Теперь Живец понял, что Милош не просто выпил, а выпил изрядно.

— Договор, — кивнул он. — Ладно. Это мне понятно.

— Не будешь свидетелем? — просветлел лицом мэр.

— Ты из-за этого убивал?.. — понял Живец. Он вообще многое понял. — В НБ считают, что Милош доживает последние дни. Слишком прямо действовал, скрыть такое невозможно.

— Возможно! — пообещал Милош. — Всё возможно, только бы... Ведь фигур на доске куда меньше, чем ты думаешь. НБ ничего менять не будет, если не заставят! Они же не дураки, у них своих забот хватает...

— А у тебя?

— А я не сдамся! Ты-то ведь меня поймёшь, Живец!

Дмитрий медленно сполз по стене, положил пистолет на колено. Крысолов посылал его к Милошу именно за спасением, и вот, кажется, они затронули наконец действительно важную тему.

— Почему я должен тебя понять?

— Потому, что мы с тобой игроки. — Милош встал, пошатнулся и двинулся к столу. — Тебе налить?

— Не нужно.

— Главное — гнуть свою линию. Не свидетельствуй, Живец. Я чувствую, просто кожей ощущаю, что он придёт к тебе, ты ему нужен. Но ведь он — не человек... Его не обхитрить, с ним надо играть жёстко. А если он всё-таки одолеет, то какая разница? Игра для нас кончится. — Милош вернулся, прихлёбывая из горлышка. — Если присмотреться, то всё как раз складывается очень интересно. Он нас или мы его? Только не надо пытаться его убить! — предостерегающе вскинул руку мэр. — Мы не знаем, с чем имеем дело, так пусть он сам первый предпримет какие-то шаги. Иначе он получит преимущество, я уверен. Сначала надо разобраться в правилах, а уже потом их менять...

— Что ты несёшь? — хмуро поинтересовался Живец, — Какие ещё игры?

— Те, в которые мы играем. Вот они... — Милош кивнул на дверь, — они играть не умеют. А мы умеем. Поэтому мы везде оказываемся сверху — кроме тех, конечно, кто проиграл. Но лучше проиграть, чем не играть вовсе! Дима, я не призываю тебя объединяться, живи как знаешь, в этом наша сила. Но сейчас — надо выстоять. Не свидетельствуй, хорошо?

Быстрым движением руки Живец перехватил бутылку, не дал мэру в очередной раз к ней приложиться.

— Крысолов сказал, что моя сила кончается. Он сказал, что мне надо спасаться.

— А ты ему не верь! — затряс головой Милош. — Нельзя верить! Ты же знаешь, Живец...

— Ничего я не знаю.

— Знаешь!

— Не знаю, — упрямо повторил Дмитрий. — Что нас объединяет?

— Мы игроки... — Милош посмотрел недоверчиво, опять потянул бутылку.

— Что значит игроки? — воспротивился Живец. — Не такие, как те? Слушай, Милош, если ты хочешь мне сейчас открыть тайну моего рождения, так и делай. Я — клон? Как и ты?

— Я думал, ты раскопал свое личное дело.... — Мэр почесал затылок. — Странный ты, Живец. Но если это для тебя так важно, то... Да. И не горюй — статистика, которую я сумел собрать, говорит однозначно: клоны успешнее рождённых. У нас есть энергия, я для себя это называю «энергия игры». У обычных людей её нет, они всё время стараются спрятаться от проблем, а мы их ищем. Мы игроки, понимаешь? Вот ты смог бы всю жизнь просидеть в Сетях за «полезными играми», выбираясь на свежий воздух только прогуляться? Я вообще не понимаю, о чём они думают. Но и они не понимают нас, поэтому мы играем, а они лишь декорация. Слушай, ты не расстроился, Дима? Брось, это смешно!

— Нет, я не расстроился. — Живец почесал стволом висок. — Значит, «энергия игры»... А Крысолов говорил о силе. Это одно и то же?.. Может быть, и нет. А мое чутьё на опасность, Милош? Это запрограммировано?

— Да не ерунди, что ты, будто фильмов насмотрелся! — Мэр наконец подтянул к себе бутылку. — Вот кожей чувствую: если ты не будешь свидетельствовать, то всё обойдётся. Крысолов уберется в свой тридесятый ад, а мы... Ну, то есть я продолжу свою игру, ты — свою. У меня тоже, между прочим, чутьё, и оно меня никогда не подводит. У нас это часто, энергия не рассеяна, но собрана в некий луч... А никакого генного программирования не существует, наоборот, все программы по клонированию направлены на увеличение случайных факторов. Но мутации случаются часто, на эту тему есть специальные работы. Если хочешь — дам почитать, прямо сейчас.

Живец рассматривал блестящие пряжки на ботинках мэра. Его действительно вовсе не расстроило известие, чего-то в этом роде Дмитрий и ожидал. Давно уже ожидал... Слишком много странных, глупых людей вокруг, существующих по заданной кем-то другим схеме. Дай таким довольно денег, и они закроются в скорлупе, отгородятся от мира.

Но игра находилась в опасной стадии, а Живец очень хотел играть дальше. Оставаться с Милошем нельзя, завтра он скорее всего попытается прикончить названого братца. Сила кончается, сказал Крысолов... Интересно, как себя чувствует клон, утративший «энергию игры»? Наверное, лезет в петлю.

— Какой сейчас процент клонов?

— Не знаю, — пожал плечами Милош. — Это пусть рождённые интересуются. Думаю, у нас очень небольшой. А в Европе и на побережьях ситуация, наверное, другая. Всё равно не слишком много. Какая разница, Дима? Рождаемость такова, что будущее за нами, если тебе это важно. А я думаю — нет.

— Не важно, — согласился Живец. — Важно побольше узнать о сегодняшнем дне. Ночью наступает срок выполнения взаимных обязательств, так?

— Так, — кивнул мэр. — Живец, не вздумай. Это моя игра, не твоя, не нужно тебе влезать на стороне противника. Он наш общий противник, хотя игра и моя.

— Нет-нет, я не буду свидетельствовать, — успокоил его Дмитрий. — Зачем мне лишние хлопоты? Думаю, мне вообще лучше убраться из города.

— Ты не пройдёшь Кордон, Живец, даже ты не пройдёшь. — Глаза Милоша превратились в злые щелочки.

— Тогда забьюсь куда-нибудь поглубже. — Живец встал. — Идём, проводишь меня до ворот. Кстати! Отиль убит?

— Убит, — мрачно кивнул мэр, не двигаясь.

— А энбэшиник, что со мной был?

— Шацкий? Убит.

— Врёшь, — погрозил ему пистолетом Дмитрий. — А врать бы не стоило. Между прочим, свидетельствовать я не собираюсь, а вот насчёт твоей жизни ещё ничего не решил.

— Тебе не выйти. — Голос Милоша звучал уверенно, а вот глаза забегали по сторонам. — Шацкий в подвале. А зачем он тебе?

— Хороший водитель.

На лице мэра отразилась смертная мука.

— Не уезжай, Живец! Останься здесь до утра, я клянусь, что не трону тебя! Посидим вот так, поболтаем; если хочешь — свяжи меня. А утром и Шацкого получишь, и я провожу, только всё — утром!

— Нет, сейчас, — вздохнул Живец. — И не волнуйся так. Ты меня убедил, я не стану свидетелем. Зови своих барашков, пусть приведут Шацкого.

Милош ещё раз отхлебнул и вдруг выплюнул виски под ноги Дмитрию. Тот медленно поднял «рокот», и мэр, уронив на пол бутылку, так же медленно поднялся.