Прибежав к себе, она едва успела переодеться и дать поручения Даринке, как попала в руки мамы.

— Ты видела, как одевается Оболенская? Это же стыд и срам!

Милослава пылала возмущением, но сквозь негодование прорывалась целая буря самых разных эмоций.

— Так это иноземная одежда… — Евдокия постаралась отреагировать нейтрально. Каких-либо запретов на выбор одежды не было, и женки иногда удивляли совсем уж диковинными нарядами. А тут всего лишь польское платье.

— Ты ещё скажи, что сама хочешь так же нарядиться! — взвилась боярыня и закусила губу, из-за чего её лицо приобрело обиженное выражение.

— Ну-у, не так чтобы очень, но было бы интересно… — миролюбиво ответила дочь.

— Евдокия! Не смей даже думать!

— Да я чисто теоретически…

— Не дозволяю!

— А, ну и ладно, — покладисто согласилась она, и озабоченно произнесла, пятясь к выходу: — Пойду Еленку поругаю, а то ишь чего удумала! Ух я ей! — выскользнув вон, Евдокия отправилась искать Петьку, который тут на побегушках. За пряники он соберёт команду горлопанов и будет кричать что-нибудь вроде… тут она задумалась, пытаясь придумать рифму: вепрь-зверь-дурь-тварь…

— Чего-то не то, — остановилась она, схватив кончик косы. — Вепри-дебри-швабры-мабры. Да что же это такое? Пу-пу-пу, — медленно выдыхая, она попробовала ещё раз, но в голову лезла рифма только к слову кабан. Кабан-хулиган, кабан-топчан-каштан-балаган-таракан…

Петьку она нашла там же, где видела ранее. Его вновь поставили мыть полы при входе. Мальчишка с радостью откликнулся на предложение боярышни побыть переживальщиком команды «Вепрь» и готов был бежать немедленно искать соратников.

— А сколько пряников мы получим? И какие? — вовремя вспомнил он об обговаривании условий найма до взятых на себя обязательств.

— Соберешь десяток отроков, каждый получит по прянику, а ты дополнительный пряник за полный десяток. Но все твои товарищи должны громко кричать за команду гостей, победно дудеть, когда они побеждают и махать флажками.

— Само собой, — важно кивнул Петька. — А если я не один десяток найду?

— То опять каждому по прянику, а тебе дополнительный за новый десяток.

— А если…

— Если кто-то из твоих будет стоять молча, то вычту не только его пряник, но и два твоих.

— Э-э, а почему два?

— За попытку обмануть. А так-то пожалуйста, набирай сколько хочешь, но не разочаруй меня.

Петька тяжко вздохнул и признался, что вряд ли даже два десятка мальчишек наберёт к завтрашнему дню. Но Евдокия на это лишь улыбнулась и сказала, что было бы просто, то не пряники дала бы в награду, а квасу купила.

Договорившись с Петькой, сказала Гришане, что завтра поутру пойдёт на турнир.

— Евдокия Вячеславна, ты уж потише там, а то опять голос сорвёшь. Хочешь, я за тебя покричу? Я запомнил: «Мы пришли побеждать!» — гаркнул Гришка и несколько раз притопнул ногой.

— Впечатляюще, — усмехнулась Евдокия.

— Или вот, — обрадовался похвале воин, — «Сильные духом рвутся вперёд, не видя преград!»

— Хм, это иноземцы придумали, не вынося запаха чеснока, — не оценила кричалку боярышня.

— Тогда вот эта: «Мы всем улыбнёмся, помашем рукой — и сразу соперник теряет покой!»

— Гриша, что это? — широко раскрыв глаза, возопила Евдокия. — Кто тебя этой пакости научил? Фу! Забудь немедленно.

— А чё? Знаю я команду воеводы Зацепы. Там все без зубов, потому как драчуны известные.

— Ах, ты в этом смысле, ну тогда ладно… хотя, судья может счесть это запугиванием!

Григорий почесал голову, пытаясь понять, почему боярышня сочла весёлую кричалку пакостью, но ни до чего не додумался.

— Боярышня! — окликнула Евдокию Даринка. — Я всё принесла.

— Ох, до ночи рисовать придется, — вздохнула она и поспешила в дом, чтобы запастись свечами.

Григорий проводил её и, сердясь на Гаврилу, пожелал ему неспокойных снов. Постоял, подумал и направился к брату боярышни, чтобы Иван Вячеславич завтра обязательно сопроводил сестру и не дал сильно размахивать меховушками. А то в прошлый раз одна девица так увлеклась, что поскользнулась и подружек потянула за собой. Устроили кучу-малу! Потом чуть всем девушкам не запретили вход на турниры, а как без них-то? С ними веселее!

Утром следующего дня народ стоял на берегу и обсуждал приезжую команду. Никаких скамеек не было, как и ограды, чтобы устроиться прямо на склоне, не рискуя скатиться на лед. Евдокия подъехала на санях к самому краю и шустро принялась командовать :

— Так, вы двое берёте эту штуку, разворачиваете и выталкиваете наверх, когда Вепри загонят в ворота блин.

— А нам чем махать?

— Вот вам флажки, — влезла Даринка, — и дудки. Только не балуйтесь, дудите по делу.

Ванюшка с превосходством смотрел на мальчишек, радующихся флажкам и дудкам, а когда Олежка подал ему здоровенную трещотку, то лениво крутанул её и сделал вид, что ему не интересен чужой восторг. Трещотка трещала на диво громко и басовито.

— Даринка, где мои меховушки?

— Вот! Боярышня, а что кричать будем?

— Вепри на лёд! Победа нас ждёт! — отозвалась Евдокия и помахала вышедшему на лед Гавриле с командой. Его товарищи развернулись к ней, одарили улыбками и поклонами.

Пришедший посмотреть на игру князь с удивлением наблюдал за возникшей суетой, спросил у сотника, не проиграет ли их команда Зацепе, и приказал принести кресло.

— Князь-батюшка, никак до конца смотреть будешь? — удивился сотник.

— Смотря как игра пойдет, — лениво ответил Юрий Васильевич, наблюдая, как к берегу подкатили ещё одни сани и явили свету боярышню Елену. Её наряд был вновь иноземным и оттого она видна была издалека. Неожиданно крикливо раздались гудки рожков и дудок, к ним добавилась московская трещотка …  и Оболенская закрыла уши руками. Князь усмехнулся и продолжил смотреть за суетой на берегу.

Он увидел, как отроки с его двора развернули полотно с простеньким изображением нахально ухмыляющегося вепря и медленно прочитал: «Вижу цель — не вижу препон!» Ветер колыхал натянутую ткань и казалось, что вепрь кривляется, меняя свою личину на страшную морду.

Юрий Васильевич дал знак начинать, и судья поднёс ко рту княжеский рог. Он перекрыл звук всех дудок, свистелок и людского гомона. Игра началась.

Князь поймал себя на том, что ему больше нравится следить за зрителями. Сначала было много шума от отроков, потом боярышня со своей девкой привлекла внимания огромными мохнатыми