Вопрос о разводе возник через неделю, когда Сет, забиравшийдетей к себе, привез их назад. Он брал их на несколько часов. Выдержать большене смог — слишком был подавлен, на него больно было смотреть. Сара исхудала.Одежда на ней висела, черты лица заострились. Карен Джонсон настоятельнорекомендовала ей пройти обследование. Но Сара и так знала, что с нейпроисходит. Жизнь распадалась на части, муж надолго отправится за решетку. Онивсе потеряли, и вскоре она лишится того последнего, что у нее осталось. Ейбольше не на кого полагаться, только на себя. Вот так все просто.

Сет вопросительно посмотрел на Сару:

— Не поговорить ли нам о нашем будущем? Я хочу всезнать, прежде чем сяду в тюрьму. Если мы останемся вместе, быть может, намстоит провести эти последние несколько недель вместе. Ведь я, быть может,надолго исчезну. — Он помнил, что Сара хотела еще одного ребенка, носейчас ей эта мысль показалась странной. Она отказалась от этого, узнав о егопреступлении. Меньше всего она хотела сейчас забеременеть. Желание родить ещеодного ребенка не исчезло, но не от Сета и не сейчас. Поэтому предложение мужапровести с ним эти три недели вместе огорчило ее. Она больше не могла быть сним, заниматься с ним любовью. Ведь он мог заставить ее почувствовать былую, авозможно, даже большую, чем прежде, привязанность, а после, оставив ее,отправиться в тюрьму. Это было выше ее сил. Пришло время расставить все точкинад i, и сделать это лучше раньше, чем позже.

— Не могу, Сет, — с мукой в голосе сказала Сара,когда Пармани повела детей наверх купаться. Они не должны слышать их с отцомразговоры, не должны запомнить этот день. Вырастут — поймут, что произошло, нотолько не сейчас. — Не могу… я не могу вернуться. Я бы хотела этого большевсего на свете, хотела бы повернуть время вспять, но это невозможно. Япо-прежнему тебя люблю и, возможно, всегда буду любить, но вряд ли когда-нибудьсмогу тебе снова поверить. — Слышать такую простую и неприятную правдубыло больно. Сет словно прирос к месту, молча глядя на Сару. Он отчаянно желал,чтобы ее слова оказались другими, потому что она была нужна ему и сейчас, и вбудущем, когда он окажется в тюрьме.

— Понимаю, — Он кивнул. Тут ему в голову пришлаодна мысль. — Если бы меня оправдали, это изменило бы твое решение? —Сара отрицательно покачала головой. Она не могла вернуться. Она уже давноподсознательно чувствовала это, но в последние дни суда, еще до вынесенияприговора, осознала окончательно. Ей просто не хватало сил признаться в этомему и даже себе. Но теперь вопрос назрел. Они оба должны знать правду. — Вданных обстоятельствах с твоей стороны было благородно поддерживать меня вовремя суда. — Сару об этом попросили его адвокаты, чтобы создать Сетуобраз примерного семьянина, но она сделала бы это в любом случае, посколькулюбила его. — Я свяжусь с адвокатом и попрошу его начать бракоразводныйпроцесс, — с потерянным видом сказал Сет. Сара кивнула, едва сдерживаяслезы. Это был один из самых трагичных моментов ее жизни, сравнимый разве стем, когда чуть не погибла их новорожденная дочь, и с тем утром послеземлетрясения, когда Сет во всем ей признался. Карточный домик рухнул,рассыпался у ее ног.

— Прости, Сет, — сказала Сара.

Сет кивнул, молча повернулся и вышел. Все было кончено.

Через несколько дней Сара позвонила Мэгги и обо всемрассказала. Маленькая монахиня посочувствовала ей:

— Я знаю, как нелегко вам далось это решение. — Вее голосе слышалось искреннее участие. — Но вы его простили, Сара?

Сара долго молчала, потом честно призналась:

— Нет, не простила.

