как долго я наблюдал за ними, но мне вдруг захотелось есть, и я понял, что в то утро еще ничего не ел.

Я встал, и плитка ужалила меня так сильно, что я уронил ее и пососал палец. Он болтался на шнурке у меня на груди. Именно тогда я впервые осознал, что плитка была пропитана эзотерическими силами. Я снова коснулся ее пальцем. Никакой реакции не последовало. Я потер ее между большим и указательным пальцами, ожидая еще одного неприятного укола. Реакции по-прежнему не было. Но у меня пропал аппетит. Я был поглощен другими мыслями, кроме еды.

Я поменял свое место, чтобы солнечный свет падал прямо на плитку. Я рассматривал ее так, словно видел впервые и никогда раньше. Я пересчитал чешую на теле рыбы. Я так же внимательно осмотрел плавники и хвост. Я не мог обнаружить никакого другого тайного смысла или значения. Затем я осмотрел обратную сторону плитки. На ней не было ни царапин, ни малейшего намека на иероглифы или клинопись. Когда я снова повернул ее, то заметил кое-что, что ускользало от моего внимания до того момента, когда я повернул ее под углом к солнечному свету. На заднем плане, за силуэтом рыбы, виднелось несколько маленьких ямочек. Они могли быть сделаны острием острой иглы до того, как глина была обожжена в печи. Когда я изменил угол света, они исчезли. Затем они снова появились, когда я повернул ее в противоположном направлении.

Я пересчитал эти неровности. Их было четыре: два позади хвоста рыбы и два впереди носа. Я задумался над их значением, но так ничего и не нашел. Это испортило мне настроение. Я знал, что, должно быть, что-то упускаю. Я снова почувствовал голод. Я побежал обратно в лагерь и обошел вокруг кухни. У поваров было несколько холодных сосисок, оставшихся после полуденной трапезы. Они были жирными и пересоленными, но я ел их, бросая вызов богам, которые, как я чувствовал, делали меня своим шутом, и не в первый раз.

В отчаянии я побрел обратно к своему камню у реки, где сидел, отрыгивая неприятные воспоминания о своих сосисках. Я снова вытащил рыбью черепицу из-под туники. Я поднес ее к солнцу, повернув так, чтобы четыре точки появлялись и исчезали. Я опустил плитку и посмотрел на реку Нил.

Я уставился на цепочку маленьких, почти одинаковых островков, протянувшихся по зеленой воде к дальнему берегу. Но они никак не были связаны с моей тайной ... или были?

Я почувствовал легкий холодок возбуждения, достаточно сильный, чтобы волосы на моих руках встали дыбом, когда я понял, что в реке было четыре почти одинаковых острова, столько же, сколько точек на керамической плитке. Это была тонкая и слабая связь, но четыре - магическое число Инаны, а Инана-моя богиня-хранительница. Я знал, что должен посетить по крайней мере один из четырех островов.

Я мог бы взять лодку и быть на первом острове меньше чем через час. Но я знал, что со стен крепости на противоположном берегу реки наблюдают враждебные глаза. Я умел плавать быстрее, чем грести на лодке, и с другой стороны реки моя голова казалась не намного больше головы выдры.

Я двинулся вверх по берегу реки, держась подальше от кромки воды, чтобы меня не заметили со стен Абу-Наскоса. Когда я добрался до ближайшего острова, расположенного прямо на линии крепости, я перебрался на берег реки и скользнул в воду, пока она не достигла моего подбородка. Я остановился, чтобы проверить свое снаряжение. На набедренной повязке у меня висел пояс с ножом. Я вытащил нож из ножен и попробовал острие и лезвие на большом пальце. Он был зловеще острым. Я сунул его обратно в ножны. Затем я поправил шнурок мешочка, в которой лежала керамическая плитка, так, чтобы он свисал мне на спину, а не на грудь, где мог обвиться вокруг моих рук при каждом взмахе.

Я оттолкнулся от берега и направился к ближайшему острову, следя за тем, чтобы не всплыть на поверхность ударами рук или ногами. Мне пришлось резко повернуть против течения вверх по течению, чтобы держать голову на одном уровне с островом и крепостью за ним.

Добравшись до острова, я ухватился за лиану, которая свисала у меня над головой, и потянулся вниз ногами, чтобы найти дно. Это был мой первый сюрприз. Дна не было. Берег острова отвесно уходил в глубину реки. Я вцепился в лиану и сделал несколько глубоких вдохов. Затем я отпустил свою хватку и поплыл вниз, как ныряющая дикая утка. Я посмотрел вниз сквозь прозрачную воду, ожидая в любой момент увидеть очертания дна. В конце концов я был вынужден отказаться от этой попытки, так как мои легкие начали болеть и вздыматься.

Когда я вынырнул на поверхность, я снова схватил висящую лиану и набрал полные легкие сладкого воздуха. Придя в себя, я подплыл к отвесной скале, которая образовывала берег острова. С помощью корней и веток я вскарабкался на каменную стену и добрался до плоской вершины острова. Я сидел там, пока не сориентировался и не переориентировался. Затем я пробрался сквозь густой подлесок и пошел вдоль края, пока не вернулся к исходной точке.

Я понял, что остров имеет форму пня дерева, а не обычный расплющенный силуэт блина. И под поверхностью, и над ней все было прямо вверх и вниз. Вершина была круглая и приплюснутая. Он не был похож ни на один другой остров, который я когда-либо знал. Он меня заинтриговал, но густая растительность не позволяла точно определить его форму и размеры. Я начал переходить ее из стороны в сторону, карабкаясь по поваленным деревьям и пытаясь голыми руками добраться до коренной породы. Однако корни деревьев и растений были переплетены. Я рубил их ножом, но безрезультатно. С возрастом они ожесточились.

Я чувствовал, что здесь должно быть спрятано что-то необыкновенное. У нас с богиней Инаной странные отношения, но я понял, что обычно могу положиться на нее. Она никогда не обманывала меня, по крайней мере, насколько мне известно. Примерно через час мне снова пришлось отдохнуть. Я опустился на землю, прислонившись спиной к стволу дикой смоковницы.

‘Так что же ты ожидал здесь найти?- Спросил я себя. Я часто разговариваю сам с собой, когда остаюсь один. Я задумался над этим вопросом. Потом осторожно ответил: "Я ничего не ожидал. Но я надеялся на знак