не все. Однако поскольку сознанию была нанесена настолько серьезная травма в виде повреждений ствола мозга, то очень маловероятно, что он когда-нибудь получит доступ к своим воспоминаниям.

– Значит, доктор Сент-Клэр, у него не была диагностирована смерть мозга?

– Нет, – отвечает хирург. – ЭЭГ показывает активность коры головного мозга. Но она ему недоступна, потому что он не может прийти в сознание.

– Каким образом поддерживается жизнь мистера Уоррена?

– За него дышит аппарат искусственной вентиляции легких, и он получает питание через зонд.

– Каково ваше профессиональное мнение относительно шансов мистера Уоррена на выздоровление?

Во время ответа хирурга я смотрю на Кару. Ее глаза прищурены, челюсть плотно сжата, как будто она пытается идти против ветра, поднятого словами врача.

– Каждые два дня мы делаем компьютерную томографию. Хотя нам известно, что давление на мозг уменьшилось, кровоизлияния в стволе мозга понемногу увеличиваются. Он все еще без сознания, в вегетативном состоянии. На мой взгляд, у мистера Уоррена серьезная черепно-мозговая травма, и мы не ожидаем выздоровления.

Кара морщится.

– Даже если на секунду представить, что у мистера Уоррена есть шанс на выздоровление, лучшим прогнозом для него будет жизнь в учреждении длительного ухода, с ограниченными функциями, не приходя в сознание.

– Насколько вы уверены в своем профессиональном мнении, доктор Сент-Клэр? – спрашивает Лоренцо.

– Я работаю нейрохирургом уже двадцать девять лет и никогда не видел, чтобы пациент оправился от подобной мозговой травмы.

– Какова позиция больницы в отношении ухода за мистером Уорреном и его выздоровления?

– Он наш пациент, и мы обеспечиваем самый лучший уход и комфорт. Однако, поскольку мы не ожидаем качественного улучшения его жизненных функций, необходимо принять решение. Либо мы переводим мистера Уоррена в другое учреждение для круглосуточного ухода, либо, если будет сделан выбор в пользу прекращения жизнеобеспечения, он станет кандидатом на донорство органов.

– Если у мистера Уоррена не диагностирована смерть мозга, каким образом он может стать кандидатом на донорство органов?

Нейрохирург откидывается на спинку стула:

– Вы совершенно правы, его состояние не соответствует медицинскому определению смерти мозга. Тем не менее он подходит под критерии донорства после сердечной смерти. Пациенты с тяжелой черепно-мозговой травмой, которые не способны дышать самостоятельно, могут быть донорами органов, если они ранее изъявили такое желание. Больница передает их данные в Банк органов Новой Англии, и тот связывается с членами семьи. После принятия решения о прекращении жизнеобеспечения аппарат ИВЛ отключается, и пациент перестает дышать. Начинается обратный отсчет, и через пять минут пациента объявляют мертвым, доставляют в операционную и извлекают органы. В случае мистера Уоррена жизнеспособными органами будут печень и почки, возможно, даже сердце. – Доктор замолкает. – Многие семьи, столкнувшиеся с подобной безнадежной ситуацией, утешаются сознанием того, что близкий человек поможет спасти чью-то жизнь, пожертвовав органы.

– Спасибо, доктор Сент-Клэр, – говорит Эбби Лоренцо. – У меня все.

Я встаю, готовясь к перекрестному допросу нейрохирурга.

– Доктор, – начинаю я, – вы знакомы с историей Зака Данлэпа?

– Да.

– Вам известно, что мистер Данлэп попал в аварию на квадроцикле, у него была диагностирована смерть мозга, а затем он спонтанно пришел в себя?

– Люди так думают.

– Что вы хотите этим сказать?

– Медицинское сообщество считает, что на самом деле у мистера Данлэпа не было смерти мозга, просто ему неправильно поставили диагноз, – отвечает доктор. – Если бы у него умер мозг, он бы не поправился. На самом деле я входил в состав национальной группы, которая собиралась изучить случай мистера Данлэпа – просмотреть записи и сделать официальное публичное заявление о том, что произошло в действительности, но его семья воспротивилась. – Он пожимает плечами. – Они предпочитали считать выздоровление чудом.

– А как насчет Терри Уоллиса?

– Опять же считается, что мистер Уоллис почти два десятилетия прожил с диагнозом «вегетативное состояние», но это не так. Он находился в минимально сознательном состоянии; между этими понятиями существует значительная разница. Пациенты в состоянии минимального сознания способны в некоторой степени осознавать себя и окружение, но не могут передать свои мысли и чувства. Бывает, что они реагируют на болевые раздражители, следуют командам или плачут при звуке голоса любимого человека. Минимальное сознание может перейти в хроническое состояние, но при нем больше шансов на выздоровление, чем при вегетативном состоянии.

– Возможно ли, что мистер Уоллис перешел из вегетативного состояния к минимальному сознанию?

– Да. Существует широкий диапазон сознания – от комы до вегетативного состояния и состояния минимального сознания. Некоторые пациенты переходят из одного состояния в другое.

– Так почему вы считаете, что подобного не может произойти с мистером Уорреном?

– Выздоровление Терри Уоллиса было замечательным и неожиданным событием, но полученная им травма заметно отличалась от травмы мистера Уоррена. У него была обширная аксональная травма, без повышения внутричерепного давления и без повреждения нейронов. Она затрагивала только аксоны. Нейроны находятся в коре головного мозга. Кора граничит с серым веществом. Оттуда аксоны переходят в белое вещество. Травма головы, вызывающая обширные аксональные нарушения, означает, что клетки серого вещества целы, но ни с чем не связаны, потому что эти связи – аксоны – были разорваны. Это очень плохой вариант травмы головы, но при нем не страдают сами клетки – нейроны. Мистер Уоллис выздоровел благодаря постепенному образованию новых аксонов. Но состояние мистера Уоррена вызвано не разорванными аксонами, а поврежденными нейронами. И в отличие от аксонов, нейроны после разрушения не способны к регенерации.

И так, по порядку, доктор Сент-Клэр приводит медицинские причины, почему выздоровление других счастливчиков, упомянутых Цирконией во вступительном слове, стало возможным.

– Хорошо, позвольте мне внести ясность. Все эти люди, упомянутые мисс Нотч, выздоровели либо потому, что им изначально поставили неверный диагноз, либо потому, что их травмы существенно отличались от той, что получил мистер Уоррен?

– Совершенно верно, – говорит нейрохирург. – Никто не оспаривает того факта, что ЭЭГ мистера Уоррена проявляет признаки активности. Вполне возможно, что в лобных долях мозга у него сохранились прежние вербальные и двигательные моторные способности. Но при повреждении ствола мозга не важно, что происходит в лобных долях. Если выражаться образно, мозг не может к ним подключиться. – Доктор Сент-Клэр смотрит на судью. – Представьте, что вы отправляетесь в отпуск и уже видите пункт назначения из окна самолета, но вдруг из-за торнадо посадку отменяют. Вы можете смотреть на красивый курорт с великолепным пляжем и пятизвездочным отелем, но вам никак не добраться оттуда, где вы находитесь, туда, куда хотите попасть.

– Будет ли мистер Уоррен всегда нуждаться в аппарате искусственной вентиляции легких для дыхания и в зонде для кормления? – спрашиваю я.

– По моему мнению, да.

– По вашим прогнозам, сколько еще проживет мистер Уоррен, если продолжать текущее лечение?

– Большинство