Он поднялся, прошел в коридор и там, среди разбросанных вещей и распотрошенного ящика с каким-то стройматериалами, терминала не обнаружил.

– Откуда это все? – спросил себя Суздалец, опустившись на корточки возле ящика со стройматериалами. – А я вообще дома?

Он поднялся и огляделся вновь. Эти ободранные стены были ему не знакомы.

– Так, ориентиры. Для определения местоположения полагается иметь ориентиры. Какие у меня в квартире есть ориентиры? Какие особенности?

Суздалец старался, напрягал память, но в голове был полный штиль.

– Вот зараза…

Почувствовав позыв к естественной надобности, он открыл дверь туалета и увидел надпись на стене, прямо над унитазом: «Ярик, Смурной должен тебе пятьдесят рандов».

– Наконец-то ориентир! Я дома!.. – воскликнул Суздалец и, пока справлял нужду, пытался вспомнить, кто сделал эту надпись и почему электробуром? Наверное, какие-то гости. Правда, ни Ярик, ни Смурной знакомы ему не были.

– Ну и ладно, – сказал он, выходя из туалета. – Я дома, а значит, терминал здесь, пропить я его не мо…

Тут он остановился. А так уж и не «мо»?..

– Ну, знаете ли, господин офицер, это было бы совсем уж… Там же служебные коды!

Вот так все пропало. Была возможность подняться на поверхность, оттолкнувшись от илистого дна топкой трясины, но пропитый терминал был слишком тяжел и тянул вниз.

Совсем безо всяких мыслей Суздалец прошел на кухню и, пододвинув ящик из-под вайншнапса, присел к столу, носившему следы ударов… топором, видимо.

Подняв отяжелевшие веки, Суздалец взглянул перед собой и увидел терминал. Изделие с инвентарным номером, загаженное, обсыпанное какой-то коричневой дрянью, но вполне работоспособное, о чем говорил ситуационный огонек, контролировавший заряд «вечной» батареи.

– Так, значит, есть тема для обсуждения… – произнес Суздалец и, пододвинув прибор, включил клавишу приема.

Экран засветился, побежали строчки команд, написанные всякой кодированной абракадаброй. Потом был вопрос-пароль, но это касалось только отправлений, а Суздалец ничего не отправлял, поэтому выбрал «пропустить» и увидел список из трех сообщений.

Самым старым было одно из последних предупреждений Джонсона выкинуть Суздальца за его пьянство со службы, и этому письму было уже более полугода. Вторым посланием оказалась рекламная рассылка «мази от эмоционального выгорания».

– Это откуда здесь? – возмутился Суздалец. – В служебной кодированной сети, блин!

Наконец, самым свежим сообщением оказалось письмо Джонсона с установочными данными ценного свидетеля.

Но радость оказалась преждевременной, и, сколько Суздалец не перечитывал адрес, целиком он в голове не помещался – либо первая половина, либо вторая. А уж о фото объекта сопровождения и говорить нечего. Два ящика вайншнапса дают себя знать.

Странный напиток. Пить его было противно, даже в пьяном угаре, зато наутро никакого похмелья, только вот как будто не в себе человек – не весь дома.

Напиток этот в открытую торговлю не поступал, но из-за большого спроса на него и в силу невысокой цены всегда можно найти место, где им торговали.

Иногда медики поднимали по поводу вайншнапса тревогу, но ненадолго, потому что полиции на эту проблему было начхать. Отделы по борьбе с наркотиками указывали на то, что в соответствующем перечне этой дряни нет, а органы, следящие за качеством спиртных и водородосодержащих напитков, признавать в вайншнапсе подведомственную продукцию отказывались.

Суздалец раскачивался на пустом ящике, глядя в подслеповатый экран монитора, и не мог постичь того, что там было написано. Просидев так минуты три, он с тоской оглядел запущенное помещение, где прежде имелись шкаф-концентратор для приготовления шикарных завтраков из эрзац-таблеток и вакуумный смеситель-кристаллизатор для производства волокнистого мяса. Этих необходимых кухонных предметов теперь не было, остались только пятна от них.

Хотя вот картридж с эмульсией для приготовления волокнистого мяса остался.

«Жаль, что не пропил, – подумал Суздалец. – Куда он теперь без аппарата?»

И тут его взгляд наткнулся на еще одну находку – возле пустого светлого пятна, где прежде располагался шкаф-концентратор, стояла запыленная бутылка, однако даже через слой пыли на ней угадывалась этикетка коньяка «номер сорок четыре», полусинтетического, с лечебными присадками для лучшей усвояемости. И странное дело, то Суздалец не мог освоить всего нескольких слов адреса, а тут он вспомнил события, которые несколько лет назад были связаны с этой бутылкой.

Он как раз отмечал присуждение звания, в котором доныне и находился. Гости тогда уже хорошо набрались, но вызвали каких-то знакомых дам – не проституток, а приличных. Ну и решили прибрать стол, чтобы на нем стояли не бухло и закусон, а вино, фрукты и шоколад. Ополовиненную бутылку убрали с глаз долой, и вот поди ж ты, дошел привет из беспечного и благополучного прошлого.

Суздалец дотянулся до бутылки, провел пальцами по ее пыльному боку и улыбнулся, увидев, как заиграл на свету золотистый напиток.

Отвинтил пробку и понюхал содержимое.

Да, такое сейчас уже не купишь. По крайней мере, за те же деньги.

Запрокинув голову, он стал жадно пить. Полбутылки коньяка впитались в него, как капля воды в раскаленный песок безводной пустыни, и, уже выпив, он продолжал какое-то время сидеть не дыша с закрытыми глазами, мысленно продлевая удовольствие.

Открыв наконец глаза, Суздалец понял, что мир изменился, причем в лучшую для него сторону. Он легко прочитал адрес и сразу запомнил его. Зафиксировал в памяти фото, выделив главные характерные точки, чтобы узнать человека, даже если он повернется не тем ракурсом.

Поднявшись с ящика, Суздалец огляделся и увидел, какой вокруг царит жуткий беспорядок, а потому, найдя мусорные мешки, начал торопливо засовывать туда все, что выглядело как мусор, а значит – почти все.

Через полчаса дюжина мешков громоздилась у выходной двери, а хозяин квартиры сухой щеткой подметал пол.

Влажная уборка, конечно, предпочтительнее, но сейчас у него на это не было времени.

Заглянув в стенной шкаф, он удовлетворенно кивнул. Три костюма висели зачехленные, на них он так и не покусился. Суздалец вспомнил, что давно не видел, как сейчас выглядит, и ему пришлось побегать по квартире, поскольку ни одного целого зеркала в ней не оказалось. Зато нашелся лист пластика, который он пристроил в ванной и ужаснулся своему виду.

В грязной майке и трениках с оттянутыми коленками, и в разных носках с одинаково торчащими сквозь дыры пальцами.

Дорогая бритва давно канула в бездну беспробудного пьянства, поэтому Суздалец нашел старую, электрическую, которая еще работала, и сумел ею побриться. Стричься ему не требовалось, он же не штабист, а оперативный работник. Поэтому лишь принял душ, использовав вместо шампуня какое-то хозяйственное моющее средство. Кожу на лице после него немного стянуло, зато запах Суздальцу понравился.