Впрочем... Катя шепнула несложное заклинание и кучки пепла, оставшиеся от огромной змеи, собрались в одну, на месте которой возник букет цветов. Весьма странных. Черные с белым узором лепестки и красная сердцевина. Катя проверила по указателю, где находится изба братьев-колдунов и отправила туда букет.

Откуда взялась змея? Если она рукотворная, значит, кто-то не хочет, чтобы Катя вернулась домой? Или чтобы по дорогим его сердцу пескам кто-то шлялся. Может, именно в таких разломах укрываются маги-отшельники, потому их так мало в обычном мире...

Она разговаривала сама с собой посреди песчанного безмолвия, вернее, в пику ему, ибо просто ижти и слушать, как осыпается песок с барханов, надоедает.

И тут ей показалось, что впереди, далеко впереди, появилось что-то новое в унылой картине желто-серого однообразия. Или у неё устали глаза? Катя сильно зажмурилась, а потом посмотрела ещё раз. Нет, ей ничего не показалось. Впереди, прямо по ходу её движения виднелись стволы дерекьев. Несколько отличных зеленых деревьев.

Она едва не побежала к ним. Хотя прежде она не бывала в пустыне, но прочла немало книг о том, как пересекающие пустыню покупались на миражи. Мчались к ним из последних сил, а когда добегали, оказывалось, что ничего там нет.

Катя проверила расположение деревьев по указателю. Если она пойдет прямо на них, то прямая её пути домой ничуть не искривится. Вот только... не слишком ли кстати возникли эти деревья? Девушка усмехнулась: куда подевалось то доверчивое наивное существо, которым она недавно была? Теперь она подумала, что надо проверить, настоящий ли это оазис, ва если нет, кто мог ей его подсунуть?

Между тем, деревья будто тоже шли ей навстречу, потому Катя не успела оглянуться, как они оказались совсем близко. Она смогла даже пощупать лист, глянцевый, упругий, похожий на лист фикуса. Она оглянулась на бархан, с которого съехала в это прохладное чудо, но позади никакого песка не было. Куда-то исчезла пустыня, а вместо неё расстилалось нечто зелено-желтое, похожее на засеянное неизветсным злаком поле.

Неправы люди, которые жалуются, что за окном у них один и тот же пейзаж. Скучно им, видите ли! Они даже не подозревают, как может радоваться глаз привычному пейзажу, который не раздражает, не заставляет сомневаться в собственной нормальности.

Сегодня все с Катериной происходило в нарочито стремительном темпе: вроде бы, не прошло и двух часов обычного земного времени, а солнце промчалось по небу от восхода до заката как наскипидаренное - Катя не успела даже проголодаться.

А вот водички она бы попила. Тем более, что как раз поблизости журчал-разливался хрустальной прозрачности ручей. Ей захотелось встать на колени, опустить лицо в эту удивительную прозрачную воду и пить, пить, пить. Совсем как это делают дикие звери. Но что-то мешало этому желанию последовать.

Сумерки на глазах сгущались, а расположиться на ночлег было негде. То есть, земля на первый взгляд сомнений в прочности не вызывала. Катя для верности постучала об неё ногами и попрыгала на месте для верности прочно.

Спать на земле? Нет уж! У неё есть свой дом, а в этом доме есть удобная кровать. И она сможет защитить свой сон самым мощным заклятием.

Она достала из ладанки деревянный талисман и увеличила его. Наложила охранное заклятие от магического воздействия сверху, снизу, с боков, со всех углов. Окружила зыбким временным поясом. А в довершение ко всему сделала свой дом невидимым. То есть, маг смог бы его обнаружить, но если бы стал искать...

Катя шагнула на крыльцо. Закрыла за собой дверь на щеколду и наложила заклятие на дверь. "Как бабка-ключница!" - подумала она о себе.

– Теперь попробуйте меня достать! - сказала она вслух и первым делом выпила в сенях ковшик холодной колодезной воды. Открыла дверь и позвала. Антип!

– Чего тебе? - отозвался домовой, будто они и не расставались. - Никак опять кого привела?

– С чего ты взял? - удивилась Катя.

– А в сенях ты с кем разговаривала?

– С врагами, - хмыкнула она.. - Что у тебя за привычка - разговаривать откуда-то из угла? Уж я-то тебя во всех видах видела. Белку не забыл?

– Не забыл, - он нехотя вылез из своего укрытия. - Уж как с той поры орехи полюбил, да разве в этом доме их найдешь? Венуста только и знает плюшки слать, а какая от них польза организму?

– Я смотрю, у тебя теперь все по-ученому!

– Станешь ученым после таких страхов.

– Я, между прочим, есть хочу! - заметила Катя. - Ты народный фольклор любишь, а как насчет того, что соловья баснями не кормят?

– Еще чего! - буркнул Антип. - Где ходишь, там и ешь!

– А ещё я домой хочу, - сказала Катя, улыбаясь.

– Хоти себе, я тут при чем?

– Что ж, раз у тебя посеть нечего, показывай заднюю дверь. Так и быть, поем дома!

– Дома? - сразу засуетился Антип. - Что хорошего дома? Я тебя и здесь накормлю.

Он метнулся к русской печи и лоско достал ухватом чугунок со щами. Хлеб тоже оказался свежим и даже ещё теплым.

Катя ела наваристые щи с душистым хлебом и оттаивала сердцем: не такие уж черствые людт, эти белые историки!

– Катерина, робко зоговорил Антип, забравшийся на соседний стул, ежели, к примеру, Вяземский спросит, говорил ли я тебе про заднюю дверь, что ты скажешь?

– Скажу, говорил.

Домовой с облегчением вздохнул.

– А чего вдруг ты этим озаботился?

Антип с показным рвением поспешил к буфету и притащил ей блюдо с ватрушками.

– Такое дело... признился он мне давеча... грозный, страсть! Не для того, говорит, тебя с девочкой послали, чтобы ты дом пуще человеческой жизни берег! Я и подумал... Давай, Катерина, пользуйся! Хватит тебе по миру шататься. Известно, колдуны всякие бывают Сотворят что с тобой, мне старики ни в жисть этого не простят! Шкуру снимут, в пыль развеют... Как ни кинь везде клин. За бедного домового и заступиться некому. Ежели я хозяйственный, так что ж? Пошли дверь открывать.

– Давай, Антип, сперва спать ляжем. Мне бабушка всегда говорила: утро вечера мудренее.

Она взялась было мыть посуду, но Антип за подол оттащил.

– Я сам. Ты вон как устала. И за собой последить некогда.

Катя машинально пригладила волосы.

– Что ты имеешь в виду?

– Ноги синие, и стереть некогда.

– А что поделаешь! Это же не краска, синяки.

– Вижу, что синяки. Так сотри.

– Сотри! Пока сами не сойдут...

Антип с жалостью посмотрел на нее.

– Прав Вяземский, совсем ты ещё девчонка. Для чего тебя Венуста магии учила? Даже я слышал про заклинание, которое всяческие удары да ушибы заживляет.

Катя покраснела. На самом деле, это одно из самых простых заклинаний. Она его и сказала. Синяки исчезли. А сними и боль. "Могла бы и сама догадаться! - съехидничал внутренний голос. Но тут же вздохнул, потому что это был все же её внутренний голос. - Устала ты, Звягинцева. непривычны вы к таким стресса и нагрузкам, маменькина дочка!"