– Тогда ты знаешь, как опасны эти кольца, – согласился со мной папа. – И ты знаешь, что можешь доверять только тому, что было всегда, моя маленькая. Только самим себе. Нашей семье. Только это реально. И ты понимаешь, что мы должны сделать.

Я едва заметно кивнула.

– Они отняли у Флоренс воспоминания, – призналась я, чувствуя себя ужасно оттого, что никак не помешала. – Они… и мои воспоминания хотели уничтожить, – до сих пор слова Бастиана звучали у меня в голове: делай то, что считаешь правильным. Я не могла поверить, что он действительно сказал это. Не могла поверить, что он просто позволит Оуэну стереть все, что когда-либо происходило между нами.

Папа схватил меня за руки и крепко сжал их.

– Потому что они не хотят, чтобы это закончилось. У нас с тобой не так много времени. Если они сотрут наши воспоминания, не останется никого, кто мог бы остановить несправедливость, которая здесь происходит.

Я молчала. Мысли путались. Я не могла рисковать, подвергая опасности Бастиана и Скай. Не могла допустить, чтобы…

Папа осторожно забрал у меня нож.

– Это единственный способ, – заверил он меня, глядя мне в глаза. – Мы должны это сделать.

Я тяжело перевела дыхание, когда он взял нож себе. Мне казалось, что у меня отняли важную часть меня самой, и я хотела протестовать. Я едва могла ясно мыслить. Тем не менее я с ним согласилась. То, что сделали хранители колец, было неправильным. Но неспроста же они предупреждали о том, что виталинариум нельзя снова соединять, потому что тогда у человека, сделавшего это, появится власть открыть Врата света. Собственно, только поэтому они и носили кольца, храня их на протяжении нескольких поколений. Я уже не знала, что правильно, а что неправильно.

– Не знаю, чему верить, – признался я, наблюдая, как папа спрятал нож в темную кожаную сумку.

– Это и понятно, Эбби, художница моя, – он ласково улыбнулся мне. – Тебя в такую заварушку втянули. Ты слишком невинна, чтобы понять, насколько опасен мир. И насколько расчетливыми могут быть люди. Никому нельзя доверять. Никому, понимаешь?

Я кивнула. К такому выводу я пришла уже сама. Тем не менее от настойчивости его слов у меня мурашки побежали по коже, и я со вздохом отвела взгляд от кармана, где уже больше не было ножа.

– И… что теперь? – спросила я, обхватив себя руками.

– Перекую твой нож в новую оправу, – он почесал подбородок.

– Сколько по времени это займет? – спросила я, пытаясь мысленно прикинуть, сколько дней осталось у Скай и Бастиана. Дней. Часов. Возможно, оставались уже считаные секунды.

– Я как раз сейчас собираюсь в Уэймут. Не знаю, помнишь ли ты, но когда-то я брал тебя туда. У меня там кузница.

– Да, знаю, – будто наяву я видела перед собой зеленый зал. – Я приходила туда. И Кросс тоже. – Я поежилась, пытаясь вытеснить из памяти картины битвы, которая там произошла. – Все знают про эту кузницу. Там небезопасно, – прошептала я, пытаясь подавить собственный зарождающийся страх. – Тебе нельзя возвращаться туда, папа.

– Я знал, что могу положиться на тебя, Эбби. Хорошо, что ты меня предупредила. Значит, я поищу другое место, где можно выковать оправу. Предоставь это мне.

– Нельзя, чтобы кольцо души снова оказалось у Кросса или у его людей, папа. От этого зависит жизнь Бастиана.

– Что за Бастиан?

– Хранитель кольца души. Он… – кровь прилила мне к щекам. – Он мой друг, – я подумала о наших поцелуях, о том, какую нежность он дарил мне, и я ощутила тихую тоску в своем сердце. – С ним ничего не должно случиться, папа. Без его кольца ярость может убить его. У него очень мало времени. Как и у Скай. Это хранительница кольца сердца. Она… не носит кольцо постоянно, потому что она… она не может справиться с яростью. Ей угрожает серьезная опасность, папа.

Джек кивнул.

– Тогда единственный способ спасти ее – расплавить кольцо сердца, Эбби. Это ей поможет. Всем нам это поможет, – он посмотрел на меня. – А ты знаешь, где кольцо сердца?

– Да.

Его глаза округлились.

– Нам нужны все кольца, чтобы положить конец этому безумию. Ты же понимаешь, не так ли?

Я кивнула. Конечно, я понимала.

– Тогда можешь достать кольцо сердца, Эбби? И принести его сюда?

Я прикусила губу и подумала о Тристане. Могла ли я забрать у него кольцо сердца? А если у него больше нет кольца? Вдруг он успел вернуть его Бастиану? Или Скай? Или кому-то из сестер Каерхей?

– Да, может быть, – пробормотала я и начала ходить взад-вперед по кухне. Я не в состоянии сейчас решиться на такое. Я слишком запуталась. измучилась. – Я устала, папа. Мне нужно поспать над этим одну ночь. Я же уже несколько дней не спала. Мысли путаются, – я вышла из кухни, по темному коридору в гостиную. На том диване я уже однажды провела ночь. Тогда рядом находился Бастиан.

Я села и на мгновение закрыла глаза, будто это могло вернуть его ко мне. Но его не было. И половицы сейчас скрипели не под его ногами.

Это папа шел за мной, но в дверях он остановился.

– Да, конечно, ты права. Отдохни немного. А завтра ты вернешься в Даркенхолл и принесешь нам следующее кольцо. Тогда мы покончим с этим безумием. Ты и я. Отец и дочь.

Отец и дочь. Ох, как это звучало… Это вызвало у меня улыбку, и я слабо кивнула.

– Так и сделаем, папа, – пообещала я, забираясь на диван с ногами. Отец оставался стоять, пока я не легла.

– Я скучал по тебе, Эбби, – прошептал он. – Очень скучал.

Затем он повернулся и вернулся на кухню, а мне от его слов вдруг снова стало очень больно.

Если он так скучал по мне, то почему ушел? Почему? Я прижала руки к лицу и всхлипнула. Мое сердце казалось мне коварным предателем, ибо оно так горько жаждало любви, что я казалась себе слабой и беспомощной. Надо прекращать слушать сердце. Перестать оплакивать детство, которое уже прошло. Теперь у меня есть шанс создать свое будущее. Этим я и собиралась заняться. Но от одной только мысли о том, что завтра предстоит вернуться в Даркенхолл, мой пульс ускорился. Я боялась Скай. Боялась собственных чувств. Меня одолевал страх, что я сейчас так скучаю по любви Тристана Тремблэя, потому что в глубине души знала, что эта любовь была совсем не тем, чем казалась. А когда я уже проваливалась в сон, мне все казалось, что на меня пристально смотрят темные глаза, темнее, чем у Тристана.

Бастиан Тремблэй стоял наверху стеклянной полуразрушенной лестницы и смотрел вниз на гостей вечеринки, которые, пританцовывая, постепенно заполняли холл и террасу на крыше. Наступила пятница. И, как и каждую пятницу, в доме Тремблэев начиналась одна из легендарных вечеринок Тристана. Бастиан фыркнул. Он не предполагал, что Тристан успел разослать приглашения, но, видимо, у людей уже вошло в привычку проводить здесь вечер пятницы, а заодно и выходные, так что они приходили сюда даже без приглашения.