– Что-то ты мне не нравишься, – покачал головой Нед. – Знания перестали тебя интересовать? Раньше ради знаний ты мог влезть в любую дыру. Что изменилось? Тебя подменили, пока шел штурм?

– Нет, не подменили, – слабо улыбнулся Бордонар. – Устал. Слишком много событий было в последнее время. Вам-то что – вы воины, привычны к тому, чтобы махать железками и терять друзей. А я простой принц, мне это в диковинку.

– «Простой принц»! – фыркнул Магар. – Вот это сказанул! Хотел бы я быть простым принцем! Девчонки, вы хотели бы, чтобы я был принцем? Чего таращитесь? Ну да, я не воплощение богини любви, и что? Может, я воплощение какого-нибудь другого бога!

– Бога моря, вероятно, – задумчиво заметила одна из «теней», тихо сидящая возле стены.

– Что, такой могучий, как океан? – приосанился Магар.

– Нет. Мокрый, как мышь. Физические упражнения выжимают из тебя столько воды, что можно подумать – нырнул.

– Э-э… тьфу! – не нашелся, что ответить Магар. – А сама-то, сама!

«Тени» захихикали, а Магар покраснел и осуждающе покачал головой.

Нед усмехнулся и подумал о том, что ардки гораздо легче, чем замарцы, пережили смерть подруг. Ну, жаль, да, поплакали – ну и хватит. Девушки умерли с мечами в руках, как настоящие воительницы, так что сейчас они на небесах, а там хорошо.

Нед даже слегка завидовал их уверенности в том, что после смерти они окажутся в чертогах бога войны, будут пировать и драться, пировать и драться. А между пирами и драками им будут прислуживать красивые молодые юноши, исполняя все их желания.

Кстати сказать, для воинов-мужчин существовали те же чертоги, только с точностью до наоборот – прислуживали не юноши, само собой, а девушки.

Нед же с некоторых пор почему-то сомневался, что существует такое простое времяпровождение для душ погибших. Впрочем, ни он сам, ни девушки не могли знать, что их ожидает после смерти.

Вздохнув, Нед потер лицо, украшенное шрамом от уха до уголка рта, почесал звездчатый шрам на ключице – отсюда Ойдар вырвал зубами здоровый кус мяса. Потрогал ухо, сросшееся не совсем правильно, и с неудовольствием спросил:

– Игар, ты когда мне лицо поправишь? Я как в зеркало гляну – жуть какая-то. Себя не узнаю!

– А девчонки говорят – не надо тебе ничего поправлять, – усмехнулся маг. – Шрамы тебя украшают! Настоящий ардский воин. Девчонки, как вам конор, нравится со шрамами?

– Он нам и со шрамами, и без шрамов нравится, – усмехнулась Дере. – Настоящий мужчина, не то что…

– Ничего спросить нельзя! Ну какие зловредные девки, а? – хмыкнул Игар. – А чем я-то вам не угодил? Конор, выдели мне денег, я пойду в мойню искать себе тех, кто меня полюбит!

– Неприятно небось будет в мойне, после той бойни-то? – покачал головой Харалд. – Я даже видеть не могу это здание. Когда шли вчера вечером мимо этого про́клятого места, у меня просто сердце защемило! Ты знаешь, Нед, я ведь уже прощался с жизнью! И так было себя жалко. Думал, помру, и не останется после меня никого – ни детей, ни жены… Жениться надо, точно. Хоть ребенок будет. Маленький Харалд будет.

– Небось в Черном городе каждая вторая от тебя беременна, – хмыкнул Магар. – Ты пользовался успехом у ардок.

– Это не то, брат Магар, – покачал головой Харалд. – Если и будут от меня дети – они считаются их детьми. Они никогда не назовут меня папой! Они чужие! А я хочу своих детей. Дере, выйдешь за меня замуж?

– Да ты же меня не любишь?

– Люблю! Я всех женщин люблю!

