– Хорошо. Меня предупреждали, что вы бываете резки и грубы.Но вы по крайней мере убедительны. Какие сведения вам нужны?

Настя быстро перечислила информацию по личному составу,которая может ей понадобиться.

– И еще номера телефонов тех сотрудников в каждом регионе,кому я могу в любое время дня и ночи позвонить и задать любые вопросы.

– Вы все получите в ближайшие дни, – пообещалКоновалов, прощаясь с ней. – Гордееву поклон от меня.

Настя все-таки решила вернуться на работу, хотя время былоуже позднее. Гордеев был у себя, из-за двери кабинета раздавался его громкийраздраженный голос – он с кем-то ругался по телефону. Настя осторожноприоткрыла дверь и заглянула в кабинет. Кроме начальника, там, к ее удивлению,оказался и Коротков.

– Заходи, – шепотом сказал Юра. – У нас новости. Ау тебя?

– Тоже, но не по нашим делам. Колобок меня продал в рабство.

– Кому?

– В родной главк, Коновалову.

– Надолго?

– Как пойдет. Но это не означает, что я не буду здесьработать. Ты же знаешь психологию нашего руководства: то, что самое главное, выдолжны делать в рабочее время, а то, что не очень главное, но тожеважное, – в свободное от работы время. А всю остальную работу делайтекогда хотите, но чтобы было сделано. Так что новое задание не отменяет старых.А что в нашей лавке?

– Седого опознали.

– Да ты что?! Правда?

– Кажется, правда. Слышишь, как Колобок с округом ругается.У них же есть четкая инструкция, что делать в случае обнаружения трупов бездокументов. И мы с тобой как порядочные сидим на Петровке и ждем, когдавыполнение этой инструкции принесет свои долгожданные плоды. А сегоднявыяснилось, что они и не думали ничего делать. Труп в морг отправили и ждут,когда к ним придет ориентировка на лицо, объявленное в розыск. Ты видишь, какиеоболтусы? То есть они решили подождать, когда этого седого дядьку кто-нибудьхватится и прибежит в милицию заявлять о том, что он пропал. Милиция, как тысама знаешь, страсть как не любит такие заявы принимать, она все стараетсязаявителя уговорить, что человек погулять вышел и через недельку вернется.Короче, недели через две после заявления об исчезновении розыскное дело, может,и заведут, но тоже не факт. Потом, через какое-то время пойдет ориентировка сфотографией и описанием одежды. Вот этого сладостного момента наши друзья вКрылатском и решили подождать. Ты представляешь, в какой ярости Колобок?

– И кто нашего седого хватился? Родственники?

– Представь себе, соседи. У него, оказывается, две собаки,ирландские сеттеры. Они же писать хотят, какать и кушать. А никто их не кормити не выводит. Они и начали выть и лаять. А потом уже скулили от ужаса. Соседизабеспокоились, все-таки одинокий человек, раз собаки так себя ведут – значит,беда. Так и оказалось.

В этот момент Виктор Алексеевич наконец закончил объяснятьокружному управлению все, что он о нем думает, швырнул трубку на рычаг и отерлысину огромным носовым платком.

– Явилась, – пробурчал он, но вовсе не сердито. –А я уж думал, ты там навсегда осталась. Ну что, сманил тебя Семеныч?

– Пытался. Но я стойкая. Не далась.

– А что насчет группы? Неужели отказалась?

– Согласилась. Интересно же. А что, не надо было?

– Надо, надо, – как-то рассеянно покивал лысой головойВиктор Алексеевич, словно вопрос о работе Каменской в составе министерскойбригады интересовал его меньше всего на свете.

Судя по первоначальным данным, убитый в Крылатском мужчинаоказался Константином Федоровичем Ревенко, не работающим, холостым. По отзывамсоседей, Ревенко был человеком тихим, спокойным, шумных компаний в его квартирене бывало. Судя по обстановке в квартире, человек он вполне состоятельный, нобез шика, свойственного «нуворишам». Дорогие и тщательно ухоженные ружьяговорили о его любви к охоте, как, впрочем, и две собаки охотничьей породы.Женских вещей в квартире не было, из чего можно было сделать вывод, что дамыесли и появлялись там, то не задерживались. Ревенко действительно незадолго догибели уезжал из Москвы на три дня, потому что оставлял соседу ключ и просилприсмотреть за собаками.

– Ничего не понимаю, – удрученно сказала Настя. –Что может быть общего у этого Ревенко с шустрым Асатуряном? Кто он хотя бы попрофессии?

– Размечталась, – Коротков шутливо развел в ответруками. – Скажи спасибо, хоть имя и адрес есть. А подробности – дня черездва, не раньше. Но знаешь, мать, ты была права. С этим Ревенко что-то не так.Ребята, которые вскрывали его квартиру, обнаружили весьма скудный набор документов.Квитанционные книжки для оплаты квартиры, электроэнергии и телефона и двесберкнижки – рублевый депозит и валютный счет. И больше ничего. Ну, допустим,паспорт у него был с собой и преступник заботливо его украл. Но всеостальное-то! Ни диплома об образовании, ни трудовой книжки, ни свидетельства орождении – ничего. Или он все это где-то прятал, или все это украли.

– Или этого не было вообще.

– Как это?

– Вот так. Не было – и все. Юрка, не нравится мне этаистория. Надо как можно быстрее раскапывать биографию Ревенко. Чует мое сердце,увязнем мы в этом трупе на долгие недели.

Перед уходом Настя зашла в дежурную часть за сводками.Сегодня с утра она не успела их посмотреть и собиралась сделать это дома.Алексей уехал в Жуковский к родителям, старики затеяли ремонт, и нужно былопомочь им двигать мебель из комнаты в комнату, освобождая место для рабочих.Сидя в вагоне метро, она предвкушала тихий одинокий вечер и уже мечтала, каквыпьет кофе с парой бутербродов и усядется за компьютер обрабатывать сводки. Ввагоне было совсем свободно, места рядом с ней были пустыми, и Настя не смоглаудержаться от соблазна. Во всем, что касалось работы, она была по-детскилюбопытна и нетерпелива. Воровато оглянувшись по сторонам, словно собираласьсделать что-то неприличное, она достала из сумки сколотые скрепкой листы сотпечатанным текстом. Кражи, разбойные нападения, грабежи, трупы, заявления обисчезновении людей… Она не вчитывалась, глаз привычно скользил по строчкам,останавливаясь только на некоторых ключевых словах. Но это не означало, чтоНастя читала сводку невнимательно. Все прочитанное сразу же откладывалось впамяти и в нужный момент могло легко быть извлечено и использовано.

Ей повезло с автобусом, ждать не пришлось, и она даже не успелазамерзнуть на остановке. Дома она сразу же поставила чайник на огонь, сделаласебе бутерброды и уселась на кухне, положив ноги на табуретку и держа в однойруке хлеб с сыром, а в другой – сводки. Эти сухие строчки, состоящие изстандартных оборотов и привычных слов, она могла читать часами как самыйувлекательный приключенческий роман. От этого занятия ее оторвал телефонныйзвонок.

– Анастасия Павловна? – услышала она незнакомый мужскойголос.