моим глазам, хотя рукава и подол были немного коротковаты. Тогда силач и все его офицеры и жены собрались вокруг нас с выражением крайнего нетерпения услышать наш рассказ о горе и беде. К счастью, я предвидел эту пытку и предупредил своих людей, в том числе и Рамзеса, о необходимости соблюдать осторожность.

‘Да тут и говорить не о чем, - скромно возразил я, когда этот вопрос был задан мне Сильной рукой.

‘Я уверен, что это был еще один триумф для вас, милорд.- Королева Хагне заморгала глазами, не оставляя мне иного выбора, кроме как слегка преувеличить.

- Фараон Рамзес и я решили пересечь реку, чтобы захватить как можно больше лошадей Аттерика, чтобы уменьшить количество колесниц, которые он сможет выставить, и, конечно, увеличить нашу собственную численность.- Я видел, как Рамсес моргнул и открыл рот, чтобы поправить меня. Затем он закрыл ее и осторожно кивнул в знак согласия.

‘Вам удалось заполучить какую-нибудь из его лошадей? - Потребовал Сильная рука. ‘Мне так не кажется. Тут он вульгарно расхохотался.

‘У нас их несколько, - с достоинством возразил я.

‘Сколько это - несколько?- он хотел знать. - Пять? Десять?’

‘Немного больше, - признался я. - Чуть больше ста пятидесяти. Но только добрые боги знают, сколько их доберется до нашего лагеря. Конечно, они сбежали, как только вышли на берег перед нами. Конечно, у нас будут потери, но большую их часть мы сможем вернуть. Я вопросительно посмотрел на Рамзеса. - Тебе есть что добавить, фараон Рамзес?- Он покачал головой, ошеломленный моей версией событий. Но в нужный момент вмешалась Королева Хагне.

‘Так вот почему вы и ваши люди так промокли. Тебе пришлось плыть обратно с той стороны реки вместе с лошадьми?- Она была очаровательной и проницательной женщиной. Чем больше я ее видел, тем больше она мне нравилась. Она узнала храброго и проницательного человека, когда увидела его.

‘Вы понимаете наше затруднительное положение, Ваше Величество, - согласился я с ней. - Конечно, нам пришлось уничтожить наши собственные лодки. Хотя они и не представляли особой ценности, мы не могли допустить, чтобы они попали в руки врага.’

Царь Беотии в Фивах задумчиво кивнул, и насмешливая усмешка слетела с его губ. Затем он приказал своим слугам подать нам вина на открытой палубе.

‘Это действительно превосходный урожай, - сказал он мне, оставляя тему Рамзеса’ - и моей собственной изобретательности и героизма. Чужие триумфы скоро надоедают. Свои маленькие неудачи и просчеты лучше держать при себе.

С прибытием в лагерь Гуротаса Арголида Сильной руки все шестнадцать королевских клятвопреступников собрались в одном месте, и долгожданный второй брак Рамсеса и Серрены наконец-то мог состояться. Я был единственным гостем, участником и функционером предыдущей церемонии, поэтому я был полон решимости играть как можно более сдержанную роль во второй раз. У Серрены было все ее племя, чтобы поддержать ее, в то время как у Рамсеса была Беката, которая усыновила его, и ее сыновья, которые смотрели на него как на своего брата. На самом деле я им не был нужен.

Я был в состоянии заняться делом, которое не давало мне покоя с тех пор, как мы отплыли из Луксора на "Четырех ветрах" с Ганордом в качестве лоцмана. Это он дал описание племени высших существ, которые в древности построили и заселили древний город, некогда занимавший место на противоположном берегу, где теперь стоял Абу Наскос.

Я порылся в карманах и нашел глиняную табличку с изображением рыбы с золотой головой, которую дал мне Ганорд. Я еще раз внимательно осмотрел ее. Однако она оставалась красивой, но совершенно загадочной. Я спустился на берег реки и стал искать "Четыре ветра" среди маленьких лодок и кораблей, стоявших здесь на якоре. Однако лодочники сказали мне, что корабль вернулся в Луксор, когда я гонялся за дикими лошадьми на Западном берегу реки. Никто не знал, что случилось с Ганордом. Я показал им плитку с золотыми рыбками. Они согласились, что это было интересно, но никто из них никогда не видел ничего подобного раньше.

Я смастерил кошелек из дубленой кожи выдры, который точно подходил к плитке, и повесил его на шнурке вокруг шеи, так что он свисал вниз под мою тунику. Мне доставляло удовольствие теребить плитку между пальцами, пока я размышлял.

В течение следующих нескольких дней я стал прогуливаться по берегу реки в одиночестве. Но я никогда не был одинок. Я - дитя Нила, но дата моего рождения неизвестна. Однако я знаю, что Нил был моим со дня моего рождения, когда бы это ни случилось. Я любил его и чувствовал, что он любит меня в ответ.

Я нашел приятное местечко в тени дерева, откуда открывался вид на широкий поток реки и крепость Абу-Наскос на Западном берегу. Это была точка, где несколько небольших островов образовывали цепь поперек Нила. Все они густо заросли древними деревьями и лианами. Здесь река была около полутора лиг шириной, так что острова находились всего в четверти Лиги друг от друга. Я подумал, что, вероятно, смогу проплыть это расстояние менее чем за пол оборота песочных часов. Я улыбнулся про себя и покачал головой: зачем мне это нужно?

Я отбросил эту мысль и встал. Как обычно, я держал в правой руке плитку с золотыми рыбками. Но на этот раз она ужалила мой большой палец. - Я вскрикнул с удивлением. Это было почти как укус осы, но не так сильно. Я переложил плитку в другую руку и осмотрел большой палец. Не было никаких признаков укуса, никакого воспаления, и дискомфорт быстро исчез. Я немного подумал об этом и вернулся в лагерь.

В тот вечер Техути настояла, чтобы я присоединился к ней и Гуротасу за ужином. Рамсес и Серрена тоже были с ними, и я уже несколько дней никого из них не видел. Мы провели вместе очень приятный вечер, обсуждая предстоящую свадьбу.

На следующее утро я проснулся рано, еще до восхода солнца. Я оделся и пошел по буксирной тропе вдоль Нила. Добравшись до места напротив цепи островов, я сел на ту же гладкую скалу, что и накануне вечером. Я почувствовал себя очень расслабленным и, не думая об этом, вытащил рыбью черепицу из-под туники и начал лениво тереть ее. Над моей головой в ветвях вила гнезда стая черноголовых птиц-ткачей. Не знаю,