– Обижаешь, командир! – прокричал в ответ один из «каскадовцев».

Он снял автомат с предохранителя и шагнул к десантному люку, готовясь занять место Кудрявцева. Евгений же отстегнул карабин страховочного ремня и встал в открытом люке, удерживаясь лишь одними руками за его край. На этот раз вертолет прошел значительно левее плывущих по реке плотов. Автомат убийц вновь изрыгнул огонь, но Кудрявцев лишь мельком взглянул в сторону шалаша: он уже понял, что столкнулся не с диверсантами, а с обыкновенными бандитами. Окажись на их месте люди Осокина, они обстреливали бы уже вертолет из всех видов имеющегося оружия...

Коса оказалась гораздо уже, чем предположил Евгений, – всего каких-то четыре метра, – и, спрыгнув с вертолета, он угодил не на песок, а в воду. Холодная вода неприятно обожгла тело, а ноги увязли в мокром песке. Но главное – влага попала на боевые части автомата, что могло повлиять на его работоспособность. Правда, помимо специального автомата «9А-91», у Кудрявцева имелся и его личный «вектор» в специальном кармане десантной разгрузки. Но при прыжке в реку пистолет вообще оказался под водой, и надеяться на него следовало даже меньше, чем на автомат. Выбравшись из воды, Евгений упал на песок, распластавшись за песчаным барханом, прикрывающим его от приближающихся к косе плотов, до которых оставалось уже менее ста метров. Выглянув из-за края намытой течением песчаной насыпи, Евгений увидел, как вертолет в очередной раз заходит на цель. Его боец, примостившись в проеме открытого люка, обстреливал плот одиночными выстрелами. Евгений не сомневался, что тот стреляет не в шалаш, а именно в плот или даже в воду. Однако и такие «неприцельные» выстрелы давили на психику укрывшихся в шалаше бандитов. Те по-прежнему сидели в шалаше, и неуправляемые плоты течение несло прямо на косу. Сейчас, даже если бы бандиты попытались свернуть, им бы уже не удалось избежать столкновения. Евгений не знал, какая осадка у связанных из древесных стволов плотов, но все же надеялся, что крайний плот достигнет косы прежде, чем остальные сядут на мель. И не ошибся. Как только комли бревен первого в сцепке плота ткнулись в песок, Евгений взмыл над барханом и устремился к плоту. В два прыжка он преодолел расстояние, отделяющее его от края плота, и оказался на бревнах.

Ощутимый толчок заставил бандитов почувствовать, что что-то произошло. Тот, кто держал за волосы женщину, выглянул из шалаша и сразу увидел бегущего по первому плоту человека в армейской камуфляжной форме и десантной разгрузке. В руках человек держал небольшой автомат с коротким стволом. Бандит с заложницей что-то крикнул своему сообщнику (Кудрявцев не разобрал, что именно), и тот мгновенно вывалился из шалаша вместе с автоматом. Из положения лежа он полоснул по Евгению короткой очередью. Не прицельно – Евгений заметил, что автоматный ствол смотрит чуть в сторону от него. Как результат – все пули прошли мимо. Первый плот закончился, Евгений перепрыгнул на второй. Теперь его и выглянувших из шалаша бандитов разделяло не более двадцати метров, и с каждым новым шагом это расстояние сокращалось.

– Завали его! – услышал Евгений истеричный голос второго бандита. От волнения и страха тот так размахивал ножом, что в любой момент мог проткнуть горло удерживаемой перед собой женщины.

