последние минуты. Старались держаться достойно, но перед лицом смерти дрогнет и самый стойкий. А стойкими эти люди не были. Затравленный взгляд опущен, умоляющий обращен в толпу в надежде сыскать среди людей помощь или сочувствие. Лишь один из них злобно щурил подбитым глазом, медленно оглядывая толпу с гордо поднятой головой. Напускная храбрость.

Зато злоба не напускная: король едва не вздрогнул, когда мужчина обратил к нему избитое лицо. Сон-Со нахмурился, но выдержал долгий пронизывающий взгляд. Этот человек винит его в своей смерти, но разве король начал войну? Нет ничего предосудительного в том, чтобы набирать войско для защиты собственных границ. А мятежники просто трусы или глупцы, раз готовы рискнуть жизнями многих людей в надежде, что армия Севера обойдет стороной их земли.

Но все же смерть — слишком жестокое наказание за трусость.

На эшафот поднялся распорядитель казней. Громоподобный бас прокатился над толпой, вынуждая людей затихнуть и обратить лица к оратору.

— Добрый народ Акайты! Как вы знаете, мы столкнулись с опасностью, равной которой не бывало сотни лет. Объединенная армия Севера готовит поход на наши земли. Они идут завоевывать, порабощать. Они хотят забрать у нас то, что наше по праву. Мы должны быть готовы, должны сплотиться! К сожалению, даже сейчас, в это непростое время, находятся люди, которые ставят под сомнение необходимость защищаться. Эти люди сеют среди добрых граждан смятение, распространяя ложную информацию.

Он широким жестом указал на шестерых приговоренных, из толпы полетели недовольные возгласы и тухлые овощи. Кто-то зарядил яблоком прямо женщине в глаз, отчего та вскрикнула опустила лицо к плечу. По ее щекам потекли слезы. В ответ на слезы из толпы раздался смех.

Сон-Со с негодованием глядел на тех, кто глумится над пленниками. С облегчением он заметил, что таких меньшинство, и те в основном сгрудились около помоста. Пленникам осталось жить всего лишь несколько жалких минут. Кем надо быть, чтобы издеваться над ними даже в эти последние мгновения?

— Вы обвиняетесь в государственной измене. Вы повинны в организации тайных собраний, подстрекательстве к мятежу, разжигании конфликтов, нападении на стражу, мародерстве и убийстве четверых сограждан. За свои преступления вы приговариваетесь к смертной казни через повешение. Брат Инрий прочтет последнюю молитву.

Вперед вышел монах в черной бесформенной рясе и затянул известный всем текст молитвы покаяния. Сон-Со не слушал. Он всматривался в лица приговоренных, стараясь найти в них ответы. Кроме того злобного мужчины, никто из них не был похож на мятежника. Они были напуганы и растеряны. Так ли должны выглядеть люди, погибающие за дело, которое считают правым? Ответа на этот вопрос у Сон-Со не было.

Тем временем монах завершил молитву, и на головы приговоренных начали накидывать мешки. Те испуганно вращали глазами, часто дышали, и каждый из них, несомненно, надеялся, что проживет на этом свете немного больше. Хоть на полсекунды дольше остальных.

В душе начало зарождается противное ощущение чего-то неправильного. Не могли же советники выдать случайных людей за мятежных лидеров только лишь затем, чтобы провести акт устрашения? Эта мысль породила волну паники, и Сон-Со обернулся к Трайку в каком-то глупом порыве. Видимо, Трайк заметил эмоции на лице короля. Он кивнул ему и улыбнулся, а на помосте открылся люк под первым преступником.

Сон-Со от неожиданности вздрогнул, кровь застыла от представшего глазам зрелища и оттого, что он, возможно, повинен в смерти невиновных людей. В это не хотелось верить. Улыбка Трайка могла означать что угодно. Не может быть, чтобы советники оказались настолько бессердечными.

Или может?

Первой оказалась женщина. Ее тело со связанными за спиной руками дергалось в предсмертных конвульсиях, босые ноги скрылись в люке под помостом. На коричневом замызганном платье расплылось пятно, и вскоре до ноздрей Сон-Со донесся запах мочи и испражнений. Он знал, что так будет, но все же едва удержался от того, чтобы закрыть нос руками. Он вцепился в ручки кресла, а все силы направил на подавление рвотных позывов. Нельзя показывать слабость.

Второй мужчина рухнул вниз, его веревка с хлопком натянулась, а из передавленного горла вырвалось кряхтение. Хорошо, что лица повешенных скрывала мешковина. Если бы Сон-Со видел их перекошенные лица, вываленные языки и закатившиеся глаза, он точно не смог бы удержать себя в руках.

Они умерли практически мгновенно. Хрупкие шейные позвонки ломаются под весом собственного тела, и приговоренному не приходится болтаться в петле несколько минут, задыхаясь и краснея, пока жизнь по капле покидает тело. Должно быть, такая смерть — милосердие, если не учитывать тот позор, который они испытали в последние минуты жизни. Да и после. Осталось только раздеть и выставить трупы на всеобщее обозрение.

Но мертвым все равно. Они не будут стыдиться того, что произойдет с телом после смерти. Это живым должно быть стыдно.

Третий мятежник повис в петле, а четвертый тихо завывал в ожидании своей очереди. Сон-Со тоже хотелось выть.

Нужно держаться во что бы то ни стало. Не отводить взгляд, не показывать чувства. Трайк и остальные советники наверняка незаметно следят за его реакцией, готовые использовать любую слабость в собственных целях. Стая злобных коршунов, что скрываются под масками стариков.

Четвертый полетел в открытый люк, а от запаха мочи и фекалий готовы были заслезиться глаза. Некоторых особо чувствительных вырвало, но большинство стойко пялились на казнь со смесью страха и трепета, благодаря Единого Бога, что все это происходит не с ними.

Продержаться еще немного. Скоро все это закончится, и можно будет найти немного успокоения на дне бутылки.

Когда в люк полетел пятый, внимание Сон-Со привлекло к себе странное движение в тени помоста. По спине побежали знакомые мурашки, выступил холодный пот, когда существо с горящими жетлизной глазами уставилось прямо на него. Комор стоял, замерев в тенях, не до конца отделенный от них. Пришел напомнить о скорой смерти. Будто бы Сон-Со и так не напоминает себе об этом изо дня в день.

Остался последний, шестой мужчина. Он почти не двигался, и голову старался держать ровно. Как ему удается сохранять самообладание? Палач приблизился к нему, но не стал опускать рычаг люка. Вместо этого он взялся за ручку лебедки, и веревка потянулась вверх. Сердце Сон-Со сжалось от понимания, что этому человеку предстоит долгий и мучительный конец.

Человек задергался в петле, когда палач медленно поднимал его. Из последних сил тот тянул пальцы ног к деревянному помосту, но веревка неотвратимо поднимала его выше и выше. Наконец палач удовлетворился своей работой и потянул за рычаг, открыв люк, чтобы мужчина не замарал