макала кусочки хлеба в растопленный шоколад и ела с таким удовольствием, что герцог не выдержал первым.

— Хотя бы имейте совесть сделать вид, что вас заботит моё здоровье, — мрачно произнёс он. — А то мне очень хочется посадить вас на хлеб и воду в качестве новомодной диеты — врачи из Конфедерации говорят, она дивно помогает забеременеть.

— Эш, вы забыли, что я уже в положении, — усмехнулась Фрида, ничуть не стесняясь сидящего тут же Ричарда. Тот снова прятал взгляд, а при последних слова леди даже покраснел. «Или он хороший актёр, — думала Фрида, — или дело тут нечисто».

Герцог поморщился, отправил в рот ещё один кусочек клубники… И вдруг ударил ладонью по столу. Тарелки, ваза с розами и кружки с чаем, — всё подскочило.

— Бездна тебя забери, женщина, ты вчера меня отравила!

— О, да бросьте вы, — отмахнулась Фрида. — Обычный приворот. Кто же знал, что вы так на него отреагируете? На самом деле, вы, конечно, должны были сейчас преданно заглядывать мне в глаза. — Герцог действительно бросил на неё взгляд, только совсем не преданный. — Что ж, после того, как вы вчера вытянули из меня энергию, думаю… теперь мы квиты.

Пару минут в Зелёной гостиной царила тишина. Фрида перешла к блюдечку винограда (правда, в шоколаде он ей не понравился), камердинер неподвижно сидел перед полной тарелкой и даже, кажется, не дышал.

— Откуда вы знаете, что я вытянул у вас энергию? — поинтересовался вдруг герцог.

Фрида отпила немного чаю.

— А откуда вы знаете, что я вас вчера отравила?

— Сложно не знать! — усмехнулся герцог. — Если чуть не умер ночью.

Фрида вздохнула. Ну не мог он умереть от простого приворота!

— Вот и мне сложно не знать, если я не могла спуститься сюда, не держась за стену.

Герцог внимательно посмотрел на неё — Фрида приготовилась к новой вспышке гнева, но Эш вдруг усмехнулся:

— Что ж. Квиты. Между прочим, где та брошь, что я вам прислал вчера? Она бы чудно подошла к этому вашему… платью. — При том он так красноречиво смотрел Фриде в декольте, что ей стало не по себе. Надо было надеть пелерину.

Она наклонилась и вытащила из шёлковой сумочки, которая сейчас лежала у неё на коленях, а до того украшала золотой плетёный пояс, бархатный чёрный футляр. И, кивнув лакею, отдала.

— Передайте моему супругу.

Эш мрачно покосился на футляр, который спустя пару мгновений протянул ему на серебряном подносе лакей.

— Вам не понравилось?

— Мне кажется, расплачиваться с женщиной за свои ошибки драгоценностями низко, милорд, — ответила Фрида и допила чай. — Извинения были бы более благородным шагом.

Герцог, хмурясь, выслушал её, потом жестом приказал лакею (вместе с розой) удалиться и бросил:

— Неужели? Ни одна до вас не отказалась.

— Вот и дарите эти безделушки вашим любовницам, — пожала плечами Фрида. — А, теперь, если позволите… — Она поднялась.

— И вас это совсем не коробит? — с явным интересом в голосе спросил Эш. — Что у меня есть любовницы? Я слышал, что человеческие женщины крайне ревнивы…

— Человеческие? — изогнула брови Фрида. На мгновение это неприятно напомнило ей недавний кошмар. — Что ж, меня удивляет только, что при таком знакомстве с женщинами, вы столь мало нас знаете… Нет, не волнует. Только помните, милорд, если вы начнёте встречаться со своими любовницами в этом доме, я тут же подам прошение о раздельном проживании, а потом и о разводе.

— Да не дам я вам жить отдельно! — тут же «завёлся» Эш. — Даже думать забудьте!

Фрида пожала плечами.

— Как пожелаете, — потом, уже выходя из гостиной, не выдержала и бросила: — Может быть, парочка приворотов изменит ваше мнение.

Рядом о косяк ударилась и разбилась чашка. Чай плеснуло Фриде под ноги, и она аккуратно перешагнула коричневую лужицу, пробормотав достаточно громко, чтобы было слышно:

— Истерик.

* * *

К полудню Фриде стало легче. Для этого пришлось выпить сразу три тоника, но эффект не заставил себя ждать. Голова уже не кружилась, и головная боль затаилась, намекая, что вернётся… может быть, вечером.

Вечером Фрида думала быть дома и напоить беспокойного герцога ещё одним зельем. Жаль Виндзора ей не было совершенно. Сам чуть не отправил её на тот свет, сам вынудил выйти за него замуж — пусть теперь сам и расплачивается. Фрида была искусным зельеваром, и пить плоды её трудов муженьку предстоит долго… А сейчас настало время опустошить его кошелёк.

Впрочем, кошелёк Виндзора был таким толстым, что, Фрида полагала, ей не сделать герцога банкротом, даже если заказывать самые дорогие платья до конца своих дней. Но что ж, завтрашний визит к императору никто не отменял, а платье всё же требовалось срочно.

Фрида приказала подать карету и взяла с собой экономку. С Мирой было бы легче, но селки не разбиралась в нарядах, а значит, толку от неё не будет. Что ж, Фрида потерпит миссис Блаут, не настолько это тяжело.

Уже в холле, где Фрида поправляла перед зеркалом шляпку, её догнал камердинер герцога.

— Миледи, — глаза он снова прятал, а в голосе не было ни следа прежней твёрдости. — Я… Я…

Фрида молча ждала, и Дикон, наконец, выпалил:

— Я должен просить прощения… — Он сделал попытку упасть на колени, но Фрида схватила его за плечи.

— Ричард, да что с вами? В чём дело?

— Вчера я вёл себя с вами неподобающе. Я… Прошу меня простить.

Фрида, хмурясь, смотрела на него.

— Ричард, ради всего святого, вы меня пугаете. С вами точно всё в порядке?

— Леди очень добра, — невпопад выдавил Дикон, по-прежнему не встречаясь с ней взглядом.

— Ричард, посмотрите на меня.

Дикон поднял голову, и Фрида, заглянув в его беспокойные, грустные глаза, вдруг почувствовала, что головокружение вернулось. В глазах этого бедняги была такая бездна, она так засасывала…

— Миледи…

— Послушайте, Ричард, если бы я не знала, что это невозможно, я бы подумала, что вы двоедушник, — вырвалось у Фриды, и Ричард отшатнулся.

— Мадам, что вы делаете с моим Диконом? — прогремел сверху, с открытой галереи над холлом, голос герцога.

Фрида вздохнула.

— А на что это похоже, милорд? Мы разговариваем. Ричард, прошу прощения за мою резкость. Я вижу, теперь я вас напугала. И ваши извинения приняты. В следующий раз, если вашему господину станет плохо, будите меня сразу же: я хочу посмотреть, как он умирает.

— Ах если бы яд в вашем голосе мог меня отравить! — с насмешкой отозвался герцог.

— Ах если бы, — совершенно серьёзно повторила Фрида.

Над городом с утра висел туман — впрочем, совершенно обычный. Но из-за него было промозгло, и воздух казался