– Там дикий холод, – обозлилась егожена, – а Муля имеет привычку по полчаса выбирать местечко, словнособирается жить на этом пятачке.

– Все врачи советуют перед сном совершатьмоцион, – зевнула Лизавета и убежала.

– Это просто безобразие, – завелаЮля, – форменное негодяйство! В доме двое детей, мужчина, а я должнашляться по темному двору со сворой псов. Ну и жизнь у меня! Днем ни секундыотдыха, вечером не помыться, в ванне крокодилы! Нет, когда мы наконец избавимсяот рептилий? А все Лампа! Кстати, где она? Эй, Лампа, пора гулять с собаками!

Я отложила в сторону газету «Скандалы» и сталанатягивать свитер.

Юля заглянула в комнату:

– Ты чего молчишь?

– Одеваюсь.

– Значит, пойдешь гулять с собаками?

– Ага.

– Могла бы и раньше об этомсказать, – продолжала злиться Юля, – ну почему не крикнула изкомнаты: «Не спорьте, ребятки, я самая старшая, мне и прогуливать собак».

Я стала застегивать джинсы. Ну насчет того,что домашних животных должен водить «до ветру» самый престарелый член семьи,можно и поспорить. А не высовывалась я из спальни по одной причине: надеялась,что домочадцы без меня разберутся и кто-нибудь выведет песиков во двор, забывпро то, что я мирно сижу в кресле со «Скандалами» в руках. Ан нет, нашли Лампуи выгнали на мороз.

Открыв дверь подъезда, я вздрогнула. Холод ивпрямь стоял невероятный, одно хорошо, ветра нет. Черное небо усеяли крупные,неправдоподобно яркие звезды, вокруг царила тишина. Все собачники нашего дворагуляют где-то около восьми, мы выходим позже всех. Тому есть простоеобъяснение. Муля и Ада, увидев других собак, начинают затевать игры исовершенно забывают, зачем их вывели во двор.

Я наклонилась и отцепила от поводков Рейчел иРамика. Мигом два тела, состоящие из литых мышц, рванули к гаражам. Мопсыболтались на концах длинных веревок, торчащих из рулеток. Этих отпускатьнельзя, могут потеряться.

Наши собаки очень разные. Рейчел и Рамикусовершенно по фигу, какая на улице погода: дождь, снег, град, камнепад, цунами…Они все равно будут носиться, поднимая фонтаны воды или грязи. Ни мороз, нидухота им не страшны. Мопсы иные. Мулечка выползает на улицу и медленно бредетпо двору. На ее складчатой мордочке написано крайнее отвращение: мне,благородному мопсу, существу с тонкой душевной организацией, и здесь? Господа!Вы сошли с ума, пошли домой, там весьма комфортно можно пописать на мягкий,только что выстиранный коврик в ванной, и никто этого не заметит!

Потом, поняв, что домой не поведут, Муляначинает метаться, выискивая подходящее, на ее взгляд, местечко. То тутпопытается присесть, то там. Но нет! Все ей не в кайф. Остальные собакидавным-давно стоят у двери, всем охота ужинать, но Мульена упорна в своемжелании обнаружить экологически чистый участок. Иногда мне хочется наподдать ейза капризы, но приходится терпеливо ждать, потому что, если дернуть за поводок,она обидится, засопит и вообще откажется что-либо делать.

Но поверьте мне, противная разборчивостьМульдозера ничто по сравнению с поведением Ады. Она без проблем выходит изподъезда только тогда, когда термометр показывает +25, на небе нет туч и даженамека на ветер. Сами понимаете, что такая погода бывает в Москве от силыдва-три раза в году, поэтому в оставшиеся дни я выталкиваю Адусю наружу чуть лине пинками, словно ишака, не желающего двигаться.

Если на дворе холод, она мигом поджимает лапы,сначала одну, потом вторую, третью, затем, пробалансировав мгновение напоследней конечности, шлепается на живот и закатывает глаза. Все, Адюша умерла,несите ее в подъезд, кладите у батареи, она лучше там сделает свои делишки.Тебе ведь, Лампа, нетрудно будет потом помыть лестницу? Ей-богу, такая ерунда,прихватишь бутылочку хлорки – и вперед, даже запаха не останется.

Справедливости ради следует сказать, что Аданикогда не ведет себя так, если на улице дождь. Она крайне брезглива и падать влужу не станет. Тут применяется иная методика. Оказавшись на тротуаре, покоторому бегут потоки воды, мопсиха сначала тщательно трясет лапками, а потом,поняв, что опять надо встать в лужу, начинает выть. Адюля замечательнаямастерица по вою, в ней пропала великая оперная певица. Я, музыкант сконсерваторским образованием, заявляю это вам со всей ответственностью.

Диапазону голоса Ады может позавидовать любаядива. Сначала раздается длинное, тягучее до, потом спокойное ре, следом нежноеми, чуть-чуть более высокое фа, звенящее соль, чистое-чистое, как звучаниекамертона, ля, пронзительное си, которое выводится столь долго, что у вас закладываетуши, ну а потом Адюша уходит в ультразвук.

Одно хорошо: продолжая «распевать», онамгновенно делает то, ради чего ее выволокли во двор, и стремглав уносится вподъезд, где поет гамму в обратном порядке: си, ля соль, фа, ми, ре, до.

Вот и сегодня все шло по заведенному кругу.Рейчел и Рамик галопировали у гаражей. Муля топталась около мусорных бачков,Адюся поджимала лапы. Я подпрыгивала на месте. Ну не дура ли ты, Лампудель!Забыла надеть теплые носки!

В конце двора показалась знакомая фигура. Черезнесколько мгновений она приблизилась ко мне, и я узнала Нину Ивановну. Честноговоря, я удивилась, ну куда председательница ходила в столь поздний час?

– Здравствуйте! – крикнула я.

– Добрый вечер, – кивнула она, вруках у нее был пакет из нашего супермаркета. – Вот, захотелось на ночьчайку попить, а хлеба-то нет! Пришлось бежать в магазин!

Нина Ивановна говорила и говорила, поставивпакеты на снег, в ее речах сквозило несвойственное ей легкое смущение: онасловно оправдывалась передо мной. Я изумилась еще больше: с чего бы НинеИвановне конфузиться? Ну побежала поздним вечером за булочками, что тут такого?

– Пойду домой, – сказала она, –холодно очень.

Я улыбнулась:

– Спокойной ночи!

Председательница подхватила пакеты и ушла. Яневольно глянула на то место, где только что стояла пластиковая сумка, иувидела темные капли. Испытывая непреодолимое любопытство, я наклонилась ипоняла, в чем дело. В пакете Нины Ивановны была дырка, а внутри лежал не батон,а кусок мяса, причем, скорей всего, сильно несвежий, потому что от кровавогопятна пахло тухлятиной.

В полнейшем изумлении я построила собак ипобежала в подъезд. Ну зачем Нине Ивановне понадобилось в столь поздний часмясо, да еще тухлое? Вот это вопрос так вопрос!

Утром я позвонила в риелторскую контору «Новаяквартира», узнала ее адрес и, не откладывая дела в долгий ящик, поехала к ФиреВайнштейн.