Вера разорвала объятия, принимаясь уплетать свой недоеденный бутерброд. Мимоходом листает журнал, хмурясь на модель в свадебном платье, тычет пальцем, и с полным ртом обращается ко мне:

— Так свадьба-то у вас будет? Настоящая…

— Мы приняли решение, что через пару недель отправимся в медовый месяц. Возьмем отпуск и проведем его на острове. Хочу подышать морским воздухом и побыть в тишине рядом с Дубровским, — рассказываю план, который мы накануне обсудили с Костей.

— А, как же платье, дорогая, — уныло проговорила Вера, глядя в журнал.

— А разве в нем счастье, Вер? — улыбнулась подруге, легонько погладив свой беременный животик. — Вот оно счастье. Крохотное и долгожданное. И неожиданное, — тут же, посмеиваясь, добавляю. Вера закивала, соглашаясь со мной.

— Ну, Дубровский… я еще с ним поквитаюсь за испорченный праздник, в особенности за девичник, — хихикнула Вера, откидывая журнал подальше с глаз долой.

Пообедав с ней, мы вернулись к делам, что скопились за долгий срок моего отсутствия. Как прежде. Будто ничего со мной не происходило. И вернувшись домой, я снова увижу отца, мать и снова буду мечтать о Косте каждую ночь. Боялась, вдруг всё окажется сном. Тогда я точно умру. Поэтому быстро напечатала сообщение любимому про клуб, затем предупредила Веру, что уйду на пару часов пораньше. Боже, подруг была рада до небес.

— Конечно, Вика! Чего же ты ждешь?! — подгоняет меня на ходу. С Эдуардом я уже договорилась. Еще вчера… и всё равно не была уверенна в своих действиях. Правильно ли? Возвращаться туда, где началась вся канитель в наших с Костей жизнях. Но первая встреча в клубе не выходила из головы вот уже пару недель. Я хотела закончить танец для любимого, и получить вознаграждение, которое мог подарить только он. На интуитивном уровне чувствовала, что так должно было быть. И никак иначе. Воодушевленная своим планом, по пути созвонилась с Вольным. Мужчина сообщил, что Дубровский с удовольствием принял ключ. А значит, мой мужчина тоже не против возродить те эмоции, которые мы оба испытали в тот день.



— Не волнуйся, — хриплым голосом Эдуард ворчит по телефону. — Администратор встретит тебя, и проводит в вашу комнату. Зеркало затемнено. Никакого постороннего контроля. Только ты и Дубровский, — уверяет меня, потом посмеивается, — хотя я не прочь посмотреть на вашу игру. Может, разрешишь одним глазком. Я даже прищурюсь, обещаю. Только саму сессию, — продолжает уговаривать меня.

— Эдуард, спасибо вам за всё, — искренне благодарю, садясь в свою машину. — Но…

— Ладно-ладно, понял, — обрывает меня, а потом добавляет, — смотрители будут на чеку. Вика, как никак, но правила в клубе недопустимо нарушать. Ты же об этом помнишь? — с усмешкой напоминает мне про побег.

— Да, — засмущавшись отвечаю, а потом срываюсь с места и мчу к «Готике», чтобы приготовиться к приходу Дубровского.

Волнение охватывает волной; каждая клеточка на теле реагирует, словно через меня пропускают ток. Подъехав к клубу, у чёрного входа меня встретила милая девушка, одетая во всё черное, и только красная, практически огненная, помада выделялась из всего ее образа, контрастируя на фоне белоснежной кожи и черных глаз. Минуя длинный коридор, она выдала мне ключ в комнату, и затем ушла. Замерев у двери, прикоснулась к ручке, ощущая вспышку своих чувств, возникших тогда впервые. Сначала был страх, а теперь приятное томящее ожидание. Тогда неизвестность обернулась искрометным началом прекрасного. И я хотела повторить все от и до. Решительно вошла в комнату, в которой все оставалось на своих местах. Лишь некоторые изменения в реквизитах, и установленное затемненное стекло во всю стену. Чёрный бархат покрывал широкую кровать, заманивая к себе — притягивая. Пройдясь взглядом по всему помещению, вспоминала, какие ощущения я получала здесь. Дойдя до пика горы, кубарем летела вниз, расшибаясь на мелкие осколки. И это было лишь частью игры, а мне хотелось большего. Я хотела Костю во всем его исполнении роли Дома.

