он должен был докладывать об этом в штаб-квартиру «Тенет» в Далласе по спутниковому телефону, который, как и было обещано, доставили с первым вертолетом «второй волны» эвакуации. Один из пилотов поначалу заявил, что на борт будут допускаться только больные, способные ходить самостоятельно. Но Дош позвонил в Даллас, желая внести ясность в этот вопрос, и ему сказали, что это неверная информация. Вертолеты должны были забирать всех подряд, без исключения.

После разговора с Малдерик Дош снова принялся пересчитывать оставшихся в больнице пациентов. Больница быстро пустела, и он, по его собственным словам, ощущал себя «агентом на спецзадании», однако слова главной медсестры не выходили у него из головы, и он остановился, чтобы поговорить с Рене Гу. Дош спросил у главного администратора, известно ли ему, к какому решению пришли врачи. Гу ответил отрицательно. «Я думаю, вам следует поговорить со Сьюзан», – сказал Дош и сообщил Гу, что именно сказала ему Малдерик. Затем Дош вышел из вестибюля второго этажа на лестничную площадку и услышал, как рыдает одна из медсестер. Собравшиеся вокруг коллеги пытались ее утешить. Дош решил, что женщина только что узнала о принятом врачами решении.

* * *

Главная медсестра отделения реанимации Карен Уинн пришла на второй этаж после того, как все утро помогала освободить первый этаж от пациентов в инвалидных креслах, которые провели там ночь. Планы в отношении этих больных изменились после того, как представители руководства больницы разошлись во мнениях как между собой, так и с полицейскими штата по поводу того, как лучше всего эвакуировать этих людей из Мемориала.

Теперь, вместо того чтобы сажать их в лодки с пандуса приемного отделения, большинство из них перемещали на второй этаж и через отверстие в стене отправляли в гараж, а затем на вертолетную площадку, чтобы вывезти по воздуху. Остальных стали сажать в лодки с пологого пандуса гаража. Полицейские были против погрузки людей в этом месте, потому что им это казалось небезопасным.

Несколько человек слышали, как полицейские, разговаривая друг с другом, упоминали, что уедут в пять часов вечера, что в городе массовые беспорядки и по этой причине им нельзя задерживаться в больнице. Другими словами, копы не собирались оставаться, чтобы охранять больницу и тех, кто не успел эвакуироваться. С каменными лицами они стояли на пандусе приемного отделения, держа ружья у бедра, угрожающе рявкая на любого, кто пытался к ним приблизиться, и тем самым лишь еще больше усиливали общую нервозность и напряжение. Люди боялись их и не воспринимали как защитников. Большой аэроглиссер, который они пригнали к Мемориалу, для эвакуации не использовался. В нем сидел полисмен и одну за другой курил сигареты, время от времени отрываясь от этого занятия, чтобы немного вздремнуть.

Посетители больницы и медработники продолжали эвакуироваться на лодках с пандуса приемного отделения. Главный хирург, анестезиолог и начальник подстанции, уехавшие еще утром, вернулись обратно с дополнительной лодкой, которую им удалось найти. Лодку пригнали на веслах, так как мотор не работал, но ремонтным рабочим удалось его завести, соединив провода напрямую. Медицинским работникам разрешили эвакуироваться вместе с животными, но для многих домашних питомцев это решение запоздало. Теперь же оказалось, что их усыпили зря.

Утром Карен Уинн поговорила с медсестрами реанимационного отделения и велела им покинуть Мемориал. Она сказала им, что никуда не поедет до тех пор, пока все они не отправятся в безопасное место. Сама Карен не ощущала желания немедленно эвакуироваться. Отчасти дело было в том, что ее очень порадовали и приободрили слова одной пациентки, сказанные в то утро. Женщину звали Дженис Дженкинс. Обе ноги у нее были в гипсе из-за перелома коленных суставов. Дженис, работавшую санитаркой в другой больнице, сбила машина на автобусной остановке, когда она возвращалась домой после смены. Незадолго до урагана ей сделали операцию, и она была прикована к постели. Ноги ее были зафиксированы в приподнятом положении, так что она не могла даже сидеть. Еще во вторник вечером, когда она находилась в терапевтическом отделении на пятом этаже, у нее случился приступ аритмии. Когда сработал сигнал тревоги, в палату прибежал Хорас Бальц – помимо халата, на нем были только трусы-боксеры. Вместе с коллегами ему удалось вывести Дженис из опасного состояния. И вот теперь Карен Уинн подсунула под нее судно и закрыла простыней от постороннних глаз. Но Дженис не думала о себе. «Вы со всем справитесь, – сказала она, обращаясь к Карен Уинн, – потому что вы медсестры».

Еще больше Уинн приободрилась, узнав, что ее дочь, которая села в вертолет вместе с дочерью-подростком другой медсестры, находится в безопасности. Девочки увезли с собой все деньги, какие были у нее в кошельке, и ее сотовый телефон, а перед отправкой получили строгую инструкцию позвонить родителям Карен, как только прибудут на место. Уинн смотрела из окна лестничной площадки седьмого этажа, как взлетал вертолет с девочками.

После этого Карен не заходила в отделение «Лайфкэр», думая, что пациентов там уже нет. Позднее она очень удивилась, когда одна из самых опытных медсестер реанимационного отделения, Шери Ландри, сказала ей, что собирается на седьмой этаж вместе с доктором Поу, чтобы позаботиться о больных. Уинн тогда машинально ответила, что это прекрасно, но потом задумалась: «На седьмой этаж? Выходит, там еще есть пациенты?»

Уинн видела, что и на втором этаже все еще было чем заняться. Примерно дюжина пациентов, отнесенных к третьей категории, до сих пор лежали около банкомата. На шее у них были большие бирки с аббревиатурой РНРМ. Другие больные, на койках и носилках, образовали очередь, тянувшуюся вдоль коридора в машинный зал подстанции, ожидая, когда их переправят через отверстие в стене гаража. Один молодой мужчина, которому была сделана ампутация, все время громко жаловался на невыносимые условия. Уинн подумала, что было бы лучше отправить его из больницы как можно скорее. Даже один человек своим поведением легко мог вызвать панику.

Карен Уинн подошла к группе врачей и медсестер, собравшейся возле пациентов с РНРМ. В этом месте было чуть прохладнее. Здесь, в северной части вестибюля, имелось что-то вроде ниши, а огромные, от пола до потолка окна были разбиты вдребезги, так что, шагнув в оконный проем, можно было упасть прямо в воду. Подчиненная Уинн Шери Ландри вернулась из отделения «Лайфкэр» и сказала, что пациентам на втором этаже тоже вводят седативные средства. «И что я должна сделать?» – спросила Уинн.

«Просто взгляните на больных, – ответила Ландри, как впоследствии вспоминала Уинн. – Проверьте, как они».

Уинн занялась четырьмя пациентками, лежавшими в ряд у коридора. Одна из