бедной деревне в глаза не видели. – Я слышала, что он старый друг господина Хейма.

– Мой отец завел когда-то много друзей. И не всем понравились его, гм, планы. Чем все закончилось?

– Ангейю отправили обратно в камеру. А господин Хейм покинул «Нагльфар» до вечера.

– Он успеет до отплытия броненосца?

– Если не успеет, то догонит нас у места назначения.

Они помолчали, заканчивая завтрак. Потом Эгир заговорил:

– Я хочу увидеться с доктором Санни Ай. Это возможно?

– Зачем? – Нарчатка искренне удивилась.

– Затем, что она долго жила в моем доме и однажды меня предала.

– А не слишком ли это?

– Я не собираюсь ее убивать, если ты об этом. Просто беседа.

Нарчатка не выглядела убежденной, а наоборот, напряглась. Все-таки Санни Ай была на особом счету у Хейма и она, Нарчатка, обеспечивала и безопасность доктора тоже.

– Пять минут, – поспешил вставить Эгир, пока она не отказала.

– Ладно. Пять минут.

Она резко отодвинула стул и вышла, тяжело припадая на левую ногу. Видимо, какая-то старая рана. На всякий случай Эгир запомнил это.

Санни вошла без стука, тонкая и бледная, как тень. Некогда золотые волосы теперь походили на сухую солому, а на исхудавшем лице чуть ли не просвечивал череп.

– Говорите, что надо, – безжизненным голосом сказала она без предисловий.

– Ты же ненавидишь все это, верно? – Санни даже не моргнула, но Эгир продолжил: – Ненавидишь меня и Хейма?

– Если вы вызвали меня для этого, то я пойду. – Она развернулась и взялась за ручку двери.

– Он убьет моих детей.

Санни замерла.

– Он готовил их на заклание все это время. Если… если ты испытывала к ним хоть немного привязанности… помоги их спасти. Я был ужасным отцом, но я не хочу их смерти. Они не должны отвечать за мои грехи. Ошибки Дома Гиафа должны закончиться на мне.

Санни не ушла, замерла, опустив глаза, и он продолжил.

– Она снилась мне недавно. – Он лгал. – Смешная черноволосая девочка. Упрямая, гордая, смышленая. Она смеялась и… держала меня за руку. Хотела показать мне корабли на Ифинге.

– Вам не снятся сны, – сухо заметила Санни.

– Не снятся, – согласился Эгир. – Это был не сон. Это было воспоминание. Я забыл об этом дне совершенно, но… вспомнил, когда в Доме Ангейя она наставила на меня катану. Это как будто было ненастоящим, будто бы из сна. Тогда я чувствовал себя отцом.

– На моей спине вашей дочерью выжжено «Око».

– Мне жаль.

– Нет, – она усмехнулась. Эгир нахмурился. – Это наказание за мою слабость. Я не смогла уничтожить свои творения в колыбели, я привязалась к ним, растила, будто своих. Но они никогда мне не принадлежали. Они порождение Хейма. И моих глупых амбиций.

– Это ты надоумила ее бросить мне вызов, – догадался Эгир, подавляя закипающий гнев.

– Да, – не стала отпираться она. – Ее сила росла, становилась пугающей. И я просто рассказала все, приняла ее гнев и ярость.

– Помогло?

– Нет. Но я поняла, что терять мне нечего, и устроила ее побег, снабдила именами и информацией. Она оказалась очень смышленой. Настоящая Гиафа.

– Не хочешь ли ты сказать, что все это время она подбиралась к Джону Смиту?

– Не думаю. Она не хотела мести. Она всегда хотела лишь свободы.

Молчание. Между ними протянулась тонкая нить понимания.

– Надо уничтожить «Нагльфар» до того, как Хейм найдет в Биврёсте Лист Иггдрасиля. Хотя бы замедлить, – наконец выдавил Эгир.

Он отлично знал космодревологию и то, что до Эпохи Игга была Эпоха Листопада: ветви сотрясались от веса смолы и свежих трещин Утгарда и листья падали так часто, что на Игг почти не попадало солнечного света. Змею Нидхёггу, грызущему корни Вседрева, понравился вкус упавших листьев. Когда падалица кончилась, он стал подниматься все выше, но не мог из-за плотно оплетающих все корней. Он еще помнит вкус листьев, и если Хейм предложит ему хотя бы крошечный кусочек, то им ничего не поможет.

– Я вас поняла. – Санни склонила голову в коротком поклоне и оставила его наедине со стенами и тяжелым чувством в груди. Он провел рукой по лицу и с удивлением увидел, что та дрожит. Сжав кулак до боли, он медленно разжал пальцы. Эгир мог бы сказать Санни, что любил ее, но они оба знали, что это неправда. Эгир любил только старинные карты.

* * *

«Нагльфар» тронулся на рассвете пятнадцатого мая, скрежеща боками по тонкой корке льда, намерзшей от близости Утгарда. В этот же час Кагерасу ступил на земли Хели, удивляясь, что границы стран ничего не значат для облаков и дождя.

Рем с Мори приехали на машине в Хеймдалль ночью в сопровождении старшего лейтенанта Рига Реймара. Мужик он был неплохой, но уж больно беспокойный: все переживал, суетился, извинялся. Рем с трудом понимал, как он стал военным. Такому бы больше подошла роль бухгалтера или банковского менеджера. Полковник Риан, разъяренная тем, что ее подопечная сбежала, все еще оставалась со своей семьей, надеясь, что Локи позвонит и хотя бы отчитается, что жива и здорова.

Хеймдалль встретил их блокпостом, и только военная карточка Реймара позволила им проехать в закрытую на карантин столицу. Их предупредили о чуме и внезапно появившемся Хейме Иргиафе, посоветовав не оставаться на юге, а сразу ехать в центр. Возле каирнов круглосуточно дежурили члены Дома Атла, присматривая за наспех запечатанными гробницами, а солдаты и ополчение из варденов пытались локализовать драугров, сгоняя их на северо-восток, к болотам, где было меньше людей. «Уничтожить мертвеца можно только выстрелом в голову и огнем. Они не очень переносят свет, вылезают ночью и слоняются до утра. Но лучше всего бежать. Ваши ноги – лучшее спасение», – посоветовал пожилой усатый капитан, посеревший от усталости.

Мори возбужденно вертел в руках шляпу, чуть ли не подскакивая на своем сиденье: ему не терпелось увидеть драугров. Рем его радости не разделял, взволнованно вертя колечко-сережку, висящее у него на шее на шнурке. Прощальный подарок сестрички Локи.

В окно машины Рем видел, как над городом сгущаются очень зловещие тучи, кое-где сверкают молнии и идет густой снег. Недалеко от Биврёста они застряли на нечищеной улице и, пробуксовав минут двадцать, бросили машину.

– Все, дальше – пешком, – сказал Реймар веско.

– Пешком так пешком! – Мори выскочил из машины вперед головой, поскользнулся и растянулся, хохоча как одержимый.

– Мори, прекрати! – сердито зашипел Рем, осматривая пустынные улицы. Холодный ветер больно куснул лицо и забрался под легкую ветровку, забирая тепло.

– Да, ведите себя тише. – Реймар вытащил из багажника рюкзак и устало провел рукой по седеющим волосам. – В Южном районе видели много драугров. Тем