Где-то совсем недалеко выли волки…

Глава 13. Бордель

Сквозь сон Фрида почувствовала коснувшийся её руки холод: с прикроватного столика свалился медальон, куда она ещё перед свадьбой переложила прядь герцога Виндзора. Его миниатюру в золотую крышку Фрида вставлять не стала: да, герцог красив, но любоваться им она не собиралась. Однако кто удивится, если найдёт локон мужа у жены в медальоне, который она носит над сердцем?..

Фрида не видела, но, коснувшись её руки, медальон засиял: словно янтарь, которым украсили крышку, вдруг налился солнечным светом, а вырезанный в золоте узор из переплетающихся нитей зажегся огнём. Сон Фриды поплыл, накрыл её волной тумана, быстро превратился в темноту, мерцающую синими искрами, словно чудесными звёздами. Фриде казалось, она летит среди них, и это было волшебно. На этот раз ей даже не было страшно: она знала, что не упадёт. Нет, только не сейчас.

Потом темнота посветлела, превратилась в мягкий сумрак — и Фрида очутилась в подземелье.

Это был зал, и освещали его только висящие под потолком синие, как до этого искры, коконы. Много, десятки, а может, и сотни. Фрида, естественно, обратила на них внимание, но быстро утратила интерес: её взгляд приковал узор на полу. Фрида умела читать подобные символы и знала, что означает наклон линий и их толщина в магических рисунках. Эта схема была очень сложной — на первый взгляд, просто нагромождение линий и никакого порядка. Ни один из узоров не повторялся, все линии были разной длины и толщины. Фрида не понимала, для чего она, но могла точно сказать, что нарисовавший её маг порывист и очень талантлив. Такой рисунок был похож на то, что рисовала сама Фрида, так же, как портрет «Загадочной дамы» в Национальном музее и его же копия, сделанная ребёнком. Это был шедевр, и руку волшебника явно вело вдохновение. Фрида затаила дыхание, прослеживая переплетение линий.

Схема слабо светилась — тоже синим — и именно в её свете Фрида разглядела сидящего в углу человека. Он уткнулся лицом в согнутые колени, его руки обнимали ноги, и… Нет, это был не человек. Фейри. Знакомый фейри — Фрида заметила, как поблёскивают бубенцы на его рогах и золотой нитью уходит под волосы держащая маску тонкая лента.

— Ты здесь, — выдохнула она.

Голос прозвучал и эхом отдался от стен: «Здесь, здесь…»

Фейри поднял голову, и его глаза в прорезях маски расширились.

— Ты здесь, — повторил он, и эхо услужливо сказало: «Здесь…» ещё раз. С тем же раздражением и… неужели страхом? — Уходи!

Фрида усмехнулась. То он ищет встречи с ней, то гонит… Ну уж нет, она не уйдёт: Фрида всегда была любопытна, и потом, в глазах фейри ещё очень отчётливо читалась боль. Ему было плохо, от него тянуло железом и — очень остро — отчаянием. Ну куда же она уйдёт?

— Ты знаешь, что это за место? — спросила она, подходя ближе.

Фейри усмехнулся — злая усмешка, усмешка боли.

— Конечно, — его голос сочился ядом, но Фрида не чувствовала в ответ ничего, кроме жалости. — Здесь Серый приносит в жертву императору полукровок.

Фрида замерла. Взгляд метнулся к схеме, к коконам — теперь она чувствовала уходящие к ним от схемы силовые линии. Они просто звенели от магии.

— Зачем? — вырвалось у Фриды, когда она отступила от узора подальше. Ей даже почудился исходящий от него жар, как от огромного очага. Как будто, если она будет хоть на шаг ближе, то сгорит.

Фейри, наблюдая за ней, равнодушно пожал плечами.

— Императору нужны защищённые границы. Волшебные щиты. Оружие. Для этого требуется энергия. Магия.

Фрида посмотрела на свои руки: они дрожали.

— Он приносит в жертву моих друзей, — выдохнула она, на мгновение жмурясь, — чтобы нормальные люди в империи могли спать спокойно?

— Наверное.

Фрида почувствовала тошноту и отвернулась. Фейри по-прежнему смотрел на неё, и Фрида увидела в его взгляде сожаление.

— Я же говорил: уходи, — повторил он.

Фрида покачала головой.

— Но ведь… — голос не слушался, дрожал, — эту схему… Её нарисовал не человек. Кем бы ни был этот Серый, для человека такой рисунок слишком… волшебен. Совершенен… я имею в виду, эта гармония в хаосе…

— Её рисовал я.

Фрида вздрогнула и снова встретилась с фейри взглядом.

— Ты?.. Но… почему? — Фейри зло улыбнулся, и Фрида выдохнула: — Конечно, ты же подкидыш… Тебя заставили…

— Нет. Я сам так захотел. Она красива, да? — Фейри улыбался по-прежнему зло и насмешливо, и взгляд его пугал, но в голосе не было ни восхищения, ни удовлетворения своей работой. Только пустота.

— Да, — машинально откликнулась Фрида — схема действительно была очень красива.

Фрида огляделась. Сейчас ей хотелось уйти: это место больше не казалось ни любопытным, ни занимательным. Оно пугало. Если это кошмар, пусть закончится!

Фейри, обхватив руками колени, смотрел на неё и чего-то ждал. Фрида столкнулась с ним взглядом.

Острая жалость оказалась сильнее страха.

— Что с тобой? — спросила Фрида, подходя ещё ближе. Она чётко понимала, что если этот фейри работает на Серого, то он предатель и враг. Но помнила его ещё там, на поляне «той стороны». Запах железа. Растерянность, которую он пытался скрыть заносчивостью.

Он и сейчас потерянно смотрел на неё.

— Я не знаю. — И тут же: — Уйди.

Фрида улыбнулась и села рядом. Пол был холодный, но воздух вокруг фейри, наоборот, горячий. Словно сам подменыш был костром — но не опасным, как его схема, а наоборот, согревающим.

— Почему ты ещё здесь? — выдохнул фейри. — Ты видишь всё это, ты знаешь, что я делаю. Почему тогда ты ещё здесь?

— Почему ты это делаешь? — эхом отозвалась Фрида.

Он покачал головой.

— Потому что могу. И потому, что мне это легко.

— Убивать? Тебе нравится?

— Разве это убийство? — На его губах появилась тень улыбки. — Люди ничего не значат для меня.

— Люди, — выдохнула Фрида. Она слышала, что он говорит правду, но ни жалость, ни желание помочь от этого не исчезли. Ей просто хотелось разобраться. — Полукровки для тебя не люди?

— Но не фейри же, — усмехнулся он.

Фрида смотрела на него и слышала: «Я потерялся. Помоги мне!» Конечно, это было игрой её воображения, но…

— Помнишь, ты звал меня пойти с тобой. Сюда?

— Нет! — торопливо отозвался фейри, и это снова было правдой. — Тебя я никогда бы не тронул. Есть столько расходного материала, и ты…

— Материала? — повторила Фрида. — Почему же я не материал?

Фейри долго медлил с ответом и смотрел на неё совершенно растерянно.

— Я… не знаю.

Фрида потянулась, коснулась