— Надеюсь, когда-нибудь это все же произойдет. Хотя этоне значит, что вы должны будете его принять.

— Знаю. — Сара теперь понимала, что она имеет ввиду.

— Это освободит вас обоих. Не нужно всю жизнь носитьэтот груз на своем сердце, как цементную плиту.

— Все равно придется, — грустно отозвалась Сара.

Логическим продолжением вердикта присяжных стало вынесениеприговора. Сет освободил квартиру и последние несколько дней жил в«Ритц-Карлтоне». Детям он объяснил, что уезжает на время. Молли заплакала, ноСет уверил, что она сможет приезжать к нему в гости, и это ее, кажется,успокоило. Молли было четыре года, и она не все понимала. Да и как такое можетпонять четырехлетний ребенок? Осмыслить все это было трудно даже взрослым. Сетдоговорился с поручителем о том, чтобы залог был возвращен в банк на условноедепонирование на тот случай, если инвесторы подадут свои иски. И лишь маленькаячасть от этой суммы, которой, очевидно, надолго не хватит, предназначалась Сарес детьми. Саре приходилось рассчитывать только на свой заработок и помощьродителей, весьма скромную, ведь они жили лишь на пенсию. Не исключалось, чтоесли Саре не будет хватать зарплаты, ей придется какое-то время пожить уродителей. Сет об этом сожалел, но ничего не мог сделать. Он продал свой новый«порше» и, немного рисуясь, сделал щедрый жест — отдал деньги ей. Саре былодорого каждое пенни. Сет поместил свои вещи на хранение. О том, что с нимиделать, решил подумать потом. Сара пообещала сделать все, что не входило вкомпетенцию адвокатов. В неделю вынесения приговора начался бракоразводныйпроцесс. Через шесть месяцев все должно было закончиться. Получив извещение,Сара заплакала, но его женой остаться не могла. Она не видела для себя другоговыхода.

Судья изучил финансовое положение Сета и наложил на негоштраф в размере двух миллионов долларов, который после продажи имущества Сетадолжен был окончательно разорить его. Сета приговорили к пятнадцати годамтюремного заключения — по три года за каждый из пяти пунктов обвинения. Срокнемалый, но все же не тридцать лет. Во время вынесения приговора на щеках Сетазаходили желваки, но в этот раз он был ко всему готов. Ожидая вердиктаприсяжных, он еще надеялся на чудо. Теперь никакого чуда быть не могло. Слушаяприговор, Сет понял, почему Сара просила у него развода. Если он отсидит весьсрок, то выйдет на свободу в пятьдесят три года, Саре тогда будет пятьдесятодин. Сейчас им тридцать восемь и тридцать шесть лет. Никому не захочется ждатьпятнадцать лет. Если повезет, он может освободиться лет через двенадцать. Но идвенадцать лет без мужа многовато: Саре тогда будет сорок восемь лет. Повозвращении Молли исполнится девятнадцать, а Оливеру — семнадцать. Эта нехитраяарифметика помогла Сету осознать правоту Сары.

Из зала суда его выводили в наручниках. Сара зарыдала. Втечение следующих нескольких дней его должны были отправить в федеральнуютюрьму. Адвокаты хлопотали о тюрьме общего режима, и этот вопрос еще находилсяна рассмотрении. Сара, несмотря на развод, пообещала приезжать в тюрьму насвидания. Вычеркивать Сета из своей жизни она не собиралась, но и быть егоженой не могла.

Окруженный конвоем, Сет оглянулся на Сару и, прежде чем наего руках защелкнулись наручники, бросил ей обручальное кольцо. Утром он забылего снять и положить вместе с золотыми часами в чемодан, который велелдоставить по ее адресу. Одежду и часы он попросил Сару оставить Олли. Это былострашно. Сара стояла, сжимая в руке его кольцо и заливаясь слезами. Эверетт сМэгги помогли ей выйти из зала суда, отвезли домой и уложили в постель.