— Это он.

Голос у Лукаса сел и звучал сипло, как после болезни.

— Клановый артенид. Я чувствую в нем нашу силу.

Хольм провел ладонью по фигурке девушки и посмотрел мне в глаза.

— Леди Изабелла, примите мою благодарность. И я, и члены моего клана перед вами в неоплатном долгу. И я готов оплатить его в любой момент, только скажите.

— Не стоит, лорд Хольм. Мы с вами квиты. Вы спасли мне жизнь, я вернула вам артенид. И я была бы благодарна, если бы вы скрыли мое участие в этом деле от своих сородичей.

— Почему?

— Не хочу, чтобы кто-то узнал о моем даре. Пока я сама с ним не разберусь, лучше не рисковать.

— Что ж, понимаю.

Лукас говорил, а сам гладил пальцами темное дерево скульптуры, и в его глазах все сильнее разгорался беспокойный огонь.

— Прощайте, лорд Хольм. Надеюсь, мы с вами никогда не увидимся.

Я больше не могла находиться в одной комнате с Лукасом. Мне хотелось поскорее избавиться от его присутствия. «Хватит себя мучить. Пора заканчивать эту историю» — согласился внутренний голос.

Из последних сил я поднялась, прошла к двери, распахнула ее и выжидательно посмотрела на оборотня.

— Леди Изабелла, я…

Хольм как-то странно запнулся и сжал в руках фигурку. Я видела, что внутри у него идет борьба.

— Леди Бернстоф, — с трудом произнес оборотень, и в его глазах отразились непонятные мне эмоции. — Я никогда не забуду того, что вы сделали для моего клана, — договорил он и быстро, не прощаясь, покинул мою спальню.

А я с трудом добрела до кровати и рухнула на постель, до невозможности пропахшую разогретой степью и полынью.

***

Он прижимал к груди обретенный артенид и все убыстрял и убыстрял шаг, торопясь избавиться от острого, щемящего чувства, засевшего в душе. Казалось бы, вот она, его мечта! Сбылась, исполнилась, осуществилась. Товос вернулся, и у Красного клана теперь все будет хорошо. И у него тоже все будет хорошо.

Так почему же его так корежит? Откуда взялась эта сосущая тоска? И почему, стоит только подумать о поникшей белокурой головке, как внутри все сворачивается в узел, и хочется броситься назад, прижать к себе Изабеллу и никогда больше не отпускать?

Проклятье! Он грохнул калиткой, чуть ли не бегом кинулся к мобилю, но, взявшись за ручку дверцы, остановился и замер.

Зачем он согласился? Зачем дал это глупое обещание? Сердце захлестнуло тревогой. А если с Беллой что-то случится? Если ее снова попытаются убить?

«Меня есть кому защитить», — вспомнились ему слова Изабеллы, и он болезненно поморщился. Действительно, есть. Тот же Рэн готов не есть и не спать, охраняя свою подопечную. Вот только почему ему кажется, что у друга к Белле совсем не отеческий интерес?

Рес! Да ему-то какая разница? Пусть хоть женится на ней! Хорошая пара выйдет.

Он резко рванул дверцу, упал на сиденье и от души выругался. Все. Хватит с него этой истории. Ноги его больше рядом с домом Бернстофов не будет! У него своя жизнь и своя судьба, никак не связанная с Изабеллой Бернстоф.

Нажав на рычажок, он сорвался с места, и мобиль понесся по улицам Бреголя, оставляя позади и Венге-роуд, и старинный особняк Летиции, и колдовские зеленые глаза, в которых застыли непролитые слезы.

***

С ухода Лукаса прошло две недели. Особняк жил на осадном положении: вокруг дома дежурили полицейские, внутри тоже постоянно находилась охрана, прислуге запретили покидать территорию, и Эльзе приходилось заказывать доставку продуктов через специальное агентство. К слову, в Дартштейне существовало огромное количество бюро, занимающихся и поставками еды, и наймом работников и слуг, и арендой домов. И если ты не состоял в бюро, то твои шансы найти работу равнялись нулю. Все это я узнала от Тернгофа, который заменял мне Гугл. Стоило «забить в поиск» нужную фразу, и Моня тут же выдавал подробный ответ. Тернгоф знал все и обо всем, и, пока мы вырезали фигурки, он мог без остановки рассказывать подробности жизни дартов, историю и географию Дартштейна, интересные факты прошлого.

За время, прошедшее с ухода Лукаса, мы с Моней успели сделать еще шесть артенидов. И теперь нам оставалось завершить остальные и разобраться с печальной дамой из флигеля, но ни я, ни Тернгоф так и не сумели найти ее фигурку, а сама леди даже не пыталась нам помочь. Она лишь смотрела своими грустными глазами, и иногда снова прикладывала руку ко лбу или к сердцу. Ох, сколько же версий звучало по вечерам в гостиной, которую мы с Моней оккупировали под мастерскую! И Каллеман, и Давенпорт почти каждый вечер проводили в особняке, пытаясь понять тайну загадочного призрака. Ну, это они так говорили. А на самом деле, оба наблюдали за мной, не доверяя друг другу мою охрану. Давенпорт практически переехал в особняк, и я даже успела привыкнуть к постоянному молчаливому присутствию опекуна. Каллеман появлялся поздно вечером, выслушивал доклад охраны, лично обходил территорию, и только тогда успокаивался и усаживался в низком кресле в гостиной, доставал сигареты и погружался в размышления.

А вот сегодня он пришел не один.

— Леди Изабелла.

Я подняла голову от последней фигурки и улыбнулась.

— Рада вас видеть, леди Кейт.

Герцогиня, как и всегда, выглядела просто, но стильно. Синее шелковое платье, открывающее ноги до середины икры, нитка жемчуга, в несколько рядов обвивающая шею, такие же серьги, аккуратная прическа, туфли на изящном каблучке. Кейт умела выбирать вещи, подчеркивающие ее индивидуальность.

— Леди Горн, — Давенпорт поднялся, коротко поклонился, а потом снова сел и уткнулся в газету.

Похоже, его антипатия распространялась на всех друзей Лукаса.

— Лорд Давенпорт.

Кейт кивнула, с улыбкой обвела взглядом гостиную и направилась ко мне.

— Изабелла, как вы себя чувствуете?

Герцогиня подошла ближе и слегка наклонилась над столом, разглядывая почти законченную фигурку.

— Спасибо, хорошо, — ответила я.

Мне не хотелось признаваться, что иногда боль в спине возвращается, и я подолгу не могу уснуть, ворочаясь и пытаясь найти удобное положение.

— Присаживайтесь, — вспомнив правила гостеприимства, предложила гостье.

— Нет, благодарю, я ненадолго. Всего лишь зашла узнать, как ваше самочувствие. Не против, если я вас осмотрю?

Голос Кейт звучал мягко, но мне послышалось в нем что-то странное. Мне даже показалось, что герцогиня взволнованна. В душе заворочалось нехорошее предчувствие, но я пересилила себя и улыбнулась.

— Давайте пройдем в кабинет, — предложила гостье, отложила резак, и поднялась из-за стола.

Кейт бросила короткий взгляд на Каллемана. Тот еле заметно кивнул, и герцогиня тут же отвернулась и пошла к двери, а я насторожилась. Опять «тайны мадридского двора». И почему местные аристократы такие загадочные?