Вообще-то мы хорошие. У нас просто игры дурацкие.

В эту секунду начинает стрелять Падла.

Что его перемкнуло — не знаю. По договорённости они должныбыли ждать, пока Император не расправится со всеми чужаками. Но Падла вдругвскакивает и открывает огонь… из дохлого пистолетика, которым и обычного-томонстра сразу не свалишь…

Император оборачивается, словно бы даже недоумённо. Вспышкасвета — будто его глаза превратились в ослепительные прожекторы.

Вот он как ещё умеет…

Жаль, что Падла этого даже не оценит.

Хакер мгновенно чернеет, секунду продолжает стоять — и подпорывом ветра разлетается облачком пепла.

Быстро, зрелищно и нелепо.

Почему-то я был уверен — уж Падла продержится дольше насвсех!

Мы уже у дверей. Пат пытается оглянуться — и я увесистымшлепком забрасываю его в двери. Нечего ему смотреть на происходящее.

Вся наша команда уже палит. И остатки чужой — тоже. Мнепоказалось, или движения Императора несколько замедлились?

Нике и Крейзи вслед за Патом исчезают в дверях. КиваюЧингизу:

— Бежим…

— Я остаюсь.

— Ты что!

— Это игра! — кричит Чингиз. — Очнись, дайвер! Ищи вход вХрам! Это всё игра! Всё понарошку! Иди, я дам вам лишние десять секунд!

Хлопаю его по плечу и заскакиваю в двери.

Он прав. А я дурак и заигрался.

Длинный коридор аскетически холоден. Барельефы на стенах —какие-то причудливые гербы. Товарищи нетерпеливо поджидают меня.

— Ты знаешь, где тронный зал? — спрашиваю я Крейзи. Тот лишьмолча кивает, и мы устремляемся вперёд.

— Ребята Императору всыпят! — без особой уверенностизаявляет Пат. Ракетомёт он держит в руках, будто ожидая встретить впередизасаду. Зря. Крейзи говорил, что во дворце никого больше не будет… — Мне Падлаговорил, у всех монстров есть уязвимая точка, он её найдёт…

Круглая комната в конце коридора. Дик шарит по стене,нажимает неприметную кнопку, и только после этого я понимаю, что комната —лифт.

Медленно и торжественно поднимаемся вверх.

— Может, не стоило так сразу в него палить? — спрашиваю я,пытаясь отдышаться. — А, Дик? Поговорить о мире и о любви, перевоспитать…

Крейзи вяло улыбается. Он что-то слишком бледен. И время отвремени касается левой стороны груди.

— Не поговоришь с ним… он не умеет. В Императора этавозможность не закладывалась, чисто боевая программа…

— Зря, упущение… А как насчёт слабых точек?

— Тыльная сторона голеней, — абсолютно серьёзно отвечаетКрейзи. — Височные кости. Что-то ещё… да бесполезно это. Даже у той командыбыло слишком слабое вооружение. А уж нам…

Лифт останавливается.

— Тронный зал, приехали, — облегчённо произносит Крейзи. Мывыскакиваем в обширное ромбовидное помещение. Тоже всё без затей, строго имонументально. Лишь трон в дальнем углу ромба впечатляет — внушительныхразмеров сооружение из сверкающего серебристого металла.

И два охранника у трона!

Они нас не ожидают. Наверное, ещё никто не пыталсяпрорваться внутрь дворца, ведь целью игры это не является. Первым стреляет Пат,и рептилия разлетается кровавыми клочьями. Улиткообразный монстр медлитнесколько секунд, прежде чем откидывает голову и плюёт в нас ядовитой зелёнойслюной.

Плевок не долетает. Шипит и испаряется на мраморных плитахпола.

— Тоже мне, сэр Макс недоделанный, — презрительно говоритПат, стреляя второй раз. Улитка ловко уворачивается, и тогда начинает стрелятьНике. Её игольчатый пулемёт превращает монстра в дёргающееся решето.

— Мечта совкового интеллигента, — поглядывая на Пата,говорит Нике.

— Харкнуть во врага, и чтобы помер… может, тут нашипрограммисты руку приложили? Молодчина, Пат!

Лифт за нашей спиной дёргается и уходит вниз.

— Чингиз? — робко спрашивает Пат.

— И не надейся. — Крейзи кивает на трон. — Пять ракет, живо!

Мы с Патом стреляем одновременно. Две. Четыре. Шесть. Сзапасом…

Металлическая конструкция будто взрывается изнутри.Разваливается, расходясь лепестками почерневшего металла. И в центре этогоцветка — багрово-красное, дрожащее, пленительное сияние.

— Живо!

Крейзи и Нике бросаются к входу, а вот Пат тормозит, снадеждой глядя на лифт. Тот уже идёт вверх.

Я хватаю мальчишку в охапку и волоку к разваленному трону.

— Там Чингиз и Падла! — упрямо вопит Пат.

— Они все давно мертвы! — без лишних сантиментов отвечаю я ишвыряю Пата в сияние входа. Он исчезает, как исчезли перед ним Нике и Крейзи.

Прыгая следом, я оглядываюсь на лифт. И успеваю заметитьбелокурые волосы, под которыми наливаются обжигающим светом голубые глаза.

Поздно, дружок.

Темно. Серый туман. Подо мной ворочается Пат, я слегкапридавил его в падении.

— Леонид?

Крейзи помогает мне встать, криво улыбается:

— Ну вот, считай, прорвались…

Вокруг — туманное ничто. Лишь плотный грунт под ногами, лишьмы четверо. И туман. Дежа вю в чистом виде.

— Что это? — спрашиваю я, поднимая Пата. Тот возмущённосопит, отряхивается.

— Это — пауза, — отвечает Крейзи. — Сейчас Храму нужно времядля сборки. Ничего, теперь всё в порядке…

— А войти? Ты говорил о каком-то тесте для дайверов.

Крейзи кивает:

— Да. Ну, на самом-то деле всё очень просто, Леонид.Пройдём. Вдвоём, но пройдём…

Я смотрю на Нике.

Пулемёт она по-прежнему держит на изготовку.

И я тоже не спускаю палец с курка.

— Положи оружие, Нике, — говорю я.

У неё сильный взгляд. Очень сильный и собранный.

— Ты уверен, Стрелок?

— Конечно. Я не хочу, чтобы тебе пришла в голову мысльпройти в Храм одной.

— Лёня, успокойся, — быстро говорит Крейзи. — Войти сможетлишь дайвер…

Нике слабо улыбается.

— Дик, очнись, — только и говорю я. — Вспомни, как онаспускалась по канату. Она дайвер, Крейзи! Такой же дайвер, как я или ты!