– Конечно, видел!

– Марш отсюда! – гнала их Анна.

Один убежал, второй за ним, и вот они уже гонялись друг за другом.

– Снова близнецы? – улыбнулся Лукас, оглядывая живот сестры.

– Нет, что ты! Не думаю. Хотя… Посмотрим. Папа здесь. Он с тобой говорил?

– Нет.

– Упрямый. С места не сдвинешь.

– Всегда таким был. Как твой муж?

– Работает. Тебе привет посылает.

– У вас все в порядке?

– Да, в порядке. А как ты? Что у тебя, Лукас? Ты же на посту, а мы тебе мешаем!

Лукас указал на королеву и короля, которые, забыв обо всем на свете, кружили по залу.

– Какая красивая! – восхитилась Анна. – По-своему, конечно. И, если уж мы заговорили о красотках… Знаешь, Лукас, кто всегда о тебе спрашивает?

– Кто же?

– Не притворяйся! Ясное дело, Анжелика.

Лукас тревожно оглядел зал.

– Успокойся, братец, ее здесь нет. Но с тех пор, как ты вернулся, она ходит за мной по пятам.

– Скажи ей, что я женился.

– Зачем ты так, Лукас? Вы, конечно, расстались, но почему бы не начать сызнова? Она такая заботливая.

– Даже слишком.

– Что значит – слишком? Она тебя любит, вот и заботится.

– Она меня душит. А мне не нравится, когда дышать нечем. Ты, как никто, можешь меня понять.

– Я? Знаешь ли…

Она кивнула на сынишек, которые добрались до угощения.

– У меня теперь другие пожелания, другие надежды. Не хуже, чем были. Я люблю их, и поэтому все у меня изменилось. Может, дашь шанс Анжелике? За два года она ни с кем не сошлась. Все ждала от тебя письма.

– Я не пишу писем.

– Это я заметила. Ну, так что?

– Я тебе сказал: нет!

Мальчуганы позвали еще двух девочек и сложили живую пирамиду посреди танцующих.

Лукас и Анна молча смотрели на них какое-то время.

– Ты знаешь, что она сделала? – внезапно спросил Лукас.

– Анжелика? Не знаю. И что же она натворила?

– Написала письмо принцу Тибо, когда мы только собирались в плавание.

– Что же она написала?

– Написала, что я нарушил клятву.

– Какую клятву?

– Вот именно, никакой клятвы не было.

– Ну да.

– Тибо вызвал меня во дворец. Посмотрел, послушал и, должно быть, встал на мою сторону, потому что сказал: «Знаешь, Лукас Корбьер, мой отец только что получил примерно такое же письмо обо мне».

– И что дальше?

– Дал мне прочитать письмо Анжелики. Мне стало противно. Он спросил, что ему делать с этим письмом. Я ответил: «Воля ваша». Он его разорвал. Через два дня мы подняли якорь.

– Поняла.

– Вот и хорошо. Больше об Анжелике ни слова.

– Что ж, так и будешь всю жизнь одиноким?

Лукас оставил вопрос без ответа. Племянники сделали новую пирамиду, на этот раз внизу оказались девочки, они едва дышали под тяжестью и…

– А этот что здесь делает?!

Тощий, лохматый, неуклюжий – да это Лисандр! Черт побери, просто невероятно! Лукас бросился к живой пирамиде, стащил близнецов за пояс, помог девочкам встать и присел на корточки перед Лисандром.

– Ты как здесь очутился?

Паренек отряхнулся, вполне довольный собой.

– Пробрался вместе с продавцом ковров.

– Тайный пассажир? Завернулся в ковер?

– Спрятался под сиденье.

– А Феликс? Он что?

– Я оставил ему записку.

Лукас покачал головой. Феликс обнаружил в себе неисчерпаемый запас материнских чувств, и Лисандр стал его обожаемым ненаглядным младенцем. Он будил его, напевая песенку, собственноручно умывал, причесывал раз десять на дню, кормил с ложечки, следил, чтобы тот не опоздал в школу и вернулся вовремя, а в кроватку лег, помыв ножки. Записка Лисандра, наверное, привела его в отчаяние.

– Король тебя видел?

– Нет.

– Ты не должен путешествовать с нами тайком. Тем более без Феликса.

– У меня на то есть свои причины.

– Интересно какие?

Простые: Батист замучил колотушками. Лисандр узнал, когда шхуна отплывает в Бержерак, но потом предпочел отправиться на Северное плоскогорье. Он не собирался показывать Лукасу синяки. Он никому их не показывал.

– Есть причины, и все. Кстати, ты знаком с Блезом де Френелем, который работает в лечебнице для душевнобольных?

Вопрос удивил Лукаса, но он, как все в Рок-ан-Фае, знал Блеза де Френеля, который изучал сумасшедших. Лукас указал в сторону стола со сладостями:

– Вон он там, с печеньем в руке.

– Усатый толстяк? – разочарованно протянул Лисандр.

– Внешность обманчива, в случае Блеза особенно.

Лисандр не слишком поверил Лукасу, но – что поделаешь? – поплелся к толстяку, который отправил в рот печенье целиком и запил его внушительным глотком молока.

– Добрый вечер, господин де Френель.

Блез ласково улыбнулся и вытер с усов молоко. Он был ростом чуть выше Лисандра, но раза в три шире.

– Я Лисандр.

Левая бровь Блеза поползла вверх. Оттопыренные уши порозовели. Какое-то время он продолжал жевать печенье, а Лисандр ждал, прячась за пляшущих из опасения, как бы Тибо его не увидел.

– Мальчик из Бержерака? – задал вопрос Блез.

– Я хотел с вами встретиться.

Снова молчание. Блез пытливо изучал будущего ученика.

– Ты добрался сюда один, чтобы со мною встретиться?

– Да.

– Ты прогулял школу, чтобы отыскать учителя?

– Ну-у, да.

– Хм. – Блез потер руки. – Хм, хм, – повторил он.

Лисандр побледнел. Так и есть, он все испортил. Ему надо было терпеливо сносить обиды и ждать, пока наставник сам приедет к нему. Что, если усатый толстяк от него откажется? Что, если он решит остаться в лечебнице? Сущий ад…

Лисандр окаменел, услышав хохот Блеза.

– Ха! Ха-ха-ха! Теперь-то я знаю, с кем имею дело!

Лисандр пожал протянутую руку. Крепкое рукопожатие, твердая ладонь. Блез понизил голос и слегка наклонился:

– Король знает, что ты здесь?

Лисандр предпочел промолчать.

– Мой совет: чтобы избежать неприятностей, немедленно возвращайся туда, откуда сбежал. Исчезни! Я скоро приеду. Через день или два. Как только договорюсь с одним параноиком. Он не хочет меня отпускать. Не доверяет моему преемнику, понимаешь? Ждет, что на него наденут наручники, запрут в подземелье и при первой возможности убьют. Задушат, удавят, расчленят пилой. В общем, что-то в этом роде.