Я выпрямилась и увидела девушку, вернее,молодую женщину в халате, туго обтягивающем выступающий живот. Лицо еепряталось в тени, я не могла в деталях рассмотреть его, но что-то знакомоепромелькнуло в облике.

– Вы ко мне? – спросила хозяйка ищелкнула выключателем.

В прихожей мигом вспыхнула трехрожковаялюстра, электрический свет залил все вокруг, и я узнала… Жанну.

– Где-то я вас видела, –пробормотала она. – Вы в библиотеку приходили?

Я ощутила невероятную усталость. Ноги налилисьсвинцом, тело потеряло подвижность. Круг замкнулся, я прибежала на то место, скоторого начала поиски. Уже ни на что не надеясь, я тихо спросила:

– Вашу маму ведь зовут Лена? ЕленаСергеевна Калашникова?

– Ага, – кивнула Жанночка, – давы входите, небось замерзли, вон метет как! Хотите чайку?

Я вошла.

– Спасибо, честно говоря, я устала ипродрогла.

– Вот вам тепленькие тапочки, –засуетилась Жанна, – они из натуральной овчины, засуньте туда ступни, имигом согреетесь. Давайте еще жилетку принесу, из дубленки. Идите сюда, накухню.

Продолжая болтать, она втолкнула меня вкрохотное пространство, усадила за кукольный столик и захлопотала у плиты. Вмгновение ока передо мной оказались чашка, банка с малиновым джемом, масленка,батон.

– Вы хлеб сначала маслом намажьте, асверху варенье положите, – посоветовала Жанна, – очень вкуснополучается, словно пирожное ешь.

Я послушалась, набила рот хлебом ипоинтересовалась:

– Ваша мама когда придет?

– Сегодня не скоро, – вздохнулаона, – какое-то совещание в префектуре устроили, будто людям делатьнечего! Начальникам-то все равно, их потом шоферы по домам развезут, а маме наметро переться, а она и без того устает!

Мы поболтали пять минут о том о сем, наконец ярешилась:

– Жанна, а разве ваша мама была замужемза Евгением Баратянским?

Девушка пожала плечами:

– Вроде нет, я внебрачный ребенок, а вчем, собственно говоря, дело?

То ли от того, что я хорошо пригрелась намаленькой замечательно уютной кухне, то ли от слишком сладких, но ужасновкусных бутербродов с вареньем, то ли от милой приветливости Жанны я размякла исовершенно неожиданно для самой себя рассказала ей о том, чем занималасьпоследнее время.

Жанна слушала молча. Ее прелестныененакрашенные глаза расширялись по мере моего рассказа, наконец онавоскликнула:

– Я помню дядю Женю! Он иногда заходилсюда и какое-то время жил с нами в одной квартире, но потом перестал появлятьсяи исчез очень надолго, лет на десять.

Я кивнула, все правильно, Евгения посадиливновь, только не на десять, а на восемь лет.

– Вы звали его дядей? Родного отца?

Жанна замялась, потом твердо ответила:

– Трудно было называть его папой. Вообщеговоря, я его совершенно не волновала, за маму обидно было, она так вокругэтого типа скакала. Хотя со мной история повторилась…

– Почему? – удивилась я.

Жанна усмехнулась и показала на свой живот.

– Вот. Скоро ребеночек на свет долженпоявиться, девочка, Машенька. Я уже люблю ее больше всех!

– Правильно, – кивнула я, – таки должно быть.

– Мой кавалер, – продолжалаона, – женатый человек. Сначала уверял, будто любит, обещал пылинкисдувать, а когда про беременность услышал, денег на аборт сунул и испарился.Как вам такое?

Я вздохнула. К сожалению, это частая ситуация.Зря некоторые женщины строят иллюзии, развести женатого мужчину трудно, тутбеременность не поможет, скорей помешает. Лица противоположного пола отнюдь непылают любовью к новорожденным или будущим младенцам.

– А я плакать не стала! –воскликнула Жанна. – Сама выращу, будет только моя дочка. Мама меня неругала, потому что сама такая, она все поняла правильно.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Имей ядочь, рожденную вне брака, я бы изо всех сил постаралась, чтобы она неповторила мою судьбу. А может, не стала бы толкать ее на аборт в случае«безмужней» беременности? Слава богу, жизнь ни разу не поставила меня передтаким выбором.

Жанночка заботливо налила мне чаю и спросила:

– А что, вы уверены, что Евгений убилСемена Кузьмича и ту девушку, его молодую жену?

Я кивнула:

– Абсолютно точно.

– Из-за денег?

– Именно, он в них постоянно нуждается.Простите, если обижу вас сейчас, но Баратянский подлый человек.

– Я тоже так думаю, – подхватилаЖанна, – никогда не считала его своим отцом, хотя, наверное, во мнеполовина от Баратянских.

– Это необязательно, – улыбнуласья, – похоже, вы пошли в маму.

– Надеюсь, – засмеялась она, –я совершенно не способна брать деньги в долг. Меня так мама воспитала: лучшекопейка, да заработанная честным трудом, чем украденный миллион.

Я выпила вкусно заваренный чай. Жанночка опятьнаполнила чашку.

– Значит, вы не поняли, что ЕленаСергеевна Калашникова – это и есть Лена, заведующая библиотекой, и приехали,чтобы узнать у нее адрес Евгения?

Я грустно согласилась.

– Только она его не знает.

– Да я уж поняла, что зря заявилась.Извините, отвлекаю вас от дел.

– Ерунда, – отмахнуласьЖанна, – до вашего прихода я просто сидела перед теликом. Так вам нуженадрес?

– Да, очень.

– Тогда записывайте.

Я чуть не свалилась со стула.

– Вы его знаете?

– Да.

– Откуда?

– Какая разница? Значит, так, Новопеределкино…

Дрожащими от нетерпения пальцами я вытащила изсумки ручку.

– На этой улице магазин есть,«Перекресток», так вот Евгений живет прямо за ним, такой блочный белый дом…

– Спасибо, – забормотала я, –просто огромное спасибо!

Глаза Жанночки потемнели.

– Не хочу покрывать убийцу. Евгений будетв Новопеределкино завтра, где-то после восьми. Раньше не ездите, его там нет.