Сем держал меня крепко, не выпуская из мертвой хватки своих сильных рук, требуя моих эмоций еще и еще, будто пил их, как живительную влагу. Его глаза горели огнем страсти, а губы растянулись в удовлетворенной улыбке от созерцания моего экстаза. Его движения возобновились, заставляя вновь стонать и изгибаться. Все ускоряясь, теперь он подводил себя к финалу, желая получить долгожданную разрядку. Я целовала его, лаская губы, посасывая его язык, будто играя с леденцом. Слегка царапая его спину коготками, чувствовала, как его пробивает дрожь от таких ласк, провела по груди пальчиками, вызывая мурашки, и улыбнулась такой реакции. Больше Сем ждать не смог или не захотел, входя в меня до упора, он обвил мое тело руками, вжимая в себя как можно глубже и, зарычав, излился в меня, высвобождая свою страсть.

— Ты совершенна, люблю тебя, — прошептал он прерывисто и, наконец, ослабил хватку, позволяя вздохнуть свободней.

Я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. На губах блуждала счастливая улыбка. Весь мир — в одном мужчине, вся жизнь — в его объятиях. Разве не этого я хотела?!

— Нет, нет, я не хочу! Отпустите меня, немедленно! — я подскочила с постели, тяжело дыша и чувствуя сильное биение сердца. На лбу выступила испарина.

— Что случилось, любимая? Опять кошмар? — услышала голос мужа и повернула к нему голову.

Он сел рядом и обеспокоенно смотрел на меня, гладя рукой по моей спине успокаивающе.

— Кошмар… — согласилась я, переводя дыхание и осторожно ложась обратно на кровать.

— Слишком часто они тебя мучают, — проговорил недовольно. — Почему ты не рассказываешь, что тебе снится? Возможно, я смогу помочь или лекарь.

— Не нужна мне помощь, сама справлюсь, — ответила мужу, хмурясь. — А твой лекарь мне не внушает доверия совсем.

— Перестань, он лучший в своем деле, просто ты очень нервничаешь и не доверяешь никому.

Сем пытался меня успокоить, как делал это всегда. Он старался достучаться до моего сознания, но я всячески упиралась этому. Моя вредность проявилась с беременностью и с каждым месяцем все больше показывала себя. Эх, тяжело быть в положении, каждый норовит тебя обидеть, ну мне так казалось, по крайней мере.

О своей беременности я узнала случайно, рухнув в обморок. После обследования лекарем оказалось, что срок три месяца. Это открытие сначала очень обрадовало меня, и я буквально парила в облаках, счастливо улыбаясь мужу. А вот ночь принесла мучения, тогда впервые приснился кошмар. Мне снились роды, долгие, болезненные и все никак не желающие прекращаться. Проснулась в ужасе и мокрая от пота. Решила, что это просто на эмоциях, перенервничала за день — вот и навеяло, но с каждым месяцем кошмары становились все реальней и чаще посещали меня.

Каждую ночь мне снится, что я рожаю и не могу родить. Меня мучает и терзает кто-то изнутри, а вокруг люди, которые ругают меня и требуют тужиться, при этом давят на мой круглый живот, пытаясь выдавить плод. Я ору все это время, а потом слышу противный треск, будто ткань рвется, и тут меня захлестывает страшная паника. Я начинаю вырываться и кричать, чтобы отпустили меня, что я не хочу рожать, не хочу! И просыпаюсь в ужасе.

Я знала, что Сем злится на мое упрямое молчание, но мне казалось, если я расскажу, то накликаю беду на себя. Видимо, мой эмоциональный фон просто запредельный. Я стала жутко мнительной, а еще агрессивной и обидчивой. Мое настроение за день претерпевало изменения раз двадцать, и я сама уже уставала от себя. Как же тяжело быть беременной!

Мой бедный муж терпел любые капризы, стараясь угодить мне во всем, но все тщетно. Головой я понимала, что поступаю глупо, что мучаю окружающих, но эмоции зашкаливали, требуя выхода, и я срывалась на каждом, кого видела. Лекаря особенно ненавидела. Он постоянно твердил, что со мной все в порядке, и я просто капризничаю. А еще пытался напоить успокаивающим отваром и требовал постельного режима. А я настолько раздалась, стала тяжелой, что все бока болели от лежки, а с таким огромным животом особо не покрутишься. Я даже с кровати сама встать не могла.

Я часто вспоминала маму и ее роды, эти ужасные мучения сутки напролет, эти нечеловеческие крики. Как лекарь пытался ей помочь и не мог, потому что ребенок лежал неправильно. Как пришлось резать и доставать плод. Как мама долго приходила в себя и восстанавливалась. Я очень боялась, что со мной будет так же или я и вовсе не переживу роды.

— Помоги мне встать, — попросила мужа, понимая, что заснуть уже не получится.

— Куда ты собралась? Давай я пойду с тобой.

Он помог мне подняться и надеть халат, при этом нежно целуя в макушку. На минуту прижалась к его горячей груди, вдохнула знакомый аромат мужчины, заставляя себя отпустить страхи.

— Я схожу на кухню, кушать хочется, а ты поспи, у тебя завтра много дел, — сказала я, гладя его ладонью по руке. — Не переживай, сейчас поем и успокоюсь.

Чмокнув его в щеку, вышла из покоев. Все давно спали, кругом тишина и покой. Я направилась к кухне, желая выпить молока с чем-нибудь сладеньким. Обычно это успокаивало меня и поднимало настроение. Двигалась я с трудом, медленно, стараясь держать тяжелый живот руками. За последний месяц он вырос еще больше, причиняя мне массу неудобств.

Вообще я была счастлива, что жду ребенка от любимого мужчины, и очень хотела поскорее взять малыша на руки, обнять, поцеловать, посмотреть на него. Я давно уже подготовила все необходимое, а Лилу сшила кучу детских вещичек и навязала всяких красивых кофточек и чепчиков. Она оказалась искусной рукодельницей, и мы даже открыли небольшой магазинчик, где продавали её творения. Мася стал замечательным мастером по дереву и создавал красивые вещи для дома. Он сделал люльку для будущего малыша, вырезав её из цельного куска дерева, а на боковинах высек всяких сказочных существ, чтобы малыш мог их разглядывать. В общем, они отлично обжились на новом месте и чувствовали себя, как дома.

Зайдя на кухню, я достала молока и налила себе в кружку, потом положила пару булочек на тарелку. Сев за стол, принялась жевать, раздумывая, как быть дальше. По словам лекаря, мне предстояло вынести еще месяц, но моё чутье говорило, что я не прохожу так долго. Поясницу тянуло, ноги налились свинцом и опухли, все тело просто ломило уже от тяжести. Постоянные толчки в животе или по ребрам заставляли охать и морщиться от боли. Неужели все женщины должны пройти через это? Ну, почему все так сложно.

Получив очередной пинок, машинально начала поглаживать живот, успокаивая своего малыша. Он будто чувствовал эти нежные движения и замирал на время, особенно когда живот гладил Сем. Мне казалось иногда, что у него с малышом большая связь, чем у меня. Когда Сем что-то говорил или целовал мой живот, ребенок затихал и давал мне отдых. Странно это, у мамы так не было. Она всегда ворчала, что сестра никого не слушала и творила, что хотела.

Наевшись от души, я довольно встала и собиралась уже направиться к двери, как меня скрутила резкая боль внизу живота. Я охнула, хватаясь за живот и пытаясь дышать. Так же резко боль отпустила, давая мне вдохнуть. «Что это было? — подумала я. — Может, переела, и ребенок бунтует?»