– Ромул, ты меня напугал. Нет, это не Ивлета, а розовый птыш. У Ивлеты лепестки более тёмные и отливают в лиловый. Тем более она очень ядовита и опасна, сомневаюсь, что в саду императора будет расти нечто подобное. В закрытой теплице я бы ещё поняла, но не здесь. – В путешествиях крестный часто учил меня распознавать опасность, а после того, как один из наших матросов решил принести мне букетик цветов, не разбираясь, что ядовитое, а что нет, и беднягу не откачали, так как у многих цветов в букете, как и у Ивлеты, была ядовитая пыльца, к экзотике отношусь скептически. Та же Хмурая Ивлета могла запросто отправить с десяток человек на тот свет, даже не касаясь. Паралитический яд, из-за которого животное больше не могло передвигаться и дышать, надолго обеспечивал приток удобрений милому маленькому цветочку.

Заинтересованный взгляд, и мужчина указывает уже на соседнее растение.

– Хм… Интересно. Значит, не зря садовника казнили. А что ты скажешь об этом?

– О, Игар-Рагур, – В восторге обнаружила в саду императора настоящую редкость. Даже в путешествиях эта травка встречалась очень редко, и мы с крестным всегда запасали её впрок. – Если его растереть и смазать открытую рану, она заживёт быстрее, чем от обычных зелий. А если добавить сок в воду и пить несколько дней, то следующий год не будешь болеть, а яды будут действовать на тебя слабей.

– Всё интересней. – Тихо прошептал император, пока я рассматривала следующее растение. Присмотревшись к каждому цветку или травке, можно было узнать много интересного. Если вначале сад поражал просто красотой, то теперь ещё и редкими растениями. Казалось, в саду нет просто обычных цветов. Даже розы и те выведены из редких островных сортов. – Знаешь, в своё время я достаточно попутешествовал, но даже я просто так, без книги не смогу отличить Ивлету от птыша, что уж говорить о похожем на сорняк Игар-Рагур. Ты бывала на средиземноморских островах?

Я запнулась, рассматривая кустик цветущей зимней малинки, радуясь, что моего лица Ромул сейчас не видит. Рука так и потянулась стукнуть нерадивую голову, но я стиснула ей сильнее юбку платья. Всё это есть не очень хорошо. Немного вошла в кураж, забыв, где я и с кем нахожусь. Та же Лика разбиралась в растениях куда лучше, но только в домашних культурах. А вот в путешествиях, где очень хочется сладкого, но кроме привлекательных ягодок, оказывающихся в итоге ядовитыми, ничего нет, лучше разбиралась я. И по рукам получала, что тяну разную гадость в рот, и желудок мне крестный промывал, и даже угрожал не брать с собой. Не оставалось другого выхода, как учить, что трогать можно, а что нельзя. А так как путешествовали мы достаточно часто и не только по нашей стране, учила и растения других земель, изредка с ужасом наблюдая на практике за их последствиями.

– Да. – Просто ответила я, решив, что всё равно уже проболталась. Теперь главное выдать информацию дозировано и лишь то, что мне и моим дальнейшим планам не повредит. – С крестным несколько раз. Вот немного и выучила.

– А крестный у нас кто? – Допытывался император, будто бы эту информацию ему не предоставили. И почему-то мне кажется, что так оно и есть. Правда в то, что канцлер Империи был настолько глуп и не проверил, кто мои родные верилось всё меньше и меньше. Он, конечно, безалаберный, но не до такой же степени. Скорей всего, лорд Оттери решил, что императору пока это знать не требуется. Странно это всё…

– Помощник одного из дворян. – Опустила я и крестного и дядю. Поняв, что говорить об этом я не хочу, Ромул дипломатично свернул разговор на путешествия и то, что он видел в своих. Рассказчиком он оказался великолепным, постепенно всё больше и больше завлекал меня в разговор. Я даже не осознала, когда стала смеяться вместе с императором. Мы говорили о приключениях, спорили об устройстве племён, разговаривали о путешественниках старых времен. Про то, что мужчине нужно хамить и выводить из себя я даже забыла, полностью поглощённая разговором. Лишь только заметив довольную улыбку на расслабленном лице мужчины и новые заинтересованные взгляды, поняла, что влипла. Неужели всё-таки придётся прямо говорить, что не хочу за него замуж?

– Кажется, мы заговорились. Темнеет. – Взгляд на небо, где солнце уже опускается к горизонту. Надеюсь, мой намёк на то, что встречу нужно заканчивать, поймут. Как, оказалось, поняли, но отпускать меня Ромул был не намерен.

– Ничего. Сейчас включатся фонари, и ты сможешь увидеть, как сад красив вечером. – По лицу императора было видно, что он наслаждается моим нарастающим недовольством и недоумением. Настолько долго как с ним я не разговаривала из мужчин ни с кем, кроме крестного. И главное, время, в самом деле, пролетело незаметно, что пугало.

– Он конечно красив, но есть я хочу больше, чем наслаждаться видом травы. – Даже язвить адекватно у меня не получилось. Фраза походила больше на детский лепет, чем на наглость. В желудке, в самом деле, уже чувствовалась неприятная пустота. Организм, привыкший есть по расписанию, как в походах, теперь доставлял мне дискомфорт, обещая в скором времени опозорить звуками. Ромул хмыкнул и полез рукой в карман. Если он сейчас вытянет мясной рулет, клянусь, я даже противиться отбору дальше не буду.

От этой мысли даже вздрогнула. Нет, продавать себя за еду – последнее дело.

Мужчина достал небольшой бумажный пакетик и протянул мне с улыбкой.

– Держи. Как мы теперь знаем, орехи ты любишь.

Машинально приняла пакет, оказавшийся на удивление увесистым. С прищуром недоверчиво посмотрела на императора, но, молча, открыла и достала завернутые в яркие обертки маленькие конфеты – грильяж.

– Надеюсь, они не отравлены? Одно дело – убиться от рук соперниц, а другое дело получить яд от главного приза. – С этими словами отправила конфету в рот под смех Ромула. Конфеты оказались настолько вкусными, что возвращать обратно пакет я раздумала. Уверена, что найду им применение намного лучше, даже если они с мышьяком.

– Ты так считаешь? Считаешь что я приз? – Мужчина так заразительно улыбался, что даже на моем лице появилась улыбка. Но убеждена, что следующие мои слова, быстро спустят его на землю.

Остановившись перед императором, сжимая в одной руке пакетик, а второй придерживая его верхушку, чтобы не рассыпать конфеты, спокойно, без лишних эмоций, посмотрела в глаза мужчине.

– Откровенно говоря, Ромул, скорее ты ярмо на шею, чем приз. – Смотреть на него снизу вверх не хотелось, а потому я отвернулась и отошла к пруду, возле которого мы находились. Наблюдая, как солнце освещает безмятежную водную гладь, я размышляла: после таких слов меня отошлют, или всё-таки отправят в тюрьму? Не хотелось бы исследовать катакомбы под замком, чтобы выбраться. Не люблю подвалы.

Мужчина молчал. Молчание длилось долго и это начало напрягать. Любопытство победило, и я обернулась посмотреть на Ромула, ожидая грома и молний. Но он спокойно стоял, глядя на клонящееся к горизонту солнце с какой-то вдохновлённой задумчивостью. На лице его была спокойная, наполненная какой-то тайной улыбка. Он перевёл взгляд на меня, и глаза его встретились с моими. Умиротворение, толика радости и уверенности отражались в них. Кажется, на этот раз тюрьма меня миновала, хотя, насколько знала, император с такой же улыбкой направлял на замки заклинания, стирающие их с лица земли.