и живы с тобой до сих пор. Мы даже в аду можем протянуть целый век, но зачем Творцу унижать нас? Для чего ссылать тебя и меня на низкий уровень? Если мы грешны, а мы грешны, то пусть господь отправит нас в настоящий ад, где самое место таким монстрам, как ты и я!

Я сам не заметил, как обратился к Всемогущему. Я уже не жаловался голому и несмешному Бенце Вайда, а взывал к небесам.

Встав в полный рост, ведомые ещё не осознанным чувством, я решил подняться на вершину горы. Я обошёл вход в пещеру и услышал испуганные голоса тех, кто остался за спиной, тех, кто прятался в пещере, потому что теперь некому накормить их рыбой и некому принести им воды, поскольку два отчаянных грешника зачем-то покинули укрытие и взбираются в неизвестную темноту.

Но на горе этим безумцам не выжить. Гора кишит хищниками, которые сражаются за кусок мыса. А эти двое — они аппетитные двуногие бифштексы, кровавые отбивные и ходячие крылышки гриль. Этих двух глупцов просто сожрут — и некому будет ловить рыбу и некому поить толпу…

— Я с тобой, чтобы ты не затеял, — поддержал меня Бенце.

Он упрямо шёл следом. Чем выше мы поднимались, тем становилось легче. Нет, там наверху не росли мандарины и не танцевали красивые женщины; там не было молочных ванн, и совсем нет еды. Но на горе торжествовала свобода. Она там жила гордой жизнью и дожидалась меня! Я это точно знал!

Ноги были в крови. Я порезал две ступни и выбил большой палец на правой ноге, но я всё равно карабкался только вверх.

Гора была высокой. Местами крутой. Я замечал яркие глаза зверей, которые сопровождали нас, но не нападали на нас. Они тоже желали нам удачи. Я верил, что желали… потому и не пускали на наши голые тела ядовитые слюни.

Мы поднимались больше двух часов. Хотя время на нижнем уровне бежит совершенно иначе. Но сколько бы ни прошло минут или недель — пути назад больше нет. Я возьму эту вершину или умру. Другого мне не дано.

Я первым ступил на каменно плато. Это был самый верх горы.

— Бля-ять! — заорал я во всю глотку в темноту. — Я теперь царь горы! Всем понятно? Я поднялся сюда, и я теперь царь горы!

Бенце стоял радом. Дышал тяжело. Орать и бравировать у него не осталось сил.

— Мы сделали это, брат! — хрипло сказал венгерский друг.

И тогда я обнял его.

Два голых мужика обнимались на вершине горы. Мы прижимались друг к другу, хватали друг друга за лица, за плечи и радовались, как дети.

— Отец наш небесный, помоги… — прошептал я совсем тихо, потому что во мне тоже иссякли силы.

Бенце присел голой задницей на камень. Я остался стоять на ногах и смотрел на звёзды.

Нас упекли в ад, но на небе светили миллионы звёзд. Поразительно! Только мы, ад и миллионы звёзд!

Эта смелая мысль придала мне сил и уверенности, и я снова обратился к Творцу:

— Боженька, верни нас на землю, — попросил я. — Я и мой друг — мы грешные охотники. Мы это знаем…

Я совсем не ожидал, что так быстро услышу ответ…

Вдруг прилетел лёгкий ветер, который был и тёплый, и добрый, и родной, потому что когда он был рядом, я задышал свободно, а телу стало комфортно, словно я был одет и обут, и к тому же у меня наполнился желудок.

— Я грешен, господи… — сказал я.

Ветер в ответ, будто смеялся. Но смеялся по-отечески.

— В чём ты грешен, охотник? — шептал ветер.

— Я разгульный пьяница, который не желает остановиться и пьёт когда только захочется…

— Это я вложил в тебя силы бражничать по ночам, а на утро не чувствовать слабость. Я научил тебя пить и веселиться. Ты ни в чём не виноват, — ответил ветер, снимая с меня страшный грех.

— Я любил многих женщин! Я использовал многих женщин, а затем отвергал их…

— Любовь бывает подобно искре. Это я научил тебя так любить, — снова заступился за меня ветер.

— Но я убийца! — как судья заговорил я, вынося приговор самому себе. — Я забрал тысячи жизней. И сломал тысячи судеб! Я убивал и обманывал, но так и не смог сохранить равновесие на земле…

Ветер протяжно загудел, будто задумался. Но почему-то и это обвинение он сразу отбросил в сторону, словно мусор.

— Я создал тебя таким. Ты мое оружие, охотник. Все, кого ты убил, были моими врагами.

Тогда я вскинул руки в звёздное небо и закричал:

— Так почему же ты наказал меня, господи?! Я твой верный воин!.. я твой охотник, а ты сослал меня и Бенце Вайда к чёрной реке?! Но за что тогда?

Ветер силой дунул мне в лицо. Я еле устоял на ногах.

— Добро и зло, охотник, — шептал ветер. — Это не я отправил тебя в ад. Я лишь забираю тебя из ада…

И вдруг я почувствовал, как меня понесло вверх. Мне стало легко! Я согрелся! Но пяткине жарили угли и яростный песок, а рядом парил голый Бенце Вайда. Лицо у него