Автоматчик повел стволом в сторону, стараясь поймать на мушку бегущего по бревнам Кудрявцева. Евгений ускорился и, на бегу изменив направление, резко отпрыгнул в сторону, выполнив тем самым нехитрый финт из системы «качания маятника». В момент его прыжка бандит машинально нажал на спуск, и выпущенная им очередь вновь прошла мимо. А Евгений уже видел край второго плота. Оттолкнувшись ногами от комля крайнего бревна, он взмыл в воздух в длинном прыжке и едва не рухнул в воду, потому что течение потащило плоты в сторону. Евгений все же удержался на бревнах и в момент приземления поймал на прицел перекрестье сосновых жердей, венчающих двухскатную крышу шалаша, и нажал на спуск. Грохот раздавшихся выстрелов подтвердил Евгению, что его забрызганный водой автомат работает исправно. Просвистевшие над головами бандитов пули сбили с шалаша несколько мелких веток и, как и рассчитывал Кудрявцев, напугали убийц. Наибольший эффект выстрелы произвели на бандита с автоматом. Он в ужасе закричал и, беспрестанно стреляя по бегущему Евгению, откатился в сторону. Бандит даже не пытался целиться, но разлетающиеся веером пули практически не оставляли на узком плоту непростреливаемого пространства. Еще секунда, и одна из шальных пуль настигла бы Евгения. Он опередил стрелка буквально на мгновение. Как только тот откатился от шалаша, лишившись тем самым прикрытия в виде заложницы, Евгений поймал на прицел его левое плечо и нажал на спуск. Две выпущенные им пули вошли в тело бандита чуть ниже ключицы. Его автомат выскользнул из вмиг онемевшей левой руки и, ткнувшись стволом в бревенчатый настил, захлебнулся. Зато сам бандит зашелся в диком, более напоминающем вой смертельно раненного зверя крике. Евгений прекрасно представлял себе, какие разрушения произвели две массивные девятимиллиметровые пули, с легкостью пробивающие стальные пластины, в человеческом теле, однако не испытывал никакой жалости к истекающему кровью убийце. Все внимание Евгения сосредоточилось на втором бандите, по-прежнему удерживающем заложницу.

Тот резко поднялся на ноги и, рванув за волосы женщину, поставил ее перед собой. Лезвием ножа он зацепил женщине подбородок и задрал ее голову вверх, так чтобы она не могла видеть ничего, кроме неба. Зато Евгений сквозь прореху на ее разорванной футболке увидел оголенные колышущиеся груди, обе в свежих синяках или засосах, и ненависть к убийцам-насильникам вспыхнула в нем с новой силой.

– Стой на месте, мент! Или этой птичке конец! – рявкнул бандит и еще сильнее вдавил нож в горло женщины.

Евгений замер на месте, оценивая стоящего в нескольких метрах впереди него бандита: «Высокого роста. Вон как ссутулился, чтобы укрыться за спиной выставленной вперед заложницы... Широкие плечи... Фигуру не рассмотреть, лицо тоже. Руки безусловно сильные, кисти широкие. Вон рукоятка далеко не маленькой самодельной финки полностью утонула в его огромной лапище. Зотин?! – Кудрявцев вспомнил розыскную ориентировку на двух сбежавших из колонии преступников. – Фигура и комплекция совпадают! А за такие здоровенные клешни вполне можно заслужить прозвище Краб! Зотин, – уверенно повторил он. – Тогда второй – его подельщик Кондратьев». Евгений скосил глаза в сторону, где на краю плота валялся подстреленный им бандит. Про выпавший у него из рук автомат он уже не вспоминал и лишь слабо стонал, зажимая еще действующей рукой рану в верхней части левой половины груди. Было совершенно ясно: если ему срочно не оказать помощь, он истечет кровью. Но судьба своего подельщика Зотина, похоже, нисколько не заботила. Заметив, куда обращен взгляд Кудрявцева, он грозно прорычал:

– На меня смотреть, мент! – И, добившись требуемого, приказал: – Брось автомат и стань на колени! – Но Евгений медлил, и это привело бандита в настоящее бешенство. – Ты что, не слышал меня?! Выполнять!!!

К истерическому реву убийцы прибавился полный боли и ужаса всхлип женщины. И Евгений увидел, что Зотин так рванул ее за волосы, что ноги несчастной оторвались от деревянного настила плота и засучили по воздуху. Она билась в руках бандита, пытаясь освободиться, но тем самым причиняла себе еще большие страдания.