Теперь не осталось и следа от этого интересного памятника. В ходе закладки фундамента новой органной галереи у северной стены на большой глубине были обнаружены два больших каменных гроба, в которых, без сомнения, покоятся останки выдающихся членов ордена тамплиеров. Под каменными плитами церковного двора, вероятно, скрыто немало древних захоронений.

В Круглом нефе церкви Темпла, древнейшей части нынешнего здания, находятся знаменитые кенотафы – памятники мирским воинам. Их ноги скрещены в знак того, что они приняли Крест и дали обет отправиться в Палестину на защиту христианской веры. Памятники крестоносцам представляют большой интерес, поэтому им следует посвятить отдельную главу.

Памятники крестоносцам. – Жоффруа де Мандевиль. – Уильям Маршал, граф Пембрук, лорд-протектор Англии. – Лорд Роберт де Рос. – Уильям и Гилберт Маршалы, графы Пембрук. – Уильям Плантагенет, пятый сын Генриха III. – Завещания Алиеноры Аквитанской и короля Генриха III

До последнего времени считали, что изваяния одетых в кольчуги рыцарей, лежащие на полу Круглого нефа церкви Темпла, – это эффигии над захоронениями тамплиеров, но это не так. Тамплиеров всегда хоронили в орденском облачении, в том же одеянии их изображали и на надгробных плитах. Оно, как уже говорилось ранее, имело вид длинной белой мантии, или плаща, с короткой пелериной, капюшоном и алым крестом на груди слева. В церкви Сен-Ивод де Брен во Франции сохранилось скульптурное надгробие, на котором изображен рыцарь-тамплиер граф Жан де Дре в полном орденском облачении с крестом на груди. Надпись, начертанная на плите золотыми буквами, гласит: F. JEAN LI TEMPLIER FIUS AU COMTE JEAN DE DREUX[548].

Мраморные памятники принадлежат не тамплиерам, однако все эти знатные мужи, удостоившиеся чести быть по гребенными под сводами Темпла, были «соратниками» или «союзниками ордена Храма», все они, так или иначе, были близки к общине лондонского Темпла. Эти прославленные рыцари, выдающиеся личности своего времени, не приносили обетов и не носили орденское облачение, но состояли в духовном братстве с тамплиерами, что свидетельствует о могуществе и притягательной силе ордена.

Многие благочестивые мужи, представители знатных и могущественных родов, познавшие все удовольствия мира, горячо желали достичь духовных высот и снискать божественную благодать, щедро изливавшуюся на святых воинов Храма, однако далеко не все были способны на полное самоотречение – суровая дисциплина, строгое следование уставу и тяготы полумонашеской жизни страшили даже самых отчаянных смельчаков. Понимая, какие выгоды принесет приближение к ордену этих знатных рыцарей, возжелавших приобщиться к источнику небесной благодати, магистр и капитул Храма взяли на себя право принимать их как духовных союзников ордена, с тем чтобы те, не отказываясь от удовольствий мирской жизни, могли потрудиться «во Славу Божию» под стягом ордена наряду с посвященными братьями. То, как это обычно происходило, описано в нижеследующем документе, извлеченном господином Дюканжем[549] из Королевского реестра в Провансе:

«Да будет известно всем людям настоящего и будущего, что в год от воплощения Господа Бога нашего 1209-й, в декабре месяце, я, Уильям Д.Г., граф Форкалькье, сын покойного Геральда, из любви к Господу, по своей воле и желанию сердца, желаю посвятить тело мое и душу Господу, Пресвятой Деве Марии и дому рыцарей Храма, о чем и сообщаю. И что, если когда-либо я решу вступить в религиозный орден, я принесу обеты только ордена Храма и никакого иного, но я не приму их иначе, как лишь чистосердечно, по своей воле и без принуждения. Ежели мне суждено окончить дни свои в миру, я буду погребен на кладбище обители ордена Храма. Я обещаю, из любви к Господу, для упокоения моей души и душ моих предков, почивших во Христе, в случае моей смерти передать обители Храма моего коня, двух других коней в полной сбруе, мои доспехи и оружие, как стальное, так и деревянное, подобающее рыцарю, и сто марок серебром. Кроме того, в подтверждение этого дарения, пока живу в миру, я обещаю вносить в казну обители Храма в пользу братии ее сто пенни ежегодно под праздник Рождества Господа нашего, и все имущество оной обители, где бы оно ни находилась, я беру под свою охрану и покровительство и буду защищать ее в соответствии с законом и по справедливости, от всякого, кто дерзнет посягнуть на нее.

Сей дар я завещал в присутствии брата Пьера де Монтегю, прецептора Испании; брата Пьера Каделли, прецептора Прованса, и многих других братьев ордена.

И мы, брат Пьер де Монтегю, магистр, по совету и с согласия других братьев, принимаем тебя, названного господина Уильяма, графа Форкалькьё, как благодетеля и брата (in donatum et confratrem) нашего дома и даруем тебе право сполна разделить наш удел и быть причастным ко всем благим делам дома ордена Храма как здесь, так и за морем. Сие соглашение засвидетельствовано братьями-храмовниками: братом Уильямом Каделли, прецептором Прованса; братом Бермондом, прецептором Рю; достопочтенным братом Чозоарди, прецептором Барля; братом Жорданом де Мизоном, прецептором Амбрена; братом Г. де ла Туром, прецептором обители в Лимесе. От мирян свидетели госпожа графиня, матушка оного графа; Геральд, его брат и проч.»[550]

Уильям из Эшби в Линкольншире был принят в духовное братство тамплиеров, как явствует из следующей дарственной ордену: «Уильям из Эшби, всем баронам и вальвассорам[551] Линкольншира, а также всем своим друзьям и соседям, как англичанам, так и французам, [желает] вечного блаженства. Да будет известно, отныне и вовеки, что, поскольку рыцари Храма приняли меня своим в братство и взяли меня под свое покровительство и защиту, я, названный Уильям, с согласия моих братьев Ингрема, Жерара и Джордана, во имя Господа и Пресвятой Девы Марии, даровал и передал рыцарям-храмовникам свои поля и вересковые пустоши сверх того, что было даровано ранее»[552].

Заключая с знатными и влиятельными мирянами отношения подобного рода, тамплиеры укрепляли свое положение, а также получали крупные пожертвования и дары, как земельные, так и денежные. Весьма возможно, что эффигии в церкви Темпла были установлены в память о мирских воинах – духовных братьях ордена Храма, завещавших похоронить их под сводами Темпла.