бутылку альдераанского бренди, — поэтому у нас его совсем чуть-чуть, где-то пару ящиков лежит на складе. У меня только крепкие. Это — уроженец полей Альдераана. А вот стопок у меня нет. Увы.

Он открыл и поставил бутылку перед девушкой.

— Что касается несбыточных мечт, то… — Он грустно улыбнулся, — Есть такие, что тихо отравляют твоё сердце и, если ты не найдёшь противоядие — убьют тебя. Моим оказался космос и свобода. Говорить об этом на самом деле особо нечего. Просто я слишком рано узнал, что люди смертны. Только и всего.

— Ты в космос, ну, а я учиться на врача. Потому, что они ещё и раньше времени смертны… — кивнула Шер. — Хотелось помешать этому, поспорить с беззубой и отбить у неё, если не всех, то кого смогу. За наши мечты и не мечты? — док поудобнее взяла в руку бутылку и, закинув голову, ловко сделала глоток.

Горло обожгло почти до слез. С зажмуренными глазами она выдохнула и снова вдохнула, чувствуя, как разливается тепло внутри груди. Салфеткой из кармана вытерла горлышко бутылки и протянула бренди капитану.

— Но сказать честно… Тех, кого не смогла — много. Наверное, очень много даже. Галактика производит средства уничтожения жизни во много раз быстрее и больше, чем средства для её защиты… Врачам не угнаться. — усмехнулась она невесело. — Теперь ты, Рик, — кивнула она на бутылку. — Это был кто-то очень близкий?

Внимательно посмотрев на девушку, капитан сделал глоток из бутылки. Учитывая, что жидкость была горючей, в дезинфекции она не нуждалась.

— Шер, я сирота войны, — он поставил бутылку обратно на стол, — был.

Док опять задумчиво кивнула, взглянув на Рика.

— Духи Уматэ… Кэп, я очень сожалею, — у неё это получилось как-то особенно сердечно и тепло. — Мне повезло больше. У меня были добрые и любящие родители… То есть — они есть! — быстро поправила она себя, будто испугавшись этого "были". — Наверное… Но они от меня отказались. Ну, как от… врага Империи.

— Шер, благодарю, но это неуместно. Это не мои воспоминания. Как и то, что ты сейчас озвучила — не твои. Рик Монро не был сиротой, а от Шерги Лонели не отказывались родители, — он улыбнулся, проведя рукой по бородке. — В путешествие лучше отправляться налегке. А такие воспоминания — слишком тяжёлый багаж. Лучше оставить их за боротом.

Будь тут Ник, он бы обязательно напомнил, что при допросе человек не может выдать только те знания, которыми не обладает. Но это был глупый аргумент, на каждого из них у Империи бы набралось претензий и без их прошлого. Но он был уверен, что разговоры о таких вещах не принесут кому-либо счастья.

— Это был разговор по душам, Рик, — пожала плечами док. — А у души нет имён. Нет ни Шерги Вийяр, нет Эни Ведж. Там, внутри нас, всё равно — наши воспоминания, наши ощущения, наша борьба, наши потери и успехи. И неважно какое имя это всё носит… Ладно, — улыбнулась она. — Извини, я и так отняла у тебя время. Спасибо, кэп, за разговор, за бренди… и за всё.

И док, вскинув руку к воображаемой фуражке, лихо салютнула капитану Монро. Или не Монро.

— Шер, на будущее, не извиняйся перед людьми. Благодари их. Это… — он сделал паузу, подбирая слова. — Приятнее что ли. Благодарю, что отвлекла меня от рутинной работы. Это было познавательно. Видишь? Звучит гораздо лучше, чем "извини, что вывалил тут на тебя всякое". И ещё одно.

Он разблокировал дверь в мастерскую.

— Давай оставим мою просьбу об Айрен между нами. Ей не нужно этого знать, — он деликатно улыбнулся, после чего закрыл бутылку бренди.

Нажимая на пульт двери, Шер обернулась.

— Мог бы и не предупреждать, кэп, — заявила она. — Конечно, не нужно… И про "спасибо" я запомню, — улыбнулась док тёплыми серыми глазами. — Что касается познавательно… Лично для меня это было приятно и по-братски. Как-то так!

Док пожала плечом, но тут отъехало в сторону полотно двери. И "набуанский водопад" исчез из поля зрения капитана.

Дождавшись, когда дверь закроется, капитан включил микрофоны помещения, посмотрел на верстак с бластером, перевёл взгляд на початую бутылку и зевнул.

— Адам, отправь Блэйда в грузовой отсек верхней палубы, у меня есть желание набить пару синяков, — парень аккуратно убрал бутылку в её нишу, до случая, и начал прибирать за собой рабочее место, — я буду через пятнадцать минут.

Закрыв дверь мастерской, Шер обнаружила, что прямо перед ней подпирает переборку её муж с выражением бесконечного терпения на лице.

Бренди, а может и разговор, а может и всё вместе, возымели своё действие, пусть и не сильное. Больше не было ощущения, что в ней где-то слева забыли холодный, не снятый с сосуда зажим.

— Ник? Ты к кэпу? Он освободился, всё, можно.

Говорить третий раз за день "привет", она не стала. И даже смогла взглянуть на мужа и улыбнуться. Немного рассеянно.

Штурман покачал головой.

— Я не к нему. Я ждал тебя. Ты куда сейчас?

Запах спиртного он уловил, и сам бы не отказался сейчас пропустить стаканчик-другой. Если Рик вольно или невольно смягчил состояние Шер — он поблагодарит его. Но потом.

" Куда?" Ха, как будто у неё выбор большой. Медотсек и … медотсек.

Ник хочет о чем-то рассказать? Иначе какой смысл ее дожидаться… Ну, рано, или поздно…

Док пожала плечами.

— Я в медотсек, к Шай. И ещё хотела на камбуз заглянуть. А что? Я думала, ты на вахте должен быть, — спокойно заметила Шер.

— Как справедливо заметил Бус, в долгом прыжке прекрасно справится автопилот, — Ник неторопливо пошёл с ней рядом. — Я вдруг подумал, что слишком много там сижу. Как будто прячусь… от самого себя. Даже когда ты составляешь мне компанию. Можно ведь её составлять и тебе.

— Так ты перестал прятаться, значит? — док даже остановилась и с интересом взглянула в глаза Нику.

Он смотрел на неё спокойно и уверенно, без малейшего оттенка смущения или вины.

— Шер, у нас на борту не самый простой Тёмный. Пробовать всех окружающих на зуб — это в природе таких Одарённых. Я этого ждал — но меньше всего мне хотелось, чтобы такая попытка причинила тебе боль. Я понимаю, что ты могла представить себе… Но для меня нет больше женщин, кроме тебя. Есть разумные. И ты. И я очень надеюсь, что Айрен что-то поняла после твоего ухода, и больше таких попыток не будет. Потому что если она ещё раз тебя огорчит…

Он не договорил. Но взгляд, в котором шевельнулся голодный мрак, сказал всё