class="p1">Церемония начинается со слов его величества. Он берет ответственность за Эсмар и за каждого подданого. Его голос уверен, тверд и глубок. Наверняка, женщины мечтали бы услышать, как он говорит этим голосом: «Я люблю тебя». Говорил ли он это кому-нибудь до меня?

Нейтан свидетельствует его клятву. Он молится богам, передает Реигану традиционные ленточки, а затем, после прикосновения императора, вешает их на алтарь. Ему подносят черную корону всех императоров Эсмара, и магистр надевает ее на чело Реигана. Я замечаю герцога Бреаза, который подносит алую мантию и набрасывает на плечи императора. А затем Реиган поднимается и идет к трону.

Я вся дрожу от торжественности этого момента.

Наконец, его величество занимает трон. Гости опускаются на колени. Раздается: «Да здравствует император Эсмара! Волей богов да здравствует!»

Я должна первой выразить ему свою преданность и верность. Хочу было двинуться, но распорядитель указывает на другого человека.

Что происходит?

Это ведь не из-за платья? Меня поставили сюда еще до того, как Элен облила меня вином. Почему Реиган изменил порядок?

***

Я поднимаюсь к трону последней.

Все взгляды направлены на меня. И присутствующие негодуют – алое вино на светлом платье напоминает кровь. Нехилый перфоманс для принцессы захваченного государства. Реиган смотрит тяжело, его ноздри раздуваются. Я говорю традиционную клятву супруги императора, а затем поднимаюсь с колен.

Взгляд мужа обездвиживает. Я не могу пошевелиться, глядя на императора.

– Магистр ордена, – вдруг окликает он, а затем произносит на весь зал: – я объявляю о том, что мой брак с этой женщиной, Антуанеттой-Аннабель, принцессой Саореля, с этого дня является расторгнутым.

По залу проносится дружный «ах-х-х».

Герцог Бреаз, что уже дал клятву, смотрит на своего друга ошарашенно. Он краснеет, словно переспелый томат, а глаза расширяются, точно два блюдца.

– Я признаю за принцессой право владения переданными ей имениями и денежным содержанием до конца ее дней. Она находится под защитой короны.

Нейтан долго раздумывает, глядя на меня. Прикидывает, выгоден ли Ордену подобный расклад. Наконец, он прикрывает веки:

– Орден подтверждает ваше право, ваше величество. Развод состоялся.

Император поднимается – мужчины подобострастно падают на колени, а женщины приседают в реверансах. Реиган проходит мимо меня и идет к выходу. Следом пускается Бреаз, который коротко бросает: «За мной» и вливается в толпу, следующую за императором. Я уже слышу, как снаружи чествуют Уилберга.

– Простите, ваше высочество, но вы превзошли себя, – усмехается Алан и собственнически берет меня за руку. – Но это даже хорошо. Я не оставлю вас в одиночестве. Принцесса враждующего государства – лакомый кусочек для всех. Боги, Рэй не мог преподнести мне подарок лучше…

Я почти ничего не слышу. Все, чего я так хотела с самого начала, исполнилось? Уилберг отступил, хотя, казалось бы, он мог держать меня рядом с собой целую вечность. Он дал мне свободу! Почему же так больно? Почему я настолько ошеломлена и растеряна?

Императора осыпают лепестками цветов. Алан ведет меня вслед за ним, держа под руку, и я понимаю, что он хочет усадить меня в свою карету. Мягко отстраняюсь и выискиваю глазами Лангрина.

– Вам стоит остаться со мной, – хмурится Бреаз. – Никто, наконец, не стоит между нами.

Я нарушаю все нормы приличий, бесцеремонно выдирая руку из хватки Бреаза. Я ему не девка. Если подумать, я все еще принцесса. И моя репутация теперь – моя головная боль.

Герцог не решается вернуть меня силой, ибо к нам приковано слишком много внимания. Я теперь словно ничейная вещь. Если не показать силу, меня приберут к рукам. Это совсем не то, чего я хочу.

Вижу, что ко мне прорывается Софи. Кажется, она уже наслышана о произошедшем. Толпа так и гудит. Лангрин командует нам обеим: «В карету!»

Когда мы оказываемся внутри, он сухо и отстраненно говорит:

– Ваше высочество, с этого дня вы больше не являетесь супругой императора. Я должен привести вас во дворец, чтобы вы подписали все бумаги.

Киваю.

Софи касается моей руки и стискивает пальцы. Утешает меня, хотя в том, что случилось, виновата только я.

Церемония продолжается без нас. По протоколу император должен выйти на балкон перед дворцовой площадью и приветствовать поданных. А я должна стоять рядом с ним.

Но этого не будет.

У меня теперь другой путь. Я, наконец, могу заняться медициной и строить свою жизнь вдали от дворца, политики и интриг. Я даже могу отказаться от престола Саореля и быть просто врачом.

Мечты сбываются… правда?

Я приваливаюсь к плечу Софи, и смотрю в окно. По обе стороны дороги бушует толпа, они выкрикивают: «Да здравствует император Эсмара!»

Я закрываю глаза – убежать бы на край света.

Когда мы прибываем во дворец, Софи готовит для меня другое платье. Мы вместе выбираем темно-лиловое. Не такое шикарное, как было то – первое. Таиру сменяет небольшая диадема из белых камней.

Когда меня просят пройти к его величеству, я этого не ожидаю. Лорд Лангрин и несколько гвардейцев, ведут меня по полупустым коридорам. На самом деле у императора не должно быть «окон» в его плотном графике, но он пожелал меня видеть. Наверно, нам нужно утрясти всю несуразицу с подписями и моими правами.

В его кабинете сидят его советники, нервный герцог Бреаз, поверенный, камергер Мале и магистр Нейтан. Они поднимаются, когда я вхожу. Я делаю поклон, и Реиган позволяет мне сесть. Лангрин при этом удаляется.

– Ваше высочество, – поверенный подносит мне документы.

Я бросаю быстрый взгляд на мужа. Он сделал все это еще вчера. Развод не готовится так быстро.

Спокойно читаю то, что указано в документах. Я получаю статус разведенной женщины, защиту его императорского величества, уйму денег и собственность в Эсмаре. А также свободу распоряжаться имуществом от своего имени, иметь собственную печать и заключать сделки. Его величество дарует мне титул графини и вверяет графство Ланвер.

Кроме того, мне полагается личная охрана и даже небольшой отряд воинов.

Иными словами, император дает мне то, о чем я и мечтать не смела.

Реиган делает это без злости. Не потому, что я высказала ему миллион неприятных вещей. Он поступает так по другим причинам. И это отзывается в моем сердце очередной дозой первосортной боли.

Я молча ставлю свою подпись. Поверенный передает документы Реигану, и он тоже подписывает.

Мы на секунду встречаемся взглядами, и я не могу прочесть в его глазах ничего. Он закрывает от меня все эмоции. Хочу сказать ему «спасибо», но вдруг раздается