Первым выстрелил «центурион». Снаряд разорвался совсем рядом с плавающим танком – в нескольких метрах позади. Шмель немедленно ответил и даже попал в цель. Метнувшись к другому триплексу, Реутов увидел яркую вспышку на лобовой броне башни. К сожалению, пробить толстый стальной лист не удалось, и неприятельская машина продолжила сближение.

В следующий миг из-за фермерских построек, проломив хилый частокол, вырвалась бронированная древность на гусеничном ходу. Приземистая, с короткоствольной пушкой в башенке – старая подруга БМД-1. Своим орудием или доисторическими ПТУРами сидевшие в машине душманы могли бы разнести Шмеля, пока ствол плавающего танка был нацелен на далекого врага. Однако наемники вовсе не собирались применять пушку, а ринулись прямо на ПТ-76, словно собирались таранить.

Шмель успел развернуть башню и выпустил снаряд, когда противник оказался буквально в десятке метров. Шестикилограммовая болванка пронзила тонкую броню, БМД прошла еще метр-другой, а потом грянул взрыв невероятной силы. Огненный столб подбросил башенку на высоту третьего этажа панельного дома, пламя полыхнуло через щели в бортах. Раскаленные газы разворотили алюминиевый корпус боевой машины десанта и обрушились на плавающий танк, смяв лобовой лист и сорвав крышку люка механика-водителя. Поврежденный ПТ-76 будто попятился, скатился по пологому спуска и встал, утопив в речном мелководье задние опорные катки.

– Командир, это чего такое было? – прохрипел в наушниках потрясенный Варгушин.

Вздохнув, старший лейтенант неуверенно пробормотал:

– Нас предупреждали перед боем… Эти звери грузят в машины центнер или тонну взрывчатки и работают как живые торпеды. Шахиды-самоубийцы.

– У меня был одноклассник-татарин, – сказал вдруг Артур. – Он говорил, что Коран запрещает самоубийство.

Богословский спор прервала пехотная атака. Накопившиеся в деревеньке душманы выбежали из развалин и, яростно вопя, бросились к мосту. Несколько пулеметных очередей и осколочных снарядов охладили ваххабитский энтузиазм. Оставив на пустыре полдюжины холодных и слегка теплых, моджахеды залегли и стали отползать к руинам селения. В этот момент в разговор включился старый, но сильный английский танк.

Пока экипажи плавающего и колесно-гусеничного решали проблему подрывника-смертника и полуроты моджахедов с короткоствольными автоматическими винтовками, «центурион» подобрался совсем близко. Стальная махина в полсотни тонн весом каталась туда-сюда по чужому берегу, словно показывая затаившимся в деревне боевикам: опасность миновала. При этом башня была развернута в сторону восточного берега, то есть противник мог выстрелить в любой момент.

В голове малость одуревшего от событий бурного дня Реутова медленно крутились зацикленные мысли: «По гусянкам не попасть – фальшборты широченные… как там у Шмеля – выжил ли кто-нибудь… Эту дрянь даже КВ не прошибет… Попробовать прострелить ему пушку…» Не придумав ничего путного, старлей просто доложил ротному обстановку. После минутной паузы – видимо, переговорив со штабом бригады, Глебов ответил:

– Гром, не дергайся. Тайга скорую подмогу обещает.

Затаиться и ждать, пока враг не видит – милое дело. Как на грех, на неприятельской стороне появились признаки активности. Приободренные присутствием громоздкой бронетехники, наемники покидали свои укрытия среди руин. Командиры подразделений криками и пинками согнали живую силу в четыре отряда примерно по десятку голов в каждом. После недолгой заминки эти штурмовые группы перебежками устремились к мосту.

– Ну вот и все, пацаны, – грустно и обреченно изрек Аркан. – Сейчас мы их немножко поцарапаем, а потом большая железяка кончит нас. Серега, будь готов маневрировать по-идиотски, чтобы сбить ему прицел. Артур, осколочный.

Ефрейтор загнал снаряд в казенник и виноватым голосом предупредил:

– Последний, товарищ командир. Еще пять бронебойных есть.

– Сам знаю, – буркнул Аркадий.

Он выпустил снаряд по первой штурмовой группе, несколько моджахедов упали, остальные рванули назад и, отбежав недалеко, залегли. Оставшиеся болванки – ни кумулятивные, ни подкалиберные в боекомплект антикварной пушки, конечно, не входили – Реутов на предельной скорости отправил в маску «центуриона», надеясь повредить если не саму пушку, то хотя бы оптику. Трудно сказать, что именно у него получилось, но противник ответил не артогнем, а крупнокалиберным пулеметом.

Вероятно, маскировка хоть и поистрепалась после всех сегодняшних приключений, но все-таки продолжала делать «бэтэшку» незаметной. Вражеский пулеметчик посылал очереди в сплошную зеленую массу, состоявшую из танка и окружающей растительности. Пули летели немного под углом, первая срикошетила, скользнув по углу корпуса. Потом был сдвоенный удар по наваренной на броню решетке. Следующие очереди хлестнули где-то в стороне – вероятно, по деревьям.

Поскольку российский танк не подавал признаков боевой жизни, душманы снова рванули к переправе. Реутов разрядил по ним половину ленты ПКТ, скосил пятерых, не меньше, и заставил отпрянуть не задетых. Однако заработавший пулемет выдал местоположение танка, и «центурион» ответил точной очередью.

Пули с грохотом вонзились в левый борт. Потянуло дымом, заглох мотор, Артур со стоном упал на Реутова. Отодвинув ефрейтора, командир танка схватил огнетушитель и направил струю пены в начинавший гореть двигатель. Кажется, пожар удалось погасить в зародыше, но дизель встал основательно. В наступившей тишине было слышно только, как скулит от боли Бородин и матерится Варгушин.

С огнетушителем Аркадий работал скрючившись в три погибели – только это и спасло, когда в башню угодила следующая очередь и отколовшиеся от брони куски пролетели как раз на уровне головы, стукнулись о противоположный борт и бессильно упали на дно боевого отделения.

Потом раздался взрыв – заглянув в триплекс, Аркан увидел облако дыма, оседавшее рядом с «центурионом». Следующий выстрел оказался точнее – огненный цветок распустился на корпусе чуть повыше фальшборта. Спустя секунду внутри вражеского танка что-то сильно рвануло – вероятно, боекомплект. Изнутри повалил дым.

Мимо подбитого БТ-5 пролетел БТР-60ПБ, молотя из башенного пулемета по разбегавшейся пехоте наемников. Слетом за бэтээром бежали молодцеватые парни в касках и бронежилетах, отчаянно вопившие:

– За ВДВ!

Дружный огонь автоматов минимизировал численность пособников агрессора. Избежавшие встречи с пулями резво бросились врассыпную. Отстреливались на бегу, не целясь, но десантники быстро добили воинство пришельцев.

– Кажется, для нас бой закончился, – сообщил экипажу Реутов. – Артур, куда тебе прилетело?

– Слева, бок… – простонал ефрейтор. – Гляньте кто-нибудь… это смертельно.

Аркадий нагнулся, пощупал названную часть тела и неуверенно произнес:

– Бронежилет цел. То есть раны нет. Может быть, сильный ушиб?

Он стал объяснять, как тяжелая пуля растратила большую часть кинетической энергии на пробивание брони, поэтому ударила в Артура совсем слабенько, титановые плиты жилета не пробила, но только вдавила… Не закончив объяснений, старший лейтенант закашлялся.