Бенуа давным-давно уснули. Овид потихоньку исчез вместе со своей давней пассией. Слуги приводили залу в порядок, допивая остатки из бутылок. Вместо оркестра играли два безумных неутомимых скрипача, и танцевала пара, сбежавшая из лечебницы. Лисандр спал за столом, положив голову на руки.

– Почему ты до сих пор здесь? – спросил Тибо, хорошенько его встряхнув.

Лисандр с трудом разлепил глаза. Хлебные крошки, погасшие люстры, щели в полу – где это он? Тут мальчик все вспомнил.

– Я? Вы велели мне быть с Лукасом, сир, а он здесь, позади вас.

Лукас терпеливо ждал конца вечера, но по мере того, как гости разошлись, зал наполнился воспоминаниями, болезненными и печальными.

– Хорошо, идемте.

Они двинулись в сторону королевских покоев и через пять минут оказались в полной тьме и сырости. Стены с осыпавшейся штукатуркой, щелястые двери, а за ними пустые комнаты с тусклым северным рассветом за разбитыми окнами. Эма настаивала, чтобы все вышли полюбоваться желтой зарей, Лисандр предпочитал прикорнуть в уголке. Тибо и Лукас устало переглянулись.

– Я всерьез сожалею, что не взял с собой компас, – вздохнул король.

– Это все кучер виноват, – сказала Эма, рассмеялась собственной шутке и не могла остановиться.

Рама без картины, которую она вдруг заметила на стене, совсем ее доконала. Она хохотала, держась за живот, и рухнула на скамью, которая, по счастью, не сломалась. Тибо никак не мог ее поднять, потому что она все время смеялась. Он тоже смеялся, но был не весел, а встревожен. К счастью, вскоре они вышли в коридор, освещенный ночником и пахнущий свежей краской, то есть королевский.

Через минуту все лежали в кроватях. Лисандр в одной комнате с Бенуа.

На следующее утро, когда вернулся Овид, они еще крепко спали. Он встал у окна и погрузился в нежные воспоминания о ночи любви. Жаль, позабыл у возлюбленной ожерелье из акульих зубов. Ну да ладно. Ничего страшного.

Проспали до полудня. Лисандр остался в королевской свите. Ювелир оказался прав: никому не хотелось пускаться в путь.

Наслаждались остатками вчерашнего пиршества в комнате грязно-зеленого цвета. Потом слуга предложил прогуляться по парку: немые фонтаны, амурчики, покрытые инеем, дорожки, превратившиеся в каток, и белая пелена тумана до самого горизонта.

– Холодновато для осени? – обратился Тибо к слуге, который шагал перед ним.

Раздраженный вопросом, который слышал в сотый раз, слуга не дал себе труда обернуться.

– Сколько можно?! – заорал он. – Плевать мне на осень!

Тибо изумленно умолк, а Симон, возмущенный грубостью слуги, ответил вежливо:

– Вы правы, ваше величество, холодновато!

Тут грубиян осознал, какую совершил ошибку, и готов был сквозь землю провалиться.

– Конечно, ваше величество, – заговорил он елейным голосом, – мороз погубил урожай яблок, зато шерсть у овец стала вдвое гуще. Казарки улетели еще до сбора винограда. Природа готовится к суровой зиме.

– Еще одна причина сократить путешествие, – решил Тибо. – Мне предстоит раздать провинциям дрова и необходимые припасы до того, как дороги завалит снег. А сейчас пора домой. Боюсь, Эма, как бы ты не простудилась.

Тибо крепко держал жену под руку, следил, чтобы она не поскользнулась. Вчерашний праздник показался ему утомительным, хотя на лице Эмы он не заметил ни малейшего признака усталости. Напротив, никогда еще она не выглядела такой сияющей. Тибо не знал, что и думать. Накануне она была мрачной, встревоженной, слышала волчий вой, а на следующий день танцевала до упаду и смеялась без причины… Вечер они провели, сидя в теплом уголке у камина за игрой в карты. Бенуа мечтал выиграть, Мадлен думала о чем-то своем, Овид тасовал карты так яростно, что измял их. Лисандр подметил все смятые уголки и постоянно выигрывал.