— Пять миллионов… — повторил он. — Когда ихзаплатят?

— Сразу, как только мы получим информацию.

— Деньги у тебя с собой?

— Да, — чуть поколебавшись, ответил Дронго. Онуспел разменять в Махачкале две тысячи долларов на российские рубли, понимая,что в этих местах ему могут понадобиться именно такие деньги.

Председатель посмотрел на своих людей потом снова на гостя итяжело вздохнул.

— Заходи, — недовольно сказал он. И, обращаясь ксвоим людям, негромко приказал:

— Найдите Степана. Пусть зайдет ко мне в правление. Ипозовите бухгалтера, чтобы оприходовала деньги.

Дронго незаметно улыбнулся. Председатель был честнымчеловеком и бережливым хозяином. Он сразу смекнул, что деньги можно употребитьна нужды совхоза. Неизвестный Степан должен был дать какую-то информацию,деньги за которую получит совхоз. Дронго прошел в кабинет председателя. Здесьбыло чисто, светло, удобно. В кабинете стояла довольно приличная польскаямебель. На стене висел портрет Ленина. Председатель прошел к своему креслу, селв него, не Раздеваясь, снял шапку. Он оказался абсолютно лысым, с маленькимиушами и тяжелыми складками кожи на затылке.

— Здорово ты нас, — вдруг подмигнул онгостю, — хитрый ты. Денежки, наверное, правительство не выделяло. Сампридумал?

У председателя был крестьянский практичный ум. Дронго развелруками.

— С вами по-другому невозможно разговаривать.

Председатель рассмеялся. Ему было приятно что он и здесьобошел гостя.

Ему даже в голову не пришло, что Дронго намеренно признавалсвой обман, чтобы польстить хозяину кабинета.

— Расскажем мы тебе про этот самолет, — сказалпредседатель, доставая из сейфа бутылку с какой-то янтарной жидкостью и двастакана. — Сам-то откуда?

— Мы из Москвы, — решил соврать Дронго. —Ищем самолет от самой Чечни.

— Ну да, понятно. Дней десять назад приезжали вашилюди, тоже про самолетик спрашивали. Только они про премию ничего не говорили.А наши не любят заезжих гостей. Так ничего им и не сказали. Но Степана не было,он только два дня как приехал и все мне рассказал. А я решил пока неторопиться. Самолетик чужой, люди чужие, зачем нам в их дела вмешиваться? Этопусть они сами решают, где им искать.

Он разлил жидкость в два стакана и поднял свой.

— С приездом, — сказал председатель, опорожняясвой стакан.

Дронго начал пить маленькими глотками. Жидкость не простообжигала, она оглушала. Это была невообразимая смесь, сразу бившая в голову. Оннепривычки поморщился. Председатель улыбнулся. — Наша настойка, — сгордостью сообщил он — Очень забористая.

В этот момент в комнату вошел высокий пожилой мужчина. Емубыло под семьдесят. Одет он был в обычный тулуп — нечто среднее между дубленкойи выделанной шубой, какую носят чабаны. Незнакомец молча кивнул председателю,снял шапку и сел на один из стульев.

— Ты расскажи, Степан, что видел. Только пусть сначаланаш гость деньги отдаст, — хитро подмигнул председатель. — Онговорил, что совхоз деньги получит.

— Вот пять миллионов, — достал деньгиДронго, — можете оприходовать их в своей бухгалтерии.

Председатель принял деньги, внимательно пересчитал их итолько после этого повернулся к Степану. У того были грубые, размытые чертылица, резкие морщины, большая седая борода.

Он нахмурился.

— Чего рассказывать. Я только видел, как он садился.

— Он падал? — быстро спросил Дронго.

— Кажись, нет. Он садился. Я видел, как он вниз пошел.Но не падал, — упрямо ответил Степан.

— Где это произошло?

— В песчанике, на Аграханке, как раз за холлами у моря.

— Что такое Аграханка? — Это мы так называемАграханский полуостров, — объяснил председатель, — он начинаете внизуза холмами, у моря.

— Вы видели, как садился самолет?

— Видел, — кивнул Степан.

— Вы к нему подходили?

— Нет. Просто удивился. Вижу самолет. А я знаю, что тамдальше песчаник глубокий, выбраться нельзя. Так самолетик туда и сел.

— Как это — выбраться нельзя?

— Ну, сесть, значит, можно, там полоса широкая. Нопотом песчаник сразу засасывает. Там зыбкие пески. У нас на Аграханку никто неходит — боятся.

— Самолет может сразу провалиться?

— Нет, не сразу. Но если постоит немного, ну день,например, то провалится обязательно. А уж взлететь оттуда никак не сможет. Тами разогнаться-то нельзя.

— Почему вы так решили?

Степан усмехнулся. Потом сообщил:

— Я на войне в авиационном полку служил, в охранении.Знаю, какой разбег для самолета требуется. Нет, там самолет взлететь никак неможет.

— Ясно. Вы подходили к самолету?

— Нет. Просто видел, как он садится. И больше ничего незнаю.

Дронго обернулся к председателю.

— Кажется, вы меня обманули, — весело сказалон, — за такую информацию пять миллионов не полагается.

Председатель быстро накрыл деньги рукой.

— Нет, — покачал он головой, — ничего я тебяне обманывал. Уговор дороже… Ты про самолет хотел слышать, вот и услышал. А нашСтепан всегда правду говорит. Мы поэтому и не суетились. Самолетик сел, еслилюди там были, могли уйти.

Поэтому суетиться не нужно.

— Вы точно помните, что не слышали взрыва? —уточнил Дронго.

— Точно помню, — кивнул Степан, — взрыва небыло. Самолет сам сел, он даже шасси выпустил.

Степан поднялся, повертел шапку в руках.

— Ну я пошел, сказал он, глядя на председателя. Тотмахнул ему рукой.

Когда Степан вышел, Дронго поднялся следом за ним.

— Спасибо вам, — сказал он. — Может, дадитенам Степана в проводники?

— Нет, — возразил председатель, — ты нас вчужие дела не мешай. Самолет упал или сел — нас не касается. Аграханка рядомнаходится, за холмами, спуститесь вниз, и там вам любой покажет.

— Спасибо, — кивнул Дронго.

— А бензин я вам дам, — сказал вдругпредседатель, — только немного. И платить за него будете. Ты, видать,богатый, денег тебе не жалко.

— Ох и дока же ты! — засмеялся Дронго. — Какэто ты здесь сидишь? С такими талантами тебе президентом быть нужно.

— А мне и здесь хорошо, — сказал председатель,улыбаясь, — я тут уже, почитай, двадцать лет. И все это время совхозомкомандую.

— И даже Ленина не снял? — показал на портретДронго.