Как же легко потерять надежду. Звезды перед глазами меркнут, я уже не пытаюсь ослабить ленту на шее. Кажется, вот-вот потеряю сознание… Руки невольно дергаются, стараясь высвободиться из сдерживающих их оков. Усилием воли хватаюсь за подлокотники. Меня бьет дрожь.

Воин ослабляет ленту, и я жадно глотаю воздух, задыхаясь, кашляя, снова задыхаясь. Сижу на этом проклятом троне, всеми фибрами души ощущая ночь, из которой он сделан, и мало-помалу соображаю: мое положение куда хуже, чем я думала.

Подойдя, Кассиан с усмешкой опустился передо мной на колено. Скользнув взглядом по моим бедрам, он кивнул.

– Мне все равно, какие чувства ты ко мне испытываешь, Ваше Величество. Ах, прошу прощения, я слегка забегаю вперед. Сначала тебе следует усвоить несколько правил.

Кассиан легко поднялся, взошел по ступенькам к трону. Смотрит на него, как кот на миску сметаны. Коснулся моей щеки той рукой, на которой красуется кольцо моей сестры.

– Этот трон принадлежит цветку, Майлин. Великолепной, хрупкой и нежной розе, что должна радовать взор нашего народа…

Пальцами Кассиан скользнул по моему подбородку, дотронулся до губ. Задерживаю дыхание, чтобы не вдыхать его запах. А не то меня стошнит!

– …и пугать своими шипами. Но я открою тебе одну тайну. – Наклонившись, Кассиан стискивает мой подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. – У роз, сидящих на этом троне, нет шипов. Я – их шипы, Майлин. – Свободной рукой он тянется к своему поясу, кладет ладонь на рукоять меча, не давая мне выхватить его. – Роза и шипы, моя хорошая. Они неотделимы друг от друга. Известно ли тебе, что сие значит?

Кассиан отпускает меня, и я смотрю прямо перед собой. Вижу Натаниеля, тот стоит с невозмутимым выражением лица. Ненавижу его так же сильно, как себя. Как я могла ему довериться?!

– Известно ли тебе, что сие значит? – с нажимом повторяет Кассиан, и я ненавижу себя за то, что мне страшно. Но нельзя, чтобы Кассиан об этом догадался. С нарочитой непринужденностью закидываю ногу на ногу, качаю носком ботинка.

– Полагаю, сие значит, что я заполучу тиару Стелларис, – говорю я. Голос совсем сел. – И тут же попрошу садовника избавиться от растущих здесь сорняков!

К моему удивлению, на это Кассиан мягко улыбнулся.

– А ты хорошо осведомлена! Осознаешь свою ответственность. Не ожидал! К сожалению, вынужден тебя разочаровать. Ты же не думаешь, что я позволю маленьким девочкам и глупым, наивным, непредсказуемым девушкам обрести такую власть? Это было бы очень безответственно. Тиара Стелларис уже давно просто украшение, не более.

Закусываю щеку, на языке чувствую привкус крови. В голове мелькнула мысль: «У Кассиана есть чароносец. Значит, не все они мертвы! Боже мой! У него есть чароносец!»

– Чароносец? Был, но теперь его нет, – отзывается Кассиан.

Неужели я сказала это вслух? Все трон виноват! Виновата ночь, из которой он сотворен. Трон сбивает меня с толку, путает мысли, играет со мной.

– Чароносцы – опасные люди. Я избавился от чароносца сразу же после того, как он выполнил последнее поручение. Лучше перестраховаться и держать своих марионеток под контролем.

Голова идет кругом! Так вот что сделал Кассиан! Он заставил мага куда-то перенести силу из тиары Стелларис, в какую-нибудь реликвию, к которой имеет доступ только он сам… А затем казнил чароносца. И мне придется искать эту дурацкую реликвию…

– Но вернемся к теме нашего разговора, Ваше Величество. О, прошу прощения. Твоя сестра уже одной ногой в могиле, ты ведь знаешь?

Я прикончу тебя, ты ведь знаешь?

– Вдовцом я буду недолго, – продолжает Кассиан. – Давай сразу решим, когда ты объявишь меня своим королем. Может, на коронации? А что, церемония весьма подходит для такого важного объявления.