Коварно ухмыльнувшись, я мигом переоделась. Точнее сказать — разделась полностью. Только тонкая ткань стринг прикрывала мое естество. Но главное я все же оставила — маску. Пусть она станет нашим символом начала. На часах было восемнадцать ноль четыре. Сердце ходуном пошло в пляс, и нервная волна захватила разум. Лихорадочно соображая, заняла позицию, включив дистанционно медленную классическую музыку, обработанную на современный лад. Свет выключен до темени.

Щёлк. Слышу, как дверная ручка пришла в движение, и затем вошел мой мужчина. Он замер. Ждет. Один единственный луч приглушенного света падает на меня, и я начинаю танцевать для Кости. Извиваюсь, ласкаю себя, представляя на себе его руки. Провожу по груди ладонями, затем закидываю ножку на стоящий рядом стул и веду одной рукой по бедру. Медленно, долго, и так маняще. Сама разгорячилась быстрее, чем хотелось. Я слышу его учащенное дыхание, потом Костя подошел ко мне, но не касается. Убрав ножку со стула, отошла на безопасное расстояние и продолжила крутить бедрами, выгибаясь в пояснице. Я словно уже занималась любовью с ним, только так могла полностью отдаться ощущениям. Кожа огнем горела, и страстно изнывала от желанных мужских ласк. Я застонала, когда через плечо все же посмотрела на мужа — он наблюдал за мной. Молча сидел на стуле, ослабив галстук на шее и закатав рукава рубашки по локти. Взгляд темный… трудно различить, какие эмоции охватили Костю сейчас, но вот коварная ухмылка…

— Продолжай, — раздается его командный тон голоса. Я принялась издеваться над ним. Медленной походкой обошла вокруг него, затем остановилась позади. Положила руки на плечи и вела к лицу. Я облизнула свои губы, когда замерла у уха Дубровского и простонала. Я звала его… показывая, насколько готова принять правила его игры.

— Кто ты? — шепчу, потом провожу языком по его шее, ощущая пульсирующую вену. На удивление, Костя совершенно спокоен, что не сказать обо мне. Он зарычал, поймав мои наглые ладони, которые уже опустились ему на грудь.

— Тот, кто заставит тебя изнывать от желания, саба… тот, от которого ты без ума, и уже готовая для меня… — гортанно выдохнул, посылая по всему моему телу вибрацию. Он отпустил одну мою руку, а вторую продолжал крепко держать. Затем поднялся со стула, увлекая меня за собой на кровать. — Ложись, саба, и раздвинь бедра.

Я покорно опустила голову и выполнила его приказ. Все сделала так, как он хотел. Мне дико мешала маска, и я хотела ее снять, но тут же получила по рука стеком.

— Ой, — вскрикнула от неожиданности, — прости…

— Я не разрешал тебе портить костюм, — ведет стеком по телу, минуя ложбинку грудей, а затем обводит по животику. В таком положении он хорошо заметен. Костя вмиг преобразился и сел рядом со мной. Он опустил голову мне на живот, целуя его. Я захихикала в ответ на его нежности. Щекоча языком мой пупок, Дубровский вскарабкался на кровать, накрывая меня собой, захватывает губы в плен и исследует. Тянет за нижнюю губку, пока его рука бесстыдно прокладывает путь к лобку, проникая под трусики и опускаясь ниже. Надавливает на клитор, и я постанываю ему прямо в рот. Ощущения гораздо мощнее, чем были в тот вечер. Все было более интенсивнее, словно удвоили страсть, желание и любовь…