– Зачем? – поразился Андрюша.

Маша объяснила школьнику задачу. Ее научнаяруководительница очень придирчива, для диссертации требует провести научныйэксперимент, но все, что до сих пор делала Маша, не нравилось ученой даме.

– Никакой правды нет, – журиларуководительница аспирантку. – Твоя работа посвящена реакции людей на стресс.Нас интересует, как личность поведет себя в момент напряжения и спустядлительное время. И что же ты предлагаешь? Опросы? Мне нужен реальный конфликт!Пока же я не вижу качественного материала для диссертации. Думай, Мария,побольше креативности! Науку двигают вперед люди, способные на нестандартные,рисковые шаги!

И Маша придумала разослать анонимные письма.

– Это будет уникально чистыйэксперимент, – запальчиво говорила она. – У каждого человека имеютсятайны, о которых он не желает никому рассказывать. Вот если ты получишь бумагусо словами «Знаю все», то о чем подумаешь?

– Ну, – протянул Андрюша, –кое-что вспомню.

– Испугаешься?

– Немного, – честно призналсямальчик.

– Это самое оно! – ликовалаМаша. – А я издали за ситуацией понаблюдаю и сделаю выводы: пять человекпошли в милицию, семь помчались за деньгами, четверо не обратили внимания наанонимку.

Выслушав рассказ подростка, я возмутилась:

– Вы сошли с ума! Скверное задумали!Настя из-за вашего идиотского эксперимента покончила с собой!

Андрюша сжался в комок.

– Я испугался, а Маша нет. Она сказала,что это еще доказать надо! Письма так хитро составлены, что умному человекумигом станет понятно: ему ничего не грозит! Куда деньги-то нести, не указано!

– Идиоты! – не выдержала я. –Боже, какие дураки! Ладно, ты кретин, но Маша… Взрослый человек, без пяти минуткандидат наук! И что? Значит, вы следили за деревенскими жителями?

Андрюша кивнул.

– Да. Мы попытались, но народу много, анас всего двое. Глупость получилась. Но… ой, Маша меня убьет! Она велела никомуне рассказывать.

– Договаривай, – приказала я.

– Есть такой метод… экс… пекс…экстраполяции, – наконец-то справился с трудным словом Андрюша. –Слышали о нем?

– Нет, – честно призналась я.

– Сейчас объясню, – оживилсяон. – Вот смотрите. Допустим, надо узнать, как люди отнесутся к тому, чтоих обольют на улице грязью: станут ругаться, если машина колесами по лужепроедет, или нет?

– Очень нужное исследование, –абсолютно серьезно заметила я, – полагаю, что девяносто девять и девятьдесятых процента населения, став жертвой водителя-хама, начнут употреблятьненормативную лексику!

– В науке предполагать нельзя, надо бытьточным, для проверки теории ученые обязаны поставить эксперимент, – сталпоучать меня Андрей. – Пронаблюдают за десятью людьми и напишут в статье:«Тысяча испытуемых проявила агрессию». Это и есть метод экстраполяции.

– Погоди-ка, – удивилась я. –Вы следили за десятком человек, а сообщали потом про тысячу? Тут что-то несходится!

– Это и есть метод экстраполяции, –с важностью повторил школьник. – Считается, что если число Х испытуемыхвыругается, то и Х, умноженное на десять, сделает то же самое.

– Не поняла, – растерялась я, –извини.

Андрей снисходительно посмотрел на меня.

– Берем десять мэнов, изучаем ихповедение, а затем полагаем, что и тысяча челов поведет себя так же.

– Но ведь неправильно же! Ученые лукавят!Разве можно, изучив роту, сделать выводы о всей армии?

– Можно, – уперся Андрей. – Этонаука! Метод! Вы просто ничего не понимаете!

– Ладно, – сдалась я, – хорошо.Давай вернемся к вашей милой забаве с письмами. При чем тут экстраполяция?

Андрюша вскинул голову.

– Текст я легко отпечатал, да и разнестиконверты ночью ничего не стоило. Влегкую управился. Только как нам с Машей завсеми проследить? Вот мы и решили изучить троих, а потом экстраполировать.Старались ради науки! Если узнать, как человек поведет себя в момент стресса,можно создать методику…

– Ясно, – перебила я его, –Настя покончила с собой, Вера Расторгуева чуть не получила инфаркт, ОлесяФилимонова тоже издергалась. Рассылка подметных писем – отвратительное хобби, иникакими научными экспериментами его не оправдать. Бедная Настя, вы фактическиубили учительницу!

– Нет, – испугался Андрюша, –она сама. У Маши отец мент, он точно знает. Мы тут ни при чем.

– Именно вы приложили руку кпроизошедшему! – возмутилась я.

– За училкой мы не следили, –сопротивлялся подросток. – И чего она затряслась? Письмо было составлено,как шутка. Вот напиши мы, куда положить бабки, тогда это было бывымогательство! Ну получила, прочитала… Не из-за нас она повесилась, небосьиз-за другого. Вот тетя Зина…

Негодяй замолчал.

– Зина? – вздрогнула я. – Коготы имеешь в виду?

– А ту тетку, что на Садовой живет, вдоме двенадцать, – уточнил Андрей.

– Домработница Колосковой?

– Ага, – закивал мальчишка, – убогатой служит. У Колосковых, говорят, сервизы серебряные. Дочка ее Данамиллиардами ворочает, бизнес имеет, она типа ювелир, золотом торгует,брильянтами. По всему участку камеры стоят, а дом шесть охранников стерегут.

Я уставилась на Андрея. Если бы я не виделакрохотную лавчонку Даны, расположенную, правда, в удачном месте, возлегородского аэровокзала, могла бы и поверить юному сплетнику. Ладно, откударастут ноги у слуха про продажу побрякушек, понятно. Но кто придумалнесуществующих бодигардов?

– Зина точно плохое делает, – заявилАндрей. – У нее в избе человек живет, тайно. И они в дом к Колосковойшастают потихоньку. Я видел!

– Домработница тайком посещает хозяев?Зачем ей прятаться? Ведь она может открыто зайти внутрь.

Андрюша прищурился.

– Сказал уже! Пакости, наверное, делает.Ночью прибегала. С бабой. Та у нее остановилась.

– С какой женщиной? – переспросилая.

– С обычной, – пожал плечамиподросток, – старой, лет… ну, может, пятьдесят. В общем, древняя совсем иодета по-идиотски.