— Мне пора, друзья, — виновато вздохнул Димерезиус, — пойдем, Эдин, проводишь. Кстати, это тебе, — он подвинул коробку, — грим, здесь такого не найдешь. Не осыпается и легко смывается. Тебе обязательно надо рисовать лицо. Доверься Гарту, он нарисует.

— Без проблем, — заверил тот, покачнувшись на своем стуле.

Эдин кивнул. Хоть и всю жизнь в цирке, а хорошо накладывать грим он так и не научился. Зато с этим, если требовалось, прекрасно справлялась Милда.

В коридоре Димерезиус достал из кармана и дал Эдину бирку на шнурке.

— Это пропуск в замок, всегда сможешь зайти и выйти. Может пригодиться. Их со временем меняют, но тогда наверняка получишь свой, да и стража запомнит тебя в лицо. А может, уже не будет нужды.

— Но откуда он у тебя?

— Дом чудес считается придворным цирком, мы даем представления во время всех праздников в замке. И у управляющего всегда есть пропуск.

— Как же ты выйдешь?..

— Замок такой большой, выйти из него можно не только мимо стражи, — фокусник улыбнулся. — У старых слуг здесь много секретов. Тот же Гарт владеет немалым их количеством, но тебе не скажет. Это надо заслужить.

— Димерезиус. Ты хозяин такого цирка. Как же ты попал к Бику?

— У меня всегда был непоседливый нрав.

Нет, такое объяснение… не очень объясняло.

— Димерезиус. Ты от Графа узнал, что я в замке, или от наших? Ладно, это неважно. Скажи, Димерезиус, ты ведь не случайно попал к Бику? Граф посодействовал этому, скажи?

Димерезиус колебался, но ответил.

— Да, Эдин. Граф Верден попросил меня заняться твоим первоначальным образованием. Мне это было не в тягость, потому что, повторяю, нрав у меня непоседливый. И мне давно хотелось дать сыну шанс справиться с цирком, проявить себя. Он справился. Ты помнишь того маленького человека на представлении в замке Диндари? Да, того карлика. Это мой сын. Он и теперь остался управляющим «Дома чудес».

Фокусник положил руку на плечо Эдина.

— Дорогой мой. Мне давно хотелось с тобой поговорить об этом, но я не решался. Я уважаю графа Вердена. Мало того — я ему обязан жизнью сына. Он родился вот таким, хотя моя жена была высокой, стройной, красивой. Но она была потомственной циркачкой, и имела в роду карлика. Тогда еще не было моего «Дома чудес», мы ездили с цирком по окраинам Кандрии. В общем, я опущу подробности, но один колдун в Цессе — там глухие места и нравы довольно дикие, — науськал местных крестьян, уверяя, что наш сын порождение темных сил. Малышу тогда была неделя от роду, и он отличался от здорового ребенка. А рядом находилось одно из поместий графа. Он в это время был там. Он укрыл нас, утихомирил толпу, помог уехать. Он такой, он всегда помогал всем, кому мог. Наверное, по всей Кандрии найдется немало людей, ему обязанных. Людей, готовых отдать долг.

— Долг Графу, — Эдин потер лоб. — И ты не дал мне этого понять, ни разу. Димерезиус, я иногда ужасаюсь, когда думаю, сколько я стоил Графу. Он платил тебе? Прости, но…

— Это правильный вопрос, дорогой. Нет, я отказался от жалованья, мне оно ни к чему. Я сам могу платить жалованье всему цирку Бика. Я, если можно так сказать, просто ответил любезностью на любезность, и мне это было приятно. А вот что касается Якоба… У него другая ситуация. Полагаю, он исправно получал свое жалованье.

— Якоб?.. — вот это Эдину в голову еще не приходило.

— Конечно. Это же очевидно, ты для него всегда был на первом месте. Я не решился прямо его спросить, но почти уверен, что Якоба наняли воспитателем для тебя. Что касается Бика — знаю, что и с ним были договоренности, но ему граф не доверял, поэтому и нанял Якоба. Эдин, мальчик, именно сейчас тебе лучше понимать — когда-то граф Верден поставил на тебе в важном для себя деле. И ты правильно рассуждаешь, что никто бы не стал столько тратить на случайную фигуру. Скорее всего не стал бы.

— И что это значит? — пробормотал Эдин.

В голове и в душе у него теперь царил полный разлад.

— Не знаю, Эдин. Я сам много думал об этом. Граф Верден очень расчетливый в делах человек. И в то же время, я сам видел, как он вышел навстречу толпе крестьян, вооруженных вилами и косами, один и без оружия. Он был уверен в себе, вот и все, это был порыв! Так что, он мог выбрать тебя просто потому что ты понравился ему в первого взгляда — это возможно. Но если уж рассчитывать, то ему следовало выбрать не безродного мальчика из цирка, а законного ребенка из благородной семьи, может быть, обедневшей, может быть, из предыдущей династии — там немало нищих и благородных, говорят. Такому ребенку проще подняться, ты понимаешь меня? — глаза Димерезиуса воодушевленно блестели.

Ээдин кивнул.

— И что?..

— Вариантов немало. Я, уж прости мое любопытство, попытался все узнать о твоей матери. Она родила дочь в Сартале. Причем отец ребенка, которого она записала в городской управе и в Храме — маркграф Сарталь. А спустя неполных два года она родила тебя. И тебя она нигде не записывала. Еще я искал записи о ее браке. Да-да, о браке, тебе следовало бы быть законным, ты понимаешь меня? Я не нашел их в городе Зинтаре и его окрестностях, но это не значит, что их нигде нет. Понимаешь?

Эдин кивнул.

— Напрасно я тебя расстроил, — Димерезиус положил руку ему на плечо и покаянно покачал головой. — Может быть, это лишь измышления старого идиота. Прости. Удачи тебе, и… обращайся, если что. И будь осторожен, прошу, — Димерезиус обнял его напоследок, и ушел.

Спустя полминуты Эдин решил догнать его, но было поздно — фокусник исчез.

В этом замке полно секретов, которые… надо заслужить.

С шутом Гартом Эдин столкнулся в коридоре.

— Пойдем! — он поманил ручкой, — погуляем по замку. Хочешь, сходим в охотничий зал, можно и в тронный, куда пожелаешь. Может, в библиотеку?..

Эдин перемалывал в голове сказанное Димерезиусом и охотно бы никуда не пошел, но Кука-Гарт настойчиво тянул его за край камзола. И Эдин сдался. Чтобы остаться наедине со своими мыслями, еще целая ночь впереди.

Видимо, шут специально выбирал окольный путь, они почти никого не встретили. Лишь один раз на лестницу выбежали две девушки и пышных платьях, вряд ли горничные. Шут хихикнул, присел на корточки и истошно закукарекал — даже у Эдина мурашки по спине пробежали, а девушки, подхватив юбки, с визгом умчались.

— В прошлый раз наш главный, как его там, шутовской управляющий сделал мне выговор, — Гарт подмигнул. — Вот, все жду еще один. Ого, где мы! Я этажом ошибся, что ли?..

Эдин огляделся — они попали в небольшой по размерам зал, весь увешанный портретами. Лишь один портрет не висел на стене, а стоял на подрамнике.

— Принцесса Ильяра! — с гордостью провозгласил шут, подводя Эдина к этому портрету. — Будущая королева Кандрии, еще одна гретка на кандрийском троне! Это невеста нашего принца Эрдада Кора Крансарта, будущего короля Кандрии. Ее ждут уже завтра. Не правда ли, из гретских принцесс получаются самые прекрасные кандрийские королевы?