По обе стороны асфальтовой полосы располагались обнесенные частоколами фермерские хозяйства с просторными дворами, добротными домами, оранжереями, амбарами и прочими сооружениями. В середине прошлой недели белорусский батальон сделал здесь крайнюю попытку удержаться на сопредельной территории, поэтому большинство построек пострадали от взрывов и пожаров. Жителей танкисты не увидели, только бродили кое-где оставшиеся без хозяев собаки, козы, коровы и домашняя птица.

Это поселение тянулось километра два, потом началась чересполосица садов и полей. Карты, разумеется, не обманули – в трех километрах от реки дорога обогнула единственную неровность рельефа – высоту 52.8, она же Продолговатая.

– Успели, – радостно сообщил ротный. – Вперед.

Они вышли к высоте, опередив противника. Аркан заметил на Продолговатой стрелковые ячейки и траншеи – так и должно быть, здесь был бой, и наша пехота успела окопаться. Скоро подтянется батальон смоленской пехоты и начнет оборудовать опорный пункт, по возможности воспользовавшись старыми сооружениями.

Однако бронеколонна, не сбавляя обороты, пронеслась мимо возвышенности, прошла лес и вырвалась на равнину. Шоссе бежало дальше, и по дорожному полотну навстречу танкистам ползла вражеская колонна – десятки колесных и гусеничных машин.

– Вот наша добыча, – крикнул Аркан. – Осколочный.

Стрельба с двух километров гарантировала большой разброс снарядов, но и приближаться не стоило. Сейчас не сорок первый год, пехотные части насыщены ручными гранатометами и безоткатными пушками.

– В линию! – приказал Глебов. – Огонь с коротких.

Танк ротного замер, поводил стволом и принялся выбрасывать снаряды. Второй в колонне трофей Лавандова занял позицию в трех десятках метров левее командирской машины, «бэтэшка» Реутова сдвинулась примерно на столько же вправо, Суровегин на своем Т-26 занял позицию слева от Pz. IV.

Растянувшись неровной линией, танковый квартет развил умеренную скорость стрельбы – примерно три выстрела в минуту. Слабенькие вспышки пламени случались и вокруг колонны, и в промежутках между машинами, однако примерно половина снарядов достигала цели. Головные грузовики и «арабески» противника быстро оказались подбиты, но бронетранспортеры почти не пострадали.

– Где же их танки? – Старший лейтенант вдруг понял, что задал этот вопрос вслух, сконфузился, но в это время командирский танк поменял позицию, и Реутов рявкнул: – Серега, сто метров вперед и чуть вправо! Артур, бронебойный!

Он потратил на прицеливание слишком много времени, но снаряд попал точно в кабину «скота», вражеский БТР встал и задымил. С нового места вереница вражеских машин была видна лучше, и Реутов почти без промахов расстрелял грузовик и «арабеску».

Когда они снова сократили дистанцию, над шоссе поднималось много столбиков дыма, машины беспорядочно маневрировали, пытаясь развернуться на обратный курс, между автотехникой метались в панике наемники пришельцев.

– По живой силе! – скомандовал майор. – Осколочные и картечь.

Под ливнем поражающих элементов фигурки в камуфляже падали и корчились. В охватившей неприятеля панике никто не думал об организации обороны. Вырвавшись вперед, Аркан примерно с шестисот метров бил по центральной части колонны. Где-то в клубах дыма уже рвались топливные баки, горящие ГСМ растекались по асфальту, поджигая все, что способно воспламениться.

Реутов стал наводить на неуклюже крутившийся грузовик с обтянутым брезентом кузовом, за которым болталась на прицепе гаубица приличного калибра. Он уже собирался давить на спуск, когда грохнул особенно мощный взрыв. Аркан все-таки выстрелил, вспышка сверкнула возле задних колес мишени, осколки прошили брезент, из кузова стали выпрыгивать душманы. Старлей немедленно послал в них шрапнельный снаряд и только после этого стал искать причину недавнего грохота.

Насколько удалось разглядеть сквозь смотровые щели в броне башни, среди разбитых машин бушевал необычайно сильный пожар. Надо понимать, огонь добрался до какого-нибудь бензовоза.

Кто-то из моджахедов все-таки пытался отбиваться из базук и РПГ. Одна реактивная граната даже ударила в «бэтэшку» № 225. Спасла наваренная накануне решетка – кумулятивная струя гранаты расплылась в воздушной прослойке и не смогла прожечь броню.

Между тем хвост вражеской колонны сумел развернуться и уходил на запад. Туда же нестройными толпами бежал уцелевший личный состав. Реутов собрался преследовать отступающего в панике врага, но ротный неожиданно приказал отойти на предписанный рубеж.

Высота 52.8 поместилась точно посередине между двумя лесочками. Собрав командиров танков и подразделений, хмурый Глебов объявил приказ:

– Добивать такую ораву я посчитал опасным – рано или поздно они бы вспомнили про гранатометы, да и танки у них могли нарисоваться. Поэтому, согласно плану операции, мы будем строить оборону здесь. Слева – роща Смешанная, в центре – высота Продолговатая, справа – роща Сосновая. Лавандов и отделение на БТР занимают Смешанную, Реутов и другое отделение – Сосновую, а все остальные окапываются на обратных скатах высоты. Мы, конечно, сильно их потрепали, но противник рано или поздно прекратит труса праздновать и наверняка попытается прорваться к переправе. Наша задача – продержаться, сколько возможно. При неблагоприятном развитии боя отходим по рубежам к фруктовым плантациям, затем к приграничной деревне, названия которой я не могу произнести. Наша задача – выиграть время для главных сил, которые сейчас теснят деморализованного противника к реке. И еще имейте в виду – на нас идут безумные фанатики, такие даже в недавнем прошлом становились смертниками и на грузовиках с взрывчаткой атаковали танковые колонны. Помню этих уродов возле Алеппо… А сегодня их наверняка гипнозом обработают, так что будут бросаться на пулеметы, как осатанелые… Все поняли?

– Подкреплений, стало быть, не будет, – отрешенно подвел итог Суровегин.

– Так точно, не будет, – подтвердил майор. – Исполняйте.

«До вечера доживут не все, – грустно резюмировал Аркан, начав пробежку в сторону своего БТ. – Значит, надо забрать с собой побольше сволочей». Двести метров он преодолел с неважным временем – сказывалось утомление после тяжелого дня. Экипаж встретил командира настороженными взглядами.

– Заводи, Серега, – бросил он, забираясь на броню. – Будем держать оборону вон в той роще. Артур, полезай в башню.

Мехвод неторопливо втиснулся в свой закуток, не упустив случая сварливо пробурчать:

– Хлипкий же совсем сосняк, хрен там укроешься.

– Не такой уж хлипкий, – неожиданно возразил ефрейтор Бородин. – Мы в одиннадцатом классе в точно таком же лесочке в «Зарницу» играли. Целый взвод укрылся и БРДМ, разведка «желтых» нас только с двадцати метров разглядела.

Варгушин огрызнулся беззлобно:

– Детский сад еще бы вспомнил…

«А нам и не надо с двадцати, ближе двухсот метров вообще душманов не подпустим. – Старший лейтенант уже прикидывал в мыслях предстоящий бой. – Прибавим веток для маскировки – так и вообще нас не заметят, пока мы огонь не откроем. Надо будет только парочку запасных огневых позиций предусмотреть».