Я не стану вам рассказывать, с каким трудомдождалась следующего дня. Пару раз у меня появлялось сильнейшее желаниерассказать все Вовке. Останавливало лишь одно соображение: вдруг Жанна ошибласьи Евгения там нет? Сначала я сама проверю правильность информации, а потом сдамубийцу Костину.

К операции я подготовилась самым тщательнымобразом. Вряд ли Евгений знает всех жильцов в доме, значит…

В восемь вечера я приехала по адресу,поднялась на нужный этаж и приняла нужный вид. Из пластикового пакета вытащилафартук, сняла куртку, повязала передник и набросила пуховик на плечи, невсовывая руки в рукава. В голову воткнула несколько железных бигуди и осталасьдовольна. Сейчас нажму на звонок.

Евгений предусмотрительно прильнет к «глазку»и что он увидит? Соседку, которая отскочила от плиты. Куртку набросила длятепла, сапоги нацепила, чтобы не пачкать домашние тапочки на лестнице.

– Эй, сосед, – начну шуметья, – давай открывай, у меня с потолка вода хлещет.

Дальше просто. Он распахнет дверь и скажет:

– Это не я, смотрите, в моей квартиресухо.

Я начну извиняться и приговаривать:

– Простите, наверное, где-то трубалопнула. Я помешала вам отдыхать? Уж извините, я не со зла.

Евгений ответит:

– Ничего, с каждым может случиться.

– Давайте тогда познакомимся, Клава.

– Очень приятно, Женя.

Все, можно уходить, дело сделано.

Полная радужных надежд, я стала жать на чернуюкнопочку, но безуспешно, за дверью стояла тишина. Испытывая горькоеразочарование, я толкнула створку. Внезапно она подалась, квартира оказаласьнезапертой.

– Эй, сосед, – крикнула я,старательно играя роль, – ну не безобразие ли! Вода так и хлещет! Ремонттолько сделали! Эй, ты где? Сейчас мой мужик придет и тебе по зубам надает! Эй!

Выкрикивая эти слова, я заглянула сначала вванную, потом на кухню. Никого. Я влетела в довольно просторную квадратнуюкомнату и зажала рот рукой. На стуле сидел мужчина, его руки безвольно виселипо сторонам. Ноги как-то странно вытянуты, между ними стоит винтовка, праваятапочка отброшена в сторону, и видна голая скрюченная ступня.

Лицо мужчины… Лучше я не стану вам описывать,как оно выглядело, скажу только, что выстрелом Евгению выбило глаз. На ковребелел листок бумаги. Сдерживая тошноту, я рванулась к стоящему в коридоретелефону.

Через час-полтора на лестнице появился хмурыйКостин, а с ним группа мужчин, тоже мрачных и неразговорчивых.

– Ты почему в фартуке и в бигуди? –рявкнул Вовка.

Я, заикаясь, стала объяснять суть дела.Маховик начал набирать обороты, сотрудники МВД принялись за работу. Откуда нивозьмись появились свидетели: толстая тетка в байковом халате и старушка ваккуратно обрезанных валенках. Меня провели на кухню и заставили раз, другой,третий повторить всю историю. Чем больше я рассказывала, тем сильней злилсяВолодька.

В какой-то момент нашу беседу прервал тучныйпарень, бесцеремонно сунувший мне под нос перчатку из черной кожи.

– Ваша?

– Нет, я такие не ношу, – быстроответила я.

Парень исчез.

– Это самоубийство, – заявила я.

– Да? – скривился Вовка. –Отчего мисс Шерлок Холмс сделала такой вывод?

– Ну… он взял винтовку, приставил ее клицу, а босой ногой спустил курок, – пояснила я, – о таком пишутиногда в детективных романах. Рядом листок валялся, небось предсмертнаязаписка, верно?

Володя кивнул.

– И чего он там написал? – спросилая.

Костин закашлялся, потом сказал:

– Ну, типа, совесть замучила, убил отца иего молодую жену из-за денег, теперь раскаивается и хочет сам себя наказать.Жить с таким грузом на совести не может, ну и далее в том же духе.

– Я сама сумела распутать этуисторию, – воскликнула я, – от начала и до конца! Веню теперьвыпустят?

Вовка ничего не сказал.

– Ты должен немедленно сообщить кудаследует, что он невиновен, – настаивала я.

Тут в кухню ввинтился худой до безобразиядяденька.

– Что у тебя, Семен? – спросилВовка.

– Ну, пока предварительно…

– Говори.

– Похоже, выстрел был произведен раноутром, в районе восьми. Стрелявший стоял примерно на расстоянии трех метров отубитого.

– Что? – подскочила я. – Вы сума сошли! Это самоубийство, сразу видно, типичная картина!

Семен сморщился и повернулся к Вовке:

– Это кто? Журналистка?

– Не, – усмехнулся Костин, –так сказать, коллега, начальник оперативно-розыскного отдела частногодетективного агентства «Шерлок», а по совместительству мое личное несчастье,госпожа Евлампия Романова.

Целых десять дней я ходила за Вовкой и ныла:

– Какое убийство? Ваш эксперт напутал!

Костин сначала молчал, потом прочел мнекороткую лекцию:

– Судебная медицина – точная наука.Значит, так: различают выстрел в упор, выстрел с близкого расстояния и выстрелс дальнего расстояния. При выстреле в упор срез оружия касается либо одежды,либо кожи человека. Бывает герметичный и негерметичный упор, в связи сиспользованием в конце ствола насадок: глушителя, дульного тормоза…

У меня закружилась голова, а Вовкабезостановочно говорил: узкая кайма закопчения, х-образный разрыв кожи с отслоениемее по краям, проба Владимирского…

– Хватит, – взмолилась я, –значит, это убийство?

– Да, – кивнул Вовка, – котороепреступник, не слишком знакомый с судебной медициной, решил выдать за суицид.

– Но кто его убил? – заоралая. – Зачем?

Вовка хмыкнул, вытащил сигареты, потомподмигнул мне.

– Могу рассказать, госпожа начальникоперативно-розыскного отдела, но с небольшим условием.

– Каким? – подпрыгнула я. –Говори скорей.