На тыльной стороне ладоней проступили чешуйки, а вместо ногтей появились длинные когти. Страшно, но я уже начинаю привыкать.

– Драконица! – ахнул рион Сейм, в два прыжка оказавшись перед раскрытым окном. Однако сбежать ему не удалось. Над подоконником возникли сразу две головы стражей… теперь уже не Хранителей, а богини Лаари.

– Не просто драконица, а моя суженая, – твердо заявил Солвер.

Король отвлекся лишь на секунду, но ее оказалось достаточно, чтобы Вигдор вырвался из его захвата и бросился в угол. Оллен немедленно к нему присоединился, и я начала подозревать, что свои делишки они проворачивали вместе.

– Не будет никакого суда, – заявил Вигдор. – По крайней мере надо мной.

Он передал своему соратнику какой-то пузырек и опрокинул в себя похожий. Кринт от него тоже не отстал. Прямо разведчики на провалившемся задании, не меньше…

Стражи пленили Хранителей, опутав их какими-то сетями и веревками, а вот добивать умирающих Тертона и Оллена не спешили. Ламайна тихо подвывала у дивана, а оба заговорщика – дракон и маг – медленно оседали на пол. Заполнившие кабинет ректора стражи и драконы с жалостью смотрели на тех, кто решил проститься с жизнью. Наверняка для отступников это был лучший выбор, и мы все его принимали.

Внезапно Кринт поднял на меня мутный взгляд и пробормотал:

– Помните, что я вам обещал, лэйта Эльвира? Я поклялся вернуть вас домой, если вы найдете жену риону Солверу. Вы сделали это… Теперь я готов выполнить свою часть сделки. Вот ваш артефакт с каплей крови дракона. – Он метнул в меня что-то, и я инстинктивно поймала ненужный подарок. А маг зло добавил: – Счастливого пути, ведьма!

ЧТО?! Не надо!!! Я уже не хочу!!!

Где-то вдалеке раздался отчаянный крик Солвера, а затем все стихло, и я провалилась в темноту.

Я никогда не привыкну к перемещениям между мирами. Никогда! Я опять чувствовала себя так, будто по мне трактор проехался… Или танк. Или…

С трудом разлепив ресницы, я уставилась в потолок с наклеенными на него луной и звездами. Размяв затекшую шею, с трудом повернула ее и огляделась.

Ничего удивительного, что я оказалась в салоне Аделаиды, в том же самом кресле, из которого меня забрал Оллен. Только вот за окном была глубокая ночь, и мрачную комнату освещали тусклые уличные фонари. Надеюсь, хотя бы Стас на своем посту.

С трудом поднявшись, я двинулась к выходу, убеждая себя не паниковать. Лишь на мгновение закралась шальная мысль, что мне все это только приснилось. Но я прекрасно знала, что моя фантазия на такое не способна, да и все еще сжимала в руке артефакт с кровью дракона. А сделав небольшое усилие, увидела, как мои руки покрываются чешуйками. Не приснилось!

И что теперь делать? Вопрос на миллион, много миллионов! Но я знала ответ. Странно, что он не пришел мне в голову раньше.

У Станислава, ночного сторожа в салоне Аделаиды, глаза на лоб полезли, когда я выплыла из комнаты, где обычно принимали клиентов.

– Эля?! Откуда ты взялась?! Тебя уже несколько недель полиция ищет!!!

– Радует, что не двое с носилками, один с топором, – усмехнулась я. – Стасик, пожалуйста…

Я хотела попросить его вызвать такси, но поняла, что сумка с ключами от дома и даже разряженный телефон остались в Ущелье Смерти. А запасная связка есть только у Маринки, которая живет едва ли не дверь в дверь со своей ненаглядной тетей. Ну что ж…

– Вызови мне такси за счет фирмы. Адрес Аделаиды помнишь?

– Конечно!

Пока ждала машину, с трудом отмахивалась от вопросов Стаса о том, где я была все это время. Расскажу как-нибудь… Если представится возможность.

Через пятнадцать минут я уже стояла перед дверью Аделаиды. Нажать на звонок было невероятно сложно, но я все же сделала это.

Часы на приборной доске таксиста минуту назад показывали половину первого ночи. Детское время, можно сказать.

Дверь мне открыла Маринка. Она застыла на мгновение, оглядывая меня с ног до головы, а потом с визгом и воплями повисла на моей шее.

– Эля!!! Господи, ты жива! Поверить не могу, я уже потеряла всякую надежду!!!

Мое лицо зацеловали, и я, как могла, отвечала Маринке тем же. Пока за ее спиной не увидела ее тетку, кутающуюся в пушистый халат. И мягко высвободилась из объятий подруги.

– Добрый вечер, ведьма Аделаида. Или Ада? Или как тебя на Артагоне кличут?

Она хмыкнула.

– Слава Лаари, уже никак. Когда-то звали Аделлой. Даже не буду спрашивать, как ты догадалась, это и так понятно. А вот как вернулась – очень интересно.

Маринка непонимающе вертела головой, переводя взгляд с меня на любимую тетю.

– Вы о чем?!

Но ведьма только отмахнулась.

– С тебя чай, а нам с Эльвирой нужно серьезно поговорить.

– Но…

– Марина, делай, что тебе сказали!

Подруга, обычно беспрекословно слушавшаяся тетку, неожиданно встала в позу.

– Я никуда не пойду, пока вы все не объясните!

Аделаида, тяжело вздохнув, сдалась.

– Ладно, обе идите за мной.

На удивление, кабинет Аделаиды в ее просторной пятикомнатной квартире выглядел стильно и вполне стандартно – никаких куколок вуду, астрологических карт, дурно пахнущих зелий и благовоний не наблюдалось.

Ада махнула нам с Маринкой на диван, а сама уселась в кресло напротив и подняла стоявший на низком журнальном столике хрустальный бокал с какой-то непонятной жидкостью ярко-голубого цвета.

– Надеюсь, хоть ты травиться не будешь, – устало выдала я.

Брови Аделаиды поползли вверх.

– А кто-то…

– Рион Тертон, чтоб его Бездна…

– Что ты сказала?! – подскочила Ада, расплескав на подлокотник половину бокала и даже не заметив этого. – Он и правда умер?!

Я пожала плечами.

– Утверждать не могу, но очень на то похоже. Впрочем, быстрая смерть – это лучшее, что может с ним приключиться. Иначе долгое разбирательство, а потом ему все равно не жить.

– Господи, о чем вы? – прошептала Маринка.

– А я предлагала тебе за чаем сходить! – отмахнулась Аделаида, и ее лицо осветила беззаботная улыбка. – Лаари, он умер! Счастье-то какое!

Нет, я знала, что кто-то всерьез может радоваться чужой смерти, но чтобы вот так…

Ада заметила ошарашенное выражение моего лица и обалдевшее Маринки, но легко отмахнулась.

– Вы не знаете, на что был способен этот человек. Именно из-за него я сбежала на Землю. Даже ребенка пришлось ему оставить… Но, признаться, я почти не жалею. Ничего хорошего из нее все равно бы не получилось, с такими-то генами.