На одно-единственное мгновение Тибо ощутил первобытный страх где-то в глубине живота. И за секунду с ним справился.

– Хозяин с собакой, – решил он. – Затравили зайца, вот и все. Браконьер, ничего страшного. Не стоит пугаться, Эма. Пошли.

Тибо предложил ей руку, но она не подала свою.

– Ты настаивал, я ответила.

Больше ни слова. Тибо застыл на месте, а Эма решительно направилась к карете. Тибо не сразу двинулся вслед за ней. Впервые он добился ответа вопреки ее воле. Король знал, что Эма может хранить секреты десятилетиями, и до сегодняшнего дня уважал ее молчание. Он понемногу, шаг за шагом завоевал ее доверие, словно приручил дикого зверька. А сейчас заставил говорить и, что еще хуже, не поверил ее словам. Ему надо было подождать, проявить терпение.

Эма закрылась, как раковина.

Возвращение к развилке показалось всем бесконечным, равнина еще более скудной, яблони совсем кривыми и узловатыми. Заметив межевой столб, они поняли, как далеко отклонились от нужного направления вчера вечером: думали, что едут на север, а повернули на запад. Ночевали чуть ли не на опушке Гиблого леса.

– И как это мы не заметили столб? – рассердился Тибо, выскочив на ходу из кареты.

– Шел снег, сир, – в качестве извинения произнес Симон, прячась поглубже в медвежью шубу.

Тибо снова забрался в карету, хлопнув дверцей. Как же его раздражал скрип кожаного сиденья и кружевная занавеска на окне! Он давно возненавидел свадебный торт, но боялся обидеть Эму, пересев на лошадь. И решил сосредоточиться на Кретоне и Морване. Альберик всегда отмечал их достоинства: врожденную прямоту Кретона, верность семье Морвана. Почему они открыто встали на сторону Жакара? Как им удалось выйти сухими из воды? Чем дольше молчала Эма, тем больше сердился Тибо на советников. Но в итоге набрел на идею, которая ему понравилась: одним махом он сможет решить множество проблем. И сделает это сегодня же вечером.

Яблони попадались все реже, расстояние между ними увеличивалось, наконец они исчезли совсем. Теперь перед путешественниками расстилалась белая равнина с редкими пятнами желтой травы и такими же редкими кривыми сосенками. Час за часом в белом безмолвии. Лошади устали, пришлось остановиться. Потом остановились еще раз. Солнце клонилось к закату, когда они подъехали к серым башням Рок-ан-Фая, к тяжелым домам, плотно вбитым в темные мостовые.

Короля принимали во дворце Правосудия, здании ветхом, но вполне приличном, единственном, где возможно устроить многолюдное празднество. Топили дворец только при необходимости, в остальное время он потихоньку дряхлел. В темных закоулках давно жили лишь колонии грибов. В ожидании прибытия короля парадные покои вымыли на скорую руку и снесли сюда всю мало-мальски пригодную мебель, что не прибавило им красоты. Помещение между покоями и бальной залой очистили, покрасили и натопили. Но нельзя терять бдительности: вздумай король обойти дворец, на него могла свалиться балка или пол провалился бы под ногами, и государь упал бы в подвал. А если бы его величество вдруг заглянул на кухню – всем местным точно досталось бы на орехи.

Сразу по прибытии Бенуа вытащил белые перчатки из шелкового мешочка, с которым не расставался.

– Иду инспектировать кухню, – объявил он громким голосом, чтобы король услышал.

К нему мгновенно подлетел здешний слуга и пообещал немедленно приготовить горячую ванну и принести кружку пива. Очевидно, Бенуа утомился с дороги, потому что покладисто снял перчатки и отправился вместе со всеми туда, куда их повели. Переступив порог парадных покоев, Тибо отважно стал прокладывать себе путь среди нагромождения столов и стульев. Потоптавшись в некотором недоумении на месте, король отпустил свою свиту. И вот они с Эмой одни в стенах грязно-зеленого цвета. Тибо отчаянно хотелось помириться с Эмой, но он не знал как.

– Прости меня, пожалуйста, – сказал король без лишних затей.

Эма склонила голову набок. Впервые в жизни она слышала, как у нее просили прощения. Волшебные слова возымели действие: она оттаяла и даже слегка улыбнулась.

– Надеюсь, ты все-таки ошиблась, – сказал счастливый Тибо.

– Я не ошиблась. И не ошибаюсь сейчас, настаивая, что тебе нужна ванна.

– Тут я тебе возражать не стану.

Думая порадовать Эму, Тибо мылся долго, от души, но после ванны не стал терять ни секунды. Морван и Кретон! Он задумал воззвать к их чувствам, передвинуть фигуры на гигантской шахматной доске королевства, совершить рокировку. Если все пойдет по плану, они окажутся в безвыходном положении на всю зиму. Тибо сначала расспросил подробно о драгоценной ладье и, довольный, пригласил к себе бывших советников.

Кретон прибыл точно в назначенный срок, нос вздернут, хохолок залихватски торчит, не хватает только пронзительной трели. Морван появился через минуту. Оба они были немолоды, и Тибо предложил им сесть. Они с большой осторожностью опустились в скрипучие кресла с вышитыми попугаями перед столиком, который поддерживал купидон. Тибо заговорил не сразу, позволил им немного помучиться в напряженной тишине, а потом произнес:

– Сейчас я вам скажу, кто здесь передо мной. Я вижу достойных людей, которых мой отец выбрал за честность и прямоту. А еще не скрою, что мне говорят, будто эти почтенные люди продолжают плести заговор у меня за спиной.

Морван поднял черные, похожие на гусениц брови и тряхнул белым облаком волос – воплощенная невинность.

– Напоминаю вам, сир, что во время расследования вы не нашли ничего предосудительного в наших поступках. Не понимаю, о чем вы.

– Сразу все поймете, как только я продолжу. Советниц тревожит моя судьба. Пока мой брат находится в шаге от трона, они требуют, чтобы я увеличил число телохранителей. Господин Морван, ваш сын, насколько я знаю, – медвежий поводырь.

– Да, сир, Брюно любит медведей.

– Он ваш крестник, не так ли, господин Кретон?

– Так, сир, – признал Кретон, задумавшись, к чему ведет король.

– Есть у Брюно семья?

– Нет, ваше величество, – ответил Морван. – Он проводит все время с медведями, так уж вышло.

– Работа хорошо его кормит?

– Зависит от времени года. Сами знаете, медведи впадают в спячку.

– И чем же занят Брюно зимой?

– Ничем особенным, ваше величество. Перебивается мелкими заработками, кое-как сводит концы с концами.

– Понятно. Хочу предложить ему хорошую работу в мертвый сезон – пусть послужит королевским охранником. Он силен физически, у него безукоризненная репутация, я уже справлялся на его счет. Он не вмешивается в политику, да и вообще держится особняком. Идеальная кандидатура.

– Но, сир, он… – начал Морван.

– Конечно, я не стану его принуждать, – перебил король, – однако, полагаю, ему понравятся мои условия. Поймите меня правильно: он будет моим телохранителем и одновременно почетным заложником. Если кто-то нападет на меня, Брюно придется лично защищать меня, рискуя жизнью.