— Что там происходит? — с недоумением процедил один из них. — Нас кто-то собрался освободить? — и с недоверием усмехнулся.

Май и Еля промолчали — оба боялись надеяться на спасение, хотя глубоко внутри знали, что их не оставят без помощи.

Бой за стенами мобиля продолжался достаточно долгое время. Толстые стены глушили звуки, и заключённые ничего не могли разобрать из той ругани, что слышалась снаружи. 

— Странные звуки, — пробормотал один из заключённых. — Как будто бабки старые ругаются. 

Сердце Елении вдруг радостно встрепенулось — бабки старые?! Не может быть! Успели?! Они успели?! 

Бердайн Огдэн просила её верить, и она верила, стараясь не поддаваться панике. Получалось, правда, плохо, но она старалась.

Шум постепенно стал стихать, ещё  через  полчаса входная толстая дверь мобиля распахнулась, и в проёме показалась... сама Верховная Фурия в боевой ипостаси. 

— Мама, роди меня обратно, — шокированно пробормотал один из заключённых, вжимаясь спиной в стальную стену мобиля и, видимо, стараясь слиться с ней в одно целое.

Королева фурий выглядела очень впечатляюще, особенно с огромным кнутом в правой руке и окровавленным мечом в левой.

— Бабушка! —с огромным облегчением  выдохнула Еля, медленно поднимаясь с табурета, глаза, которые сейчас занимали пол-лица, засияли от восторга. Лично её внешний вид Фурии только восхитил и принёс неслыханное облегчение.

— Бабушка?! — в изумлении просипел второй заключённый, тоже пытаясь раствориться в стене. 

— Ваше величество, вы очень вовремя, — серьезно проговорил Май, вставая и слегка кланяясь Бердайн.

— Без политесов, мой мальчик, — поморщилась Бердайн и широко улыбнулась своей ужасной острозубой улыбкой. — Я рада, что мы успели, — глаза-ямы сверкнули торжеством.

Затем решительным широким шагом она преодолела небольшое расстояние до решеток, за которыми находилась Еления. В когтистых лапах волшебным образом появилась связка ключей, которые Бердайн неуклюже стала подбирать, чтобы открывать двери камер Ели и Мая. В это время в дверном проеме показались перепачканные кровью лица Колина и Дана.

— Командир, ты как? — просипел хрипло Дан, морщась и держась одной рукой за раненое плечо.

Колин внимательно оглядел всех заключённых, на мгновение задержавшись внимательным взглядом на Еле. 

— И вы здесь? — нахмурился Май. — Я же приказал вам ничего не предпринимать. Фурии — подданные другого государства. Их, если и будут судить, то в межземельном суде, где все разрешится в соответствии с законом, а с вами что будет? Суд под влиянием Варниусов? Такой же справедливый и правильный, как в отношении нас?

— Не ворчи, командир, — недовольно поморщился оборотень. — Мы не могли оставить тебя без помощи. Когда её величество предложила нам составить им компанию, мы ни минуты не раздумывали. 

— А стоило бы, — недовольно процедил Май, испепеляя друга гневным взглядом. 

— Когда твоего лучшего друга будут увозить в Тюрьму Пустоши, я посмотрю, как ты будешь спокойно пить кофе и читать газету о новостях Ровении, — насмешливо проговорил Колин, перехватывая ключи у Бердайн, которая уже бережно прижимала к себе худенькое хрупкое тело в платье- мешке, и открывая камеру Мая. 

Друзья крепко обнялись. Дан обнял их обоих. 

— А нас освободить? — просительно проговорил один из заключённых. 

— Сейчас я сниму наручники и узнаю, за что вас осудили, а там посмотрим, — хмуро проговорил Май, бросая на того подозрительный взгляд. — Я — эмпат, поэтому, если соврёте, я почувствую это.

Маю и Еле сняли наручники, и они вышли из магмобиля на белый свет. Представшая перед их взором картина была кровава и мрачна.  

Десятки окровавленных тел Теней рода Варниусов и фурий покрывали землю перед ними. Некоторые пары Тень-Фурия ещё сражались недалеко от них. Еля побледнела и вскинула взгляд на Верховную, которая ответила твёрдым серьёзным взглядом. 

— Это был их выбор, Еля. Они решили отдать свои жизни за тебя, чтобы ты жила. Будь сильной и прими с достоинством и благодарностью их жертвы.

Еления мгновенно собралась и понимающе кивнула, но в огромных глазах отразилась печаль всего мира. 

— Где сестра Мадлен? — тихо спросила она Верховную, внимательно оглядывая все пространство перед собой, ни минуты не сомневаясь в том, что Мадлен тоже здесь.

— С той стороны мобиля ещё идёт сражение, — глухим низким голосом ответила Верховная. — Мадлен там, — до странности осторожно добавила она.

Еля бросилась в ту сторону, но королева перехватила её, останавливая. 

— Остановись, девочка, — глухо пробормотала она. — Ты должна знать... в заключении перед тем, как отпустить, приспешники Варниусов стёрли Мадлен все воспоминания о тебе.

Еления потрясённо уставилась на Бердайн. То, что Верховная увидела в её глазах, заставило сердце Фурии болезненно сжаться от огромного сочувствия. 

— Она больше не помнит тебя, Еля, — тихо проговорила королева. — Я рассказывала ей о тебе, но... вам предстоит по новой узнавать друг друга. Вернее, ей предстоит. 

В огромных голубых глазах Ели мелькнули слёзы, но лишь на мгновение, а потом взгляд стал жёстким и злым. 

— Как же я их ненавижу! — процедила она, имея ввиду всех Варниусов, сжимая ладони в кулаки, освобождаясь из рук Верховной. — Никогда и никого я так не ненавидела. 

— Варниусы зарвались и очень сильно, — мрачно проговорил Дан. Члены боевой пятерки внимательно наблюдали за Верховной и Еленией. — Отец и дядя Мая на Востоке пытаются собрать Хранителей порядка. Надеюсь, у них получится, а те примут верное решение и поменяют императорскую династию. 

В это время с другой стороны полицейского мобиля раздались ужасные крики и сильный скрежет металла. Освободители и освобождённые бросились в ту сторону.

***

Мадлен подняла кнут и со всей силы опустила его на огромную фигуру Тени. Тот был уже серьезно ранен и от этого удара не удержался на ногах, распластавшись на земле. Фурия безжалостно добила его и устало вытерла когтистой лапой потное лицо, нашла глазами-ямами Рона. 

Мальчик все ещё сражался с одним из Теней, поражая окружающих его магов своей силой и ловкостью. Вот он сделал резкий обманный выпад, и даже Тень не смог предотвратить его смертельный быстрый удар в горло. 

Кто научил этого обычного парня так драться? В приюте он был лучшим, но дрался все же не так быстро, ловко и профессионально. Диннар гордился бы своим учеником, увидев сейчас его.

Еще когда начался бой, Мадлен отметила, как изменился Рон Аверин, не только внешне, но и внутренне. Где  тот смешливый и ехидный парень, который всегда знал, что хотел и говорил все, что вздумается?