– Дочь Родионовой, инвалидка, отмучилась, – поясниладомоуправ. – Впрочем, с такой травмой долго не живут. Анжелика столько летпроскрипела потому, что мать за ней самоотверженно ухаживала. Галина вчера комне приходила, просила оказать помощь для похорон. Так плакала, рассказывала,сколько сил в доходягу вложила, каждый день в больницу ездила, лучшую палату ейвыбила, профессоров привозила, лекарства из заграницы выписывала… А толку? Весьзапас извела, сберкнижка пустая, даже упокоить девку не на что. Да уж, побилгосподь Галину по полной, одна дочь неходячая, вторая в тюрьме. Жалко Родионовудо слез, из последних сил баба бьется. Теперь еще и уголовницу кормит, а зонадорогое удовольствие, туда передачи возить надо.

У Берты потемнело в глазах, она-то великолепно знала ценурассказам Галины. Видела самолично «шикарную» палату Лики и в отличие от роднойматери, не явившейся в суд якобы по причине болезни, высидела все заседания.Только переубеждать домоуправа никакого желания не имелось.

– Пусть лучше Татьяна из первого подъезда всех обойдет, –тихо попросила Берта, – у меня нога болит.

Не прошло и полугода, как домоуправ снова заявилась сосписком.

– У Родионовой дочка померла, – заявила она.

– Уже собирали на похороны, – напомнила Берта.

– В прошлый раз для бедняжки Лики, а теперь уголовницапреставилась.

– Лариса?! – закричала консьержка.

– Ага, – довольно равнодушно кивнула управдом, – освободиламать. Галине на зону ехать, похороны там затевать да поминки!

На подкашивающихся ногах Берта обошла этажи, потом позвонилав дверь к Галине и спросила:

– Лариса умерла?

– Да, – без особого горя ответила мать.

– Отчего?

– Вроде от сердца, – с легким раздражением сообщила Галина.– Недосуг мне болтать. Деньги принесла? Давай!

– Ты поедешь на зону? – упорно продолжала разговор Берта.

– Придется, – фальшиво изобразила грусть родительница.

– Можно и я отправлюсь с тобой?

– Зачем?

– Хочу с Ларой проститься.

Галина растерялась, но тут же нашлась:

– На зону пускают лишь родственников.

– Кладбище, наверное, в городе, – прошептала Берта.

– Нет, – резко заявила Родионова, – нечего из моего горясебе развлечение устраивать!

Дверь захлопнулась, Берта осталась на лестнице.

Прошло еще время, и лифтерша заметила, что Галина, постояннои всем сообщавшая о своем крайне тяжелом материальном положении, стала ходить вдорогой супермаркет, расположенный неподалеку. Что она приносила домой вфирменных непрозрачных пакетах, Берта не знала, но хорошо понимала: уРодионовой завелись денежки.

Один раз Галина, доставая из почтового ящика газеты, выронилаиз кармана записку. Берта, заметившая это, крикнула: «Бумажку потеряла!» – ноГалина уже вошла в лифт и уехала.

Лифтерша подобрала листочек, хотела спрятать его в стол, апотом, когда Галина снова пойдет на улицу, отдать ей. Но тут взгляд упал натекст, и Берта вздрогнула: «Мамочка! Столько нет, скажи в интернате, чтонепременно заплатишь за Лику в среду. Завтра передам тебе часть денег.Встретимся в час на платформе «Выхино», первая скамейка, к центру».

Берта моментально узнала почерк Ларисы. С трудом женщинадождалась следующего дня и, отпросившись со службы, ринулась на станцию«Выхино».

Галина, не ожидавшая слежки, спокойно села на условленнуюскамейку, Берта заняла удобную позицию поодаль и стала ждать. В конце концов кРодионовой подошла хрупкая женщина, коротко стриженная брюнетка, и протянулаГалине конверт. Действие было произведено быстро, почти на ходу, Родионовапрыгнула в подъехавший поезд, а Берта кинулась за темноволосой женщиной исхватила ту за плечо.

– Что случилось? – воскликнула незнакомка и обернулась.

– Ларочка… – потрясенно протянула Берта. – Господи! А Галясказала, ты умерла. Бумажку показывала, бланк с печатью. Ты уже освободилась?

Лариса сначала оцепенела, а потом, не говоря ни слова,потащила бывшую учительницу к выходу. Петляя, словно испуганный заяц, бывшаяученица привела Берту в какой-то сквер, села на скамейку и рассказала историю,больше похожую на приключенческий роман, чем на реальные события.

Перед смертью Сергей Корольков успел сообщить жене местотайника, в котором хранились те самые шахматы. Лариса проверила слова мужа иубедилась: он не врет. Теперь следовало привести к захоронке Юлю, забратьпричитающиеся тридцать процентов и начать новую, богатую, счастливую жизнь.

Но не успела Л ара вернуться домой, как подруга налетела нанее:

— Где шляешься?

Поскольку при разговоре присутствовала Валентина, Лариса нерискнула сказать правду, ответила обтекаемо:

– По делам ходила.

– Земля на могиле мужа осесть не успела, – взвилась Валя, –а у вдовы уже дела появились!

Не желая спорить с Валентиной, Лара ушла к себе, и тут к нейворвалась Юля.

– Ты воровка, – зашипела младшая Королькова. – Немедленноверни!

– Что? – изумилась Лариса.

– Из квартиры на Красной Пресне пропала шкатулка с маминымиукрашениями.

– Я их не брала!

– А кто? – по-кошачьи прищурилась Юля. – О квартире зналилишь ты да я.

– Еще Сергей, – разумно ответила Лара. – Может, онперепрятал?

– Нет, ты сперла! – топнула ногой Юля. – Больше некому!

Скандалили шепотом, и в конце концов Лариса сумела убедитьЮлю в своей невиновности. В тот день Лара, обидевшись на подругу, не сообщилаей об обнаружении шахмат, решила рассказать завтра. А утром, как назло,позвонила Галина и зарыдала:

– За что мне такие муки? Лику домой возвращают!

– Но у тебя нет возможности за ней ухаживать, – ахнула Лара,– сама болеешь!

– Да, – заныла Галя, – а как быть? Обязана содержатьнесчастную дочь. Если бы тогда по твоей милости не упала, жизнь пошла быпо-иному! Из-за тебя и Лика счастья лишилась!

– Не плачь, мамочка, – зашептала Лара, – будут деньги,достану, ты перевезешь Лику в другую лечебницу…