Женя присела на корточки и прижала ухо к замочной скважине,чтобы удобнее было подслушивать. В конце концов, речь шла о ней.

— А что ваша племянница? — спросил один изпредставителей закона, которые наводнили дом после исчезновения Яна. — Вней вы абсолютно уверены?

Проворно приложив к замочной скважине глаз вместо уха, Женяувидела, как ее дядя, попавший точно в фокус, нахмурил благородный лоб.

— Племянница выполняла при вашем сыне секретарскиеобязанности. То есть была в курсе многих важных дел.

— Что это вы хотите сказать?

— Только то, что в подлунном мире для молодых людейсуществует масса соблазнов…

— Бог мой, вы же ее видели! — раздраженноотозвался дядя. — Моя племянница похожа на серую мышь. И соблазны ейабсолютно чужды. Она никогда не просила у меня денег ни на платья, ни наразвлечения.

— Может быть, ей неловко было просить? — живооткликнулся невидимый Жене человек в штатском. — Она ведь живет у вас направах бедной родственницы, как я понимаю?

Женя засопела на полу, изо всех сил сдерживая нахлынувшие нанее чувства.

Георгий Николаевич Ярославский, мощный, властный человек,обладатель великолепной седой шевелюры и рокочущего баса, на несколько секунддаже растерялся. Впрочем, тотчас же взял себя в руки и щелкнул пальцами ввоздухе.

— Костя, ты проверял мою племянницу? — неповорачивая головы, спросил он. И сам же ответил:

— Конечно, проверял. Будь с ней что-нибудь не так, я быэтого не потерпел.

Костя Карпенко, на которого было возложено обеспечениебезопасное™ как самого дяди, так и его прибыльного и потому опасного бизнеса,тут же возник за его плечом, словно дух, повинующийся зову хозяина.

— Я здесь, Георгий Николаевич. На мой взгляд, Евгения —вообще уникальный случай.

— Без комментариев, пожалуйста, — недовольнопроворчал Ярославский.

Карпенко тотчас же убрал с лица все эмоции и сдержанносообщил:

— Евгения Ярославская после трагической смертиродителей проживала в интернате.

— Я забрал ее, когда она получила аттестат, —пояснил дядя.

— Сейчас ей двадцать три года, — продолжал Карпенко, —она окончила курсы секретарей-референтов. Еще курсы английского языка — самыелучшие. После чего стала помогать двоюродному брату.

— Помогать? — уточнил представительправопорядка. — Если я правильно понял, в ведомостях фирмы она не числитсяи зарплату не получает.

— Мы взяли ее в семейный бизнес, — раздраженноотозвался Ярославский. — У нее есть крыша над головой, она сыта и одета.

— Но своих денег у нее нет? — не отставалпротивный чин.

— Кажется, Ян давал ей что-то на карманныерасходы, — проворчал Ярославский. — А как же иначе? Не могла же онажить вообще без наличных?

Женя скрипнула зубами и, часто задышав, встала перед дверьюна коленки. Карманные расходы! Несмотря на то что Ян был неплохим человеком,такая простая вещь даже не приходила ему в голову. Карманные расходы появлялисьу нее только тогда, когда ей удавалось подработать мытьем полов в соседней«Оптике».

— Может быть, она попала в затруднительную ситуацию ией срочно потребовались наличные? Ах, умен, умен и опытен этот милиционер!

— Какая затруднительная ситуация! — отмахнулсяЯрославский. — В затруднительные ситуации попадают деловые люди. Или, покрайней мере, такие, которые встречаются и общаются с другими людьми.

— У Евгении есть друг. Он тоже интернатовский, —подал голос Карпенко. — Лаптев Вениамин.

Ярославский фыркнул, выражая презрение к Жениному выборудрузей.

— Мелочь, — махнул он рукой. — Компьютернаяобслуга. Работает в какой-то не заслуживающей внимания фирмочке.

— Зарабатывает копейки, — подтвердилКарпенко. — Большую часть суток обитает в виртуальной реальности. Мало емуработу, так он и излишки зарплаты тратит на Интернет-карты.

— Может быть, они вдвоем попали в э.., интересноеположение?

— Ненавижу сексуальную распущенность, — сказалдядя брезгливо. — Я бы этого не потерпел.

— Тут и говорить не о чем, — живо подхватилКарпенко. — У Евгении и ее приятеля чисто платонические отношения.Проверял.

— Хм, — сказал чин. — А подруги?

— Нет у нее подруг, — тут же ответил всезнающийКарпенко.

— Ну.., так не бывает… — протянул тот. — Девицаобязательно захочет посплетничать с другими существами в юбках.

— О чем? — пожал плечами дядя. — Евгениявсегда очень занята на работе.

— А может, это бунт? — В голосе чина Женепослышалась издевка. — Она похитила Яна или сдала его похитителям в знакпротеста против той стерильной жизни, которую вы ей тут устроили.

Женя усилием воли разжала стиснутые зубы, боясь, что ещенемного — и они начнут ломаться и сыпаться на пол.

— Она что, вам жаловалась на жизнь? — с недовериемв голосе спросил Ярославский. — Женя? Жаловалась?

— Да нет, — вздохнул представитель закона. —Увы. Она держалась с достоинством. Хотя я и старался вывести ее из себя.

— Может, она дружна с нашей экономкой? — высказалпредположение Ярославский.

Карпенко нервно сглотнул, а чин закашлялся. Вероятно, он ужепознакомился с вышеозначенной дамой. Ирма Гавриловна Пыгова, в незапамятныевремена получившая кличку Гестаповка, проживала вместе с семейством Ярославскихвот уже семнадцать лет, с момента смерти жены Георгия Николаевича. Экономкаявлялась самой настоящей гадиной и третировала людей, которые обслуживалибольшой дом хозяев. Это была длинная, тощая и необычайно некрасивая особьженского пола.

Именно в тот момент, когда о ней зашла речь, экономкавозникла в холле, застав племянницу хозяина за весьма постыдным занятием.

— Евгения, — заявила она ледяным голосом,подкравшись поближе, чтобы стопроцентно ее испугать, — ваша поза угрожаетшву на брюках. Немедленно встаньте, иначе Георгию Николаевичу придетсятратиться на новый наряд для вас.

Женя поспешно поднялась на ноги, надеясь, что ее щеки непокрылись предательским малиновым румянцем. Впрочем, лицо уже горело, словноего растерли снегом. В поросячьих глазках экономки появилось удовлетворение.Она стояла перед Женей словно живой укор. Выщипанные ниточками бровичрезвычайно гармонировали с длинными тонкими губами. Невысокая и стеснительнаяЖеня чувствовала себя рядом с ней нашкодившим щенком. Если речь зайдет о том,кто дороже дяде — она или экономка, — выбор будет не в ее пользу.