Не один я поглядывал назад, так как вокруг раздались проклятья и отборная брань.

– **#**#** твари!

— Гореть им в бездне!

– **#**#**!

Внутри у меня после такого зрелища нарастал комок ненависти, и если раньше я старался воспринимать эту войну, как работу, то сейчас искренне хотел размазать этих благородных уродов. Были бы только силы!

«Я могу тебе их дать, если попросишь, — знакомый голос в голове завел старую песню».

«Ну нет, мои ноги еще бегут, а шанс поквитаться еще представится».

«Они уже близко, вы не успеете».

И действительно, нам оставалось преодолеть каких-то 50 метров, когда я явственно услышал топот копыт за спиной. Баронская конница уже начинала выполнять маневр уклонения, расходясь в разные стороны, чтобы не ненароком не зацепить строй своей же пехоты. Но где-то с десяток самых смелых или же глупых всадников, вырвавшихся чуть вперед, все-таки решили собрать свою жатву. И мы не успевали. Пара секунд и половину из нас втопчут в землю. Силы в источнике оставалось еще на треть, но что я мог сделать против такой мощи? Однако не делать ничего и просто надеяться на авось я не привык. С таким настроем в моем ремесле долго не живут. Поэтому немного сбавив скорость, чтобы оказаться в последнем ряду драпающих во всю прыть наемников, я бросил взгляд через плечо, оценивая диспозицию. Еще буквально через секунду я резко сместился влево, развернулся и ударил «тараном» по почти поравнявшимися с нами всадниками.

Удар пришелся по ближайшей ко мне лошади, и хоть для такого веса он был слабоват, но все же то ли напугал, то ли оглушил коня. Заржав, тот попытался остановиться, и встав на дыбы, чуть не сбросил своего седока. Этим он отвлек другого всадника, смазавшего свой удар по бегущему последним Броку. Остальные 6 или 7 кавалеристов как нож сквозь масло прошли через наш бегущий строй, в последний момент развернув коней вдоль линии сражающейся баронской дружины. Вепри потеряли еще восьмерых человек, оставшихся лежать на зеленой траве.

Злость и обида брали вверх, а разум стал утрачивать контроль. Взгляд зацепился за того всадника, который после моего «тарана» наконец смог совладать со своей лошадью и сейчас с некоторым запозданием собирался присоединится к остальному конному отряду. В нелогичном порыве я потратил почти весь остаток силы на то, чтобы не дать уйти хотя бы одному выродку. По наитию я применил «вверх дном» не на самого воина, а на бедное животное, подвергающееся магическому воздействию уже второй раз. В голове мелькнула мысль, что заклинание может не сработать, но результат превзошел ожидания. Для лошади, неспособной мыслить логически, переворот пространства вверх тормашками стал поистине шоком. Не сделав и пары шагов, она с истошным ржанием просто завалилась набок, придавив при этом всадника.

Ржание лошади теперь смешалось с ором благородной особы, еще недавно гордо восседавшей на ней. Я же был уже рядом, и пока животное пыталось встать, кинжалом срезал подпругу, освободив скакуна от седла, а заодно и от седока. Конь как будто только этого и ждал, поднялся и во весь апорт поскакал прочь.

А вот благородный воин встать не смог, из его голени торчала сломанная кость, оттопыривая голенище кожаного сапога. Сам он, скуля, пытался отползти подальше от линии сражения, где сейчас бьются выжившие из сотни Брока. Но мои мысли занимал лишь этот выродок, так доблестно растоптавший раненых и уже беспомощных людей.

Сначала я выдернул из ножен его меч, который сам он и не подумал доставать. Отбросив оружие в сторону, я схватил его за выступы такой добротной и красивой брони и перевернул его на спину. От этого он сперва заорал от боли, но совладав с ней, принялся просить пощады.

— Я сдаюсь, сдаюсь! Ты слышишь?! Я Уфлемир, сын барона Клевер и племянник барона Волка! И я сдаюсь!

— Да мне срать кто ты, — с этими словами я схватился за его шлем и начал стаскивать.

— Ты хочешь забрать броню? Но это родовые доспехи, я не могу тебе их отдать, а ты не можешь ими владеть или продать! Но за меня дадут выкуп. Отец или дядя заплатят баронессе Клен, а ты попросишь у нее награду.

Даже так? Они тут совсем охренели что ли в своем феодальном строе? От таких речей моя уверенность лишь окрепла.

— Нет, просто в шлеме не удобно отрезать твою башку.

— Что?! Ты что, не слышал, что ли? Я из благородного рода, и я сдаюсь!

— Они бы тоже сдались.

— Кто?

— Те ребята, которых вы растоптали.

— Кого? То наемничье отребье? Ты из леса что ли вышел? Я из благородного рода! Ты не можешь меня убить!

— Вот и проверим.

Схватив его за волосы, я провел своим длинным ножом от уха до уха благородного отпрыска, так до последнего и не поверившего в серьезность моих намерений. Голову, конечно отрезать не получилось, да и после его смерти все желание швырнуть ее в баронских солдат куда-то улетучилось. Не сказать, что полегчало, но теперь можно двигаться дальше.

Тем временем в 20 метрах от меня кипело сражение. Остатки нашей сотни зашли в тыл баронской дружине. Но нас было так мало, и мы так устали, что прорывного эффекта это не дало. Да и не кидались наши ребята бездумно на вражеские щиты. Скорее отвлекали на себя внимания, сохраняя дистанцию и пытаясь иногда поломать строй отдельными выпадами или выцепить кого-то из шеренги. К ним присоединился и я, предварительно подобрав копье павшего наемника, которому не посчастливилось получить удар в спину кавалерийским копьем.

— Зря ты так, — вдруг я услышал рядом голос Свенига. — Многие видели. И слышали.

Десятник кивнул головой в сторону баронских солдат, что стояли к нам лицом, дабы не дать возможности атаковать их строй в спину. Многие из них смотрели на меня, и смотрели крайне недобро.

— Сейчас не до этого, — сказал Брок. — Для начала нужно выбраться живыми из этой передряги. У тебя что-то осталось?

— Нет, практически пустой, — ответил я. — Почти все еще там потратил, а последние крохи уже здесь.

— Да, вытащил нас, спасибо.

Я лишь кивнул. Посмотрев по сторонам, нашел своих, все вроде были на ногах. Уже хорошо. А вот сражение начинало перетекать в финальную стадию. Если на нашем фланге, был более-менее паритет сил, благодаря нашей пусть и во многом пассивной помощи, то ближе к центру баронские солдаты начинали брать вверх, благодаря выучке, слаженности и хорошей экипировке. И именно туда наше командование решило направить резерв в виде тяжелой пехоты баронессы. Протрубил