— Но капитан Бонэ доставит вас в Марокко на несколько днейбыстрее! У него отличное быстроходное судно, только что из дока!

— Утром я буду у губернатора, — отрезала она, испепеляя еговзглядом. — И вы сядете в тюрьму за мошенничество. Вот тогда я, так и быть,пересяду на вашу «Камбалу». Ясно?

Дезэссар уныло вздохнул.

— Ясно… Всякий раз, когда я хочу поступить с вамипо-честному, вы мне мешаете.

Фраза показалась мне довольно загадочной, но Летициюзанимало только одно.

— Так мы отплываем? Когда?

— Завтра вечером, с отливом, — неохотно пробурчал капитан.

— То-то же.

Когда я присоединился к ней, она сидела на лестнице, ведущейот кают-компании на квартердек, и всхлипывала.

— А, Клара… Прости, что я на тебя так… Как же мне стыдно!

«Не стоит расстраиваться из-за пустяков, между близкимисуществами всякое бывает», — мысленно сказал я, положив крыло на её плечо.

Но оказалось, что стыдно Летиции вовсе не из-за «кыш».

— Я скверная, скверная! — прошептала она. — Надо былосоглашаться… Я предала отца из-за… из-за него.

Я не сразу сообразил, кого она имеет в виду. И присвистнул —это я умею. Ах, вот оно что… Она не хочет бросать Грея. Неужели всё таксерьёзно?

Сверху раздался стук каблуков. Летиция быстро вытерла глазаи поднялась.

Это был Логан.

— Эпин, вы готовы? Шлюпка ждёт. Не сомневайтесь, разговор унас с вами будет очень, очень интересный.

— Что? Да-да, мне надо на берег. Я должен купить для своегопациента кое-какие лекарства. Только боюсь, аптека сейчас закрыта.

Он весело воскликнул:

— В Фояле всегда всё открыто. Этот город не умеет спать. Замной, дружище!

Пока мы плыли к берегу по чёрной воде, на которой плясалиогоньки, Логан, приобняв мою питомицу, тихо говорил ей что-то приязненное.Ветер уносил слова, а я сидел на другом плече и половины не слышал.

— …Сразу расположился к вам всей душой… Полный корабльболванов, один вы похожи на человека… — доносились до меня куски фраз. — Наборту столько чужих ушей… Отличное местечко для беседы по душам… В рубашкеродились, дружище!

Когда мы приблизились к причалу, и берег прикрыл нас ответра, стало слышно лучше, но Логан уже говорил о другом.

— Однако сначала соберу урожай. Год назад я оставил здесьтрёх беременных баб. Надеюсь, все разрешились благополучно. Мне очень нужнополучить от Господа кредит.

Он выскочил из лодки первым. Летиция еле за ним поспевала, амне пришлось передвигаться самостоятельно — я полетел над головой у девочки, повременам поднимаясь выше, чтобы посмотреть на славный город Форт-Рояль, где ядавненько не бывал.

В Европе поселение такого размера назвали бы деревней, нодля Вест-Индии порт был вполне солидным. Домишки, конечно, так себе — побольшей части дощатые, сколоченные наспех. Зато здесь имелась крепкая цитадель,а вдоль берега тесно стояли огромные склады, заполненные сахарным тростником,бочками с ромом, ящиками конфитюра и другими товарами, которые плывут отсюда вСтарый Свет.

Но Логан вёл нас прочь от моря, уверенно лавируя по кривымулочкам, мимо освещённых домов, откуда доносились пьяные крики. Даже в Сан-Малонет такого количества кабачков, таверен и пивных. И уж во всяком случае, они нетак забиты публикой. А всё дело в том, что из-за войны на Мартинике застряломножество купеческих кораблей; капитаны не решались выйти в море из боязнистать добычей английских корсаров. Вот уже который месяц экипажи торчали вФорт-Рояле, понемногу спиваясь. В таких случаях съестные лавки, питейныезаведения и публичные дома обслуживают клиентов в долг, открывая судну кредит.Свара между монархами может длиться долгие годы, и неизвестно, будут ли векселякогда-нибудь оплачены, но выхода у коммерсантов нет — иначе провизия сгинет,ром прокиснет, а шлюхи разбегутся. От войны всем одни убытки.

Первый визит Логана закончился скандалом. Из маленькогодомишки, притулившегося к земляному валу, что защищал городок с суши, выглянулаполуодетая баба вдвое толще субтильного ирландца, он о чём-то с нею пошепталсяи вдруг влепил ей звонкую оплеуху. Баба толкнула обидчика в грудь, отчего Гаррикубарем полетел с крылечка, растянулся на земле и в ярости взвизгнул:

— Сука! Стерва! Ты будешь гореть в аду!

Женщина с плачем скрылась в доме, а штурман, поднимаясь,горько пожаловался:

— Гадина, она вытравила плод! Убила моего ребёнка! Этохудшее преступление перед Богом!

Потом мы направились, если не ошибаюсь, к Капуцинскомубастиону, возле которого обитала какая-то Лулу. Дама оказалась не одна. На стукиз окошка высунулись две головы, причём одна с преогромными усами.

— Прошу извинения за беспокойство, — вежливо молвил Логан. —Здравствуй, малютка Лулу. Помнишь, я обещал тебе подарок, если ты кое-что дляменя сделаешь? Ты родила?

— Ещё в ноябре, — ответила ему высокая, костлявая мулатка,нисколько не удивившись ночному визитёру. — Вылитый ты. Давай золотые серьги.

— Сначала покажи ребёнка.

Ему сунули запелёнутый свёрток, и Гарри, потребовав фонарь,внимательно осмотрел младенца.

— Ты ещё бóльшая шлюха, чем я думал! — воскликнул они топнул ногой. — Никаких серёг не получишь!

— Эй, полегче с моей подружкой! — сказала из окна усатаяголова, наблюдавшая за событиями с нескрываемым неудовольствием.

Тогда Логан, развернувшись, двинул заступника фонарём полбу. Стекло разлетелось вдребезги, по лицу бедняги полилось горящее масло.

— Мои усы! А-а! — заорал он, отшатываясь.

Заверещала и мулатка. Штурман плюхнул ребёнка на подоконник— и к хору присоединился детский писк.

— Что вы делаете?! — вскрикнула Летиция.

— Идёмте, друг мой. — Логан понуро зашагал со двора. — Этоне мой ребёнок, меня не обдуришь. У моих, даже если это негритёнок, в волосахобязательно есть рыжина, а на ушах веснушки — как у меня.

— Разве у негров бывают веснушки?