— Думаю, тебе надо позвонить дяде, — сказалЛаптев. — Узнать обстановку в стане противника.

— Теперь я уже не уверена, что дядя в чем бы то ни быловиновен. Но домой я позвоню. Хотя бы ради Ирмы Гавриловны. Не зря же онасегодня страдала! Мы договорились, что с раннего утра она будет караулить возлетелефона.

— Скоро станете лучшими подругами! — сыронизировалМартынов.

Женя решила не отвечать на этот выпад. В конце концов,именно Мартынов давал ей кров. И то, что он ополчился на нее с тех пор, как оначертовски похорошела, тоже было объяснимо. Теперь она слишком сильно напоминалаему тех женщин, которые его одолевали. Подспудно он опасался, что, изменивоблик, Женя тут же бросится ему в ноги или начнет напропалую кокетничать.Однако, несмотря на массу других вариантов, он почему-то вез ее к себе домой.Хотя можно было снять ей номер в гостинице или поселить у одной из своихсестер.

Высадив Лаптева и подождав, пока он не скроется за дверьюсвоего любимого офиса, Мартынов нажал на газ и с веселой улыбкой сказал:

— Ты подумала о том, чем мы будем ужинать? Или у тебятеперь на уме только тряпки и карандаши для подводки? Что вы там подводите:глаза, губы, родинки, ноздри?

— Как ты мог обратить внимание, — елейным голоскомответила Женя, — у меня не было возможности позаботиться о продуктах. Ябыла в самой гуще событий. В отличие от некоторых ворчунов, что весь вечерсидели в автомобиле радом с магазином и не догадались купить еды.

— В гуще событий? Ах да, ты ведь валялась на газоневместе с этим прыщавым недомерком Шумским!

— Вот-вот.

— Мне показалось, ты получила от этого удовольствие. Ау Эльзы на квартире, сама рассказывала, пила чай. Так что гуща событий на делевыгладит как приятно проведенный вечер. Ты ведь и кино посмотрела в видеоклубе?

— Не до конца.

— Неважно. Главное, тебе удалось полюбоваться на своеголюбимого Ди Каприо.

— С чего ты взял, что я его люблю? — удивиласьЖеня.

— Ну, по нему ведь сходят с ума старшеклассницы. Ты наних ужасно похожа.

— Я рада, что выгляжу моложе своих лет.

— Намного моложе. Иногда мне хочется взять тебя заруку, когда мы переходим улицу.

— Ну, если ты возьмешь меня за руку, я не будупротив, — улыбнулась Женя уголком рта.

Мартынов тут же надулся и перестал к ней приставать.

— Алло! — взволнованно сказала Женя в трубку иповалилась в кресло.

Мартынов и Лаптев стоя обсуждали проблемы мировойкомпьютеризации, однако то и дело кидали на нее заинтересованные взоры.Мартынов отметил, что, несмотря на домашний вид и встрепанные волосы, выглядитЖеня довольно сносно. Очень сносно для человека, который плохо спит ночами.

— Ирма Гавриловна! — воскликнула Женя. — Яутром не могла позвонить.

— Неважно, — страшным шепотом отозвалась экономка.Голос ее звучал так, словно она говорила в кастрюлю. Наверное, прикрывалатрубку ладонями. — Я не узнала ничего эдакого. Так, всякие сплетни.

— Давайте сплетни, — потребовала Женя.

— У Шумского несколько дет назад друг пропал без вести.Я подумала…

— Я буду думать сама, — невежливо оборвала ееЖеня.

— Про Нетушкину ничего нового. А еще Шумский знаетчто-то скандальное про дочь Эльзы, представляете? Он любит напускать тумануПротивный молодой человек и со мной, конечно, ничем делиться не захотел.

— Понимаю… — пробормотала Женя.

— И вот что я еще скажу, Евгения. Они никогда невозьмут меня в подруги.

— Почему это?

— Они, конечно, вслух этого не говорили, но я и такдогадалась.

— Да?

— Они считают, что я выгляжу как старуха! —возмущенно зашелестела Ирма Гавриловна. — И поэтому якобы у них со мнойнет ничего общего.

— Вы что, расстроились?

— Я?! Да видала я таких цац! Особенно противная этаНетушкина. Так задирает нос, а сама похожа на дрожжевой блинчик.

Женя знала, до какой степени экономка ненавидит блины,поэтому посчитала подобное сравнение очень ярким.

— И еще, Евгения. Ваш дядя спросил меня, что с моимиволосами. Я едва сквозь землю не провалилась!

— Это вы зря, — уверенно ответила Женя. —Найдите в происшедшем положительный момент. По крайней мере, он обратил на васвнимание.

Ирма Гавриловна громко сглотнула и поспешила распрощаться.Вероятно, Женя задела больной для нее вопрос.

— Ну? — спросил Мартынов, когда она положилаТрубку. — Чего новенького?

— Есть намек на какую-то тайну дочери Эльзы Унт. Тайнойвладеет Шумский. Но мы не знаем, где он живет.

— Где-то в Строгино.

— «Где-то» меня не устраивает.

— Это что, срочно? — поинтересовался Веня.

— Надеюсь, что да.

— Генка, у твоего компьютера есть модем? — спросилон.

— Естественно.

— Мне надо зайти в Интернет и запустить поиск людей поэлектронным адресам и домашним страничкам.

— Не думаю, что у этого хмыря есть своя электроннаястраничка, — с отвращением сказал Мартынов.

— Тогда я запущу поиск одноклассника. Там база данныхна пятьдесят тысяч человек. Авось Шумский попал в эти тысячи.

Они удалились, оживленно обсуждая реальность полученногозадания.

Оставшись одна, Женя принялась бродить по комнате, где послеремонта все выглядело таким стерильным, что непроизвольно хотелось что-нибудьиспортить. Нарушить дурацкую симметрию. Особенно раздражали Женю бабочки,заправленные под стекло и развешанные по всем стенам на идеальном расстояниидруг от друга. Бабочки были всего двух видов — малиновые и шоколадные — и шличерез одну. Наверное, дизайнер решил, что подобные цвета идеально гармонируют сджентльменским набором холостяка — сигарами и сосисками.

— А вот и данные на твоего хмырика! — возвестилМартынов, через некоторое время входя в комнату и небрежно помахивая исписаннойбумажкой. — Тут и телефончик есть. Думаю, он будет рад услышать твойголос.

— Не смешно, — сказала Женя, выхватывая листочекиз его рук.

Как ни странно, Шумский торчал дома.

— Здравствуйте, Илья! — медоточивым голосомпропела Женя, и Мартынов скривился так, словно в нос ему ударил запах тухлойрыбы. — С вами говорит Евгения. Мы встречались в видеоклубе. У вас ещевышла небольшая размолвка с моими друзьями.

Она засмеялась противным, как показалось Мартынову, смехом исделала губки бантиком. Нет, сам он уже давно не покупается на подобные уловки.Шумский же, словно глупая рыбина, покорно наживился на крючок. Похоже, он изтех, кому нравится, когда всякие фифы водят его за губу, а потом резкоподсекают.