Я чуть не расхохоталась. Замуж? За него? Кассиан, наверное, шутит! Не одну меня удивили его слова. Натаниель стоит неподвижно, и все же я чувствую, как равнодушие в нем уступает место холодному ужасу.

Кассиан тоже это заметил, хотя он стоит к Натаниелю спиной. Обернувшись, Кассиан разводит руками:

– Генерал, мой верный друг. Ты уж не обижайся. Знаю, ты ужасно разочарован. Супруга поведала мне о надеждах, которые на тебя возлагала. – Одну руку Кассиан кладет на рукоятку меча, пальцы другой закладывает за пояс. – Но король Натаниель? Серьезно? Мне нравится, что ты пытаешься дотянуться до звезды, но признай: она висит слишком высоко.

Натаниель судорожно сжал правую руку в кулак, с его губ внезапно сорвался стон боли. Винкулас! Я затаила дыхание, но ничего не произошло.

Натаниель знал, что король управляет винкуласом? Слова Кассиана напугали не меня одну, Натаниель также в ужасе. Но ему хватило ума пойти на попятную, он склоняет голову:

– Милорд, я никогда не стану на пути у вашего желания.

Как странно слышать такое от человека, все еще одетого в джинсы, кроссовки и обтягивающую футболку из моего мира! Это сбивает с толку сильнее, чем ночь, заточенная в трон.

– Отлично!

Кассиан, кажется, удовлетворен. Обернувшись, он протягивает мне руку:

– Мы договорились?

– А разве у меня есть выбор? – тихо спрашиваю я.

– Конечно. Пока твоя сестра не скончается, я каждый день буду добиваться твоего расположения, принося дары в знак моей безграничной привязанности. К слову о дарах – я кое-что для тебя приготовил.

Кассиан взмахнул рукой, и какой-то воин подал ему сверток из ткани. Кассиан положил его мне на колени и неторопливо развернул. Ноги у меня дрожат, как сумасшедшие, да и я вся дрожала, пока Кассиан снимал одну складку за другой.

Что я вижу… в последней складке оказались человеческие волосы. Длинные, пепельно-серые волосы. Это волосы Грейс. Моей Грейс. Моей храброй, ни в чем не повинной Грейс…

Кассиан со смехом обратился к своим воинам:

– Она плачет, видите? Она плачет от благодарности, а ведь это лишь волосы ее служанки! Как же она обрадуется, когда я положу ей на колени чью-нибудь голову или сердце? Да, сердце! Это будет очень романтично.

Издевательски улыбаясь, Кассиан вновь обернулся ко мне и вновь протянул мне руку.

– Я хочу, чтобы этот трон занимала изящная роза. Ты, Майлин, – безобразный чертополох. Чертополохом ты всегда и будешь, мы оба это знаем. Но способна ли ты притвориться розой?

Без колебаний жму протянутую руку:

– Могу. И да, мы договорились.

Бывшая моя комната с потайным ходом оставалась моей последней надеждой, но Кассиан распорядился, чтобы мне отвели другую – маленькую, расположенную очень высоко. Через окно виден тот самый двор, где я наблюдала порку воина. Уверена, это не случайность. Окно такое узкое, что в него не пролез бы и ребенок, а ко всему оно еще защищено решетками. И те блестят так, словно их только что установили. В горничные мне определили двух костлявых девиц. Стараюсь обращать на них как можно меньше внимания. Кассиан будет следить за мной, и если он заметит, что я проявляю к кому-либо хоть толику доброты, то использует это против меня. Горничные приносят мне одежду, которая призвана напоминать мне, кто я есть. Чертополох. Одежда серая, грубая, колючая. Одеяние прислуги. Часами слоняюсь по спальне, ставшей мне тюрьмой, – не могу усидеть на месте. Ходьба помогает мне привести в порядок мысли, помогает обуздать чувства. Кассиан – мерзавец, и второго такого во всей Лиаскай не сыскать. Мало того что он хочет использовать меня и тем самым удержать власть, так ведь он уже проделал это с моей сестрой. Надеюсь, хотя бы ей он ничего не рассказал. Сердце сжимается при мысли о том, как перед смертью Вики узнает, что Кассиан вытворял все эти годы. В приступе тошноты хватаю тазик для умывания…