Теперь мы ждём.

— Уверен, что он нас засёк? — спрашиваю я Крейзи.

— Наверняка. Это же не человек, программа. Любой, входящийна территорию парка, попадает в его базу данных. Он просто никогда неторопится…

Леность Императора — лишний шанс для нас. Нам нужноприблизиться ко дворцу в такой узкий промежуток времени, чтобы Император неуспел выйти навстречу, а приближающаяся чужая команда нас не обнаружила. Теперьвсё, или почти всё, зависит от того, насколько правильно выбран момент…

— Идут… — облегчённо произносит Маньяк. Он наблюдает завходом в парк — высокими воротами в символическом ажурном заборе.

— Идёт… — эхом откликается Крейзи.

Команда, вошедшая в парк, мне незнакома. Зря я грешил насвоих первых спутников, зря подозревал, что среди них Тёмный Дайвер. Им ещёползти и ползти по этапам, погибая и возрождаясь, пугая близких рассказами про«вот таких вот мух» и «змей, плюющихся ядом». Им ещё далеко до конца«Лабиринта».

Эта команда, должно быть, вышла в свой крестовый поход месяцили два назад…

Их больше десятка. Мужчины, женщины, девчонка-подросток. Ктоони на самом деле, каков их возраст, пол, родной язык — мы никогда не узнаем. Онидля нас не друзья, и не враги… просто пушечное мясо.

Мясу не обязательно знать, для чего оно предназначено.

А Император, убийство которого является целью всей игры,только что вышел из дворца…

Насмешка программистов — Император не просто антропоморфен,это человек. На нём белоснежная тога. Он высокий, белокурый, с красивымичертами лица. Наверняка у него голубые глаза. Живое воплощение нацистскоймечты.

И столь же смертоносное, как нацизм.

— Согласно легенде игры, — бормочет Крейзи, — многие тысячи летинопланетяне воруют на Земле детей, чтобы вырастить из одного из них своегоИмператора… дать ему исполинскую силу и жестокую мощь… ведь люди — самыесовершенные и смертоносные существа во Вселенной… Это глубоко философская исимволическая мысль…

Глубина-глубина, я не твой…

Я посмотрел на Императора, оценивая противника. Понятьчто-либо пока было трудно — я не знал скорости его движений в боевойобстановке, не знал, какое оружие он станет применять. Но даже в неспешномдвижении нарисованного персонажа была некая хищная грация, и она мне ненравилась.

— Цель игры — не простое убийство лидера врагов. Игрокдолжен понять, который в каждом враге это он уничтожает самостоятельно,непосредственно, отца, брата, сына, друга. Таким образом, «Лабиринт» не пропагандируетнасилие и ксенофобия, напротив, относительно противоположного…

Сложно, всё-таки, слушать иностранца черезпрограмму-переводчик.

deep Ввод.

— И мы доказали комиссии Конгресса, что не являемсяпроповедниками насилия и жестокости… — голос Крейзи становится слишком ужнервным. Император упорно идёт в нашу сторону, идёт своим прогулочным шагом, необращая на новых визитёров никакого внимания.

К счастью, они его замечают…

Трое из команды слаженно становятся на колени, наводя наИмператора стволы ракетомётов. Над их головами вскидывается остальное оружие…кое-что мне знакомо, но некоторые причудливые пушки я не придумал бы и в пьяномбреду.

Я не слышу далёкого чмок-чмок-чмок заряжающихся ракетомётов.Я отсчитываю его про себя.

Третья ракета пошла, четвёртая, пятая…

Что сейчас будет…

Это и впрямь хорошо сработавшаяся команда. Они все стреляютодновременно.

Фонтан огня.

Восемнадцать ракет одновременно… да плюс ещё всё остальное…кольца синего света, снопы голубых игл, сгустки пламени, крутящиеся лезвия,комки ядовито-зелёного геля…

— Пора! — кричит Крейзи, когда Император выныривает изогненного шторма, целый и невредимый, ничуть не пострадавший, даже белокурыелоконы не растрепались. Он разворачивается к чужой команде и идёт легко,быстро, словно бы пританцовывая на ходу.

Всё уже обговорено и просчитано.

Первым вскакивает Чингиз. Он полуживой, потому и вызвался наразведку боем.

Но Император не обращает на него внимания.

Возможно, чужая команда и заметила нас. Но они сейчасслишком сосредоточены на Императоре. Они шли к нему долгие недели, преодолеваясамую сложную игру в истории человечества. Они сражались с программами, которыене умеют думать, но зато и не промахиваются. Они дрались против людей, которыесочли их конкурентами, они прорывались сквозь ряды монстров, которыми управлялитакие же люди.

Теперь цель игры — перед ними.

И Крейзи может сколько угодно доказывать, что «Лабиринт»воспитывает человеколюбие и терпимость. Они с ним даже согласятся, пожалуй.

После игры.

Залпы.

Трое игроков бросаются вперёд, к Императору. То ли пытаютсязавязать ближний бой, то ли жертвуют собой, отвлекают…

Взмах руки — будто жест с трибуны. И гирлянда белых огнейсрывается с ладони Императора, окутывая троицу. Вопль почти не слышен загрохотом взрывов. Идиллический парк пылает, огромные бабочки, складывая крылья,падают на траву. Одна валится прямо перед моим носом и несколькими движениямизарывается в землю.

Неужели запрограммировали?

Или, чем чёрт не шутит, сами эволюционировали?

— Идём!

Вскакиваю, и мы бросаемся ко дворцу. Впереди — Чингиз. Мыбежим следом вчетвером — я, Крейзи, Пат и Нике.

Остальные занимают позицию для обороны.

Нам не справиться с Императором. Или его убьёт чужаякоманда, или он разметёт нас. Но мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться снесуществующим врагом. Наш враг реален, и цель реальна. И группа прикрытиязнает, что пришла умирать.

— Вход в тронном зале, — повторяет на бегу Крейзи. — Надоуничтожить трон… это не входит в условия игры, и никто этого не делал… не менеепяти ракет…

Чингиз уже ныряет в двери дворца, выскакивает обратно, машетнам — путь свободен.

А Император заканчивает разбираться с чужой командой.

Я слышу особенно пронзительный крик, оборачиваюсь на бегу.Император убивает игроков голыми руками. Просто хватает, встряхивает — ибросает на землю беспомощные куклы с переломанными костями. Он только чторасправился с девчонкой.

Как хорошо, что Неудачник, которого я вытаскивал из прежнего«Лабиринта» два года назад, так и не дошёл до конца игры… Кто бы он ни был… ненужно ему видеть наши игры.