– Дурак. Вот полюбишь по-настоящему, узнаешь, что такое любовь, – вздохнула Дере, покосившись на Неда. – Плохо, когда твой любимый не обращает на тебя внимания.

– А ты разлучницу на меч! – усмехнулся Харалд. – Не́чего уводить любимого!

– Ага… а потом конор башку снесет! Нет уж! Да и не даст это ничего. Одну ночь – даст. Может, две, три… а любовь… ее не купишь и на поединке не выиграешь.

– Вам не кажется, что разговор ушел куда-то в постельную плоскость, – вклинился в разговор Бордонар. – У вас о чем бы речь ни зашла, всегда кончается постелью.

– Это нормально, – возразил Харалд, усмехнувшись уголком рта. – Ведь, в конце концов, назначение человека в чем?

– И в чем же? – оживился Бордонар, встрепенулся и открыл глаза.

– Размножаться. Воспроизводить род человеческий! – отрезал Харалд. – Скажешь, не так?

– Хех! Десятки тысяч лет лучшие умы мира не могли понять, зачем человек в этом мире, зачем он появился и какова его цель! А наш Хара мгновенно вывел правильное определение – человек родился, чтобы трахнуть Дере!

– Ну я и Хелду не против, – невозмутимо пожал плечами Харалд, – чего уж там! И Устра, кстати, очень хороша! И…

– Хватит! – сдерживая улыбку, отрезал Нед. – Хотели услышать про амулет – слушайте. Ну все-все! Ну что вы как дети! Магар! Игар! Сейчас выгоню в другую комнату! Харалд, ты-то? Э-эхх… все, пойду к себе, спать буду. Не хотите – не надо.

– Болваны, дайте послушать, что ли? – Бордонар схватил со стола кусок лепешки и ловко метнул в близнецов, душащих друг друга на скамейке. – Жаль, я не маг! Подпустил бы вам сейчас какую-нибудь пакость, чтобы чесались! Да заткнитесь, что ли!

– Все, все, молчим! – отдуваясь, сказал Игар, отпихивая брата. – Нед, расскажи!

– Можно, да? – иронично спросил Нед. – Успокоились? Тогда слушайте. Медальон сделать можно, и теоретически это свидетельствует о том, что его владелец знает заклинания, которые передаются только Великому Атроку. Но есть одно обстоятельство, которое напрочь перечеркивает все попытки сделать медальон. Единственный оставшийся в живых Великий Атрок может сказать… хм… не единственный, извините. В общем, Великий Атрок может сказать: это новодел! А ты поддельный Великий Атрок! Никто, и звать тебя никак! И знаете, как она это поймет? Бордонар, напрягись-ка, выдай версию. И вы, парни, ответьте, как она поймет, что это новодел?

– Стиль медальона? – неуверенно предположил Харалд. – Тот старый, а этот новый. Или магия… Нет, магия та же.

– Часть! – торжествующе выкрикнул принц. – Это часть одного медальона! Верно?

– Верно, – кивнул Нед, – четверть. Это четверть одного медальона. Заколдовывается один медальон, потом он делится на четыре части – по числу испасов, по числу сторон света. И, соединяясь, они светятся. Кроме того, можно соединить части, и тогда видно, что это единое целое. По пазам. Вот так.

– Что-то не верится, что медальон сохранился, – покачал головой Харалд, – слишком много времени прошло. И как ты вообще его найдешь? Где он может быть?

– Там, где я его спрятал. Не я, конечно, Юрагор. Но он жив, этот амулет. И я надеюсь, что почувствую его.

– Как? Как ты его почувствуешь? – загорелся Бордонар. – Расскажи, не томи!

– Он связан со мной. Я ведь частично Юрагор. Есть специальное заклинание, усиливающее эффект, так что найти талисман можно. А где я его прятал – вспомню. Я же знаю, где когда-то стояла крепость Северного испаса. Ее разобрали на камни, но… вряд ли нашли тайник.