Как он мог быть настолько слепым?

Ведь он – Ужас Торклифа. Герцог Редмейн. Список его врагов весьма велик. Как говорится, имя им легион. И Александра тут совершенно ни при чем. Список возглавляет кузен и бывшая любовница, которые окажутся в самом большом выигрыше, если его не станет. Разумеется, есть и другие, но эта пара – главные подозреваемые.

А Александра невинна.

Все это время жертвой был он. И пока его пальцы не сомкнутся на горле мерзавца, его супруге безопаснее всего находиться как можно дальше от него.

Александра отправилась на поиски мужа, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Ей надоело чувствовать себя не женой, а любовницей, терпеливо ждущей прихода своего мужчины.

С помощью Констанс она смыла с себя пыль, грязь и события ужасного дня и какое-то время ждала, полагая, что Редмейн может ворваться в ее комнату в любой момент. Сначала она не была уверена, что готова ответить на эротическое обещание, исходившее от каждой клеточки его тела с тех самых пор, как он выбрался из завала.

Потом она начала гадать, куда он подевался. Ей хотелось, чтобы он был рядом и она могла наслаждаться комфортом и безопасностью, которые давало его присутствие.

Он не пострадал. Его тело осталось теплым и живым.

Он все еще ее муж. Ее. Александра как никогда раньше чувствовала притяжательность этого притяжательного местоимения.

Он принадлежал ей. Он должен быть с ней. Она в нем нуждается.

Одетая в простое платье цвета слоновой кости, Александра очень долго сидела на краешке кровати и терпеливо ждала. В конце концов ее терпение истощилось.

Когда стало очевидно, что в ближайшее время муж не появится, она внезапно ощутила жажду, причем ту, что невозможно утолить водой или вином. Ей было необходимо видеть его, чувствовать его запах. Наслаждаться теплом. Только так она могла напомнить себе, что жива, что с ним все в порядке. Он стал ей необходим, как воздух, как пища. Как жизнь.

Бунтующие эмоции раскачивались все сильнее, словно маятник гигантских часов, с каждой минутой, проведенной в одиночестве, Александра чувствовала, что лишается контроля над всем.

Над чувствами.

Над судьбой.

Над своим существованием.

Она спросила у портье относительно местонахождения Редмейна, и тот направил ее на улицу. А уж там швейцар указал в сторону моря.

Пока она спускалась по крутой лестнице к пляжу, ветер играл ее волосами, медленно, но верно приводя их в состояние хаоса.

Только на пляже тоже почти никого не было.

Забеспокоившись, она обратилась к старику, выгуливавшему на пляже собачку, похожую на комок белого хлопка.

– Возможно, вы способны мне помочь, мсье. Я разыскиваю необычайно высокого бородатого мужчину. Он… – Александра замолчала, не в силах описать герцога Редмейна незнакомцу. Тем более сегодня. Может ли он до сих пор оставаться в одежде, в которой был в катакомбах?

– Был такой человек, мадам. – Добрый старик вежливо приподнял шляпу. Он плавал вон там. И старик указал вдаль, где скалы резко выдавались в море, а вода исчезала за невысокими песчаными гребнями, украшенными пучками морской травы. – Я еще подумал, что у этого мужчины не все в порядке с головой, если он решил поплавать в такой час. Солнце уже садится. Становится холодно.

– Спасибо, – поблагодарила она и, проклиная песок, по которому идти было тяжело и неудобно, поспешила к указанной ей бухточке.

Перебравшись через дюны, она пошла по узкой тропинке, разведя руки в стороны, чтобы высокие камыши, которые шевелил ветер, щекотали ее ладони. Небольшой песчаный холмик привалился к золотистой скале. Как выяснилось, с другой стороны дюна круто обрывалась в море.

Александра застыла, пожирая глазами открывшуюся перед ней картину.

Над морем виднелся только самый краешек солнечного диска, заливавший многоцветьем красок и оттенков облака, подгоняемые усиливавшимся вечерним ветром. Летний воздух насытился электричеством в ожидании обещавшей вот-вот начаться грозы.

На фоне темнеющего небесного свода Редмейн возвышался над водой, словно морское божество. В данный момент он приглаживал мощными руками свои влажные волосы.

Известно, что на солнце долго смотреть нельзя. Можно ослепнуть.

Тем не менее Александра все смотрела и смотрела, не моргая, на зрелище, которое для нее было блистательнее, чем вид заходящего светила. Интересно, думала она, что станет с ней, если она будет смотреть на этого восхитительного мужчину слишком долго?

Александра почувствовала дрожь в коленях и в поисках опоры прислонилась к ближайшей скале.

Ей и раньше приходилось видеть обнаженных мужчин. В анатомических атласах, на картинах и скульптурах, и в книгах, от изучения которых ей не удалось отвертеться во время пребывания в Сорбонне.

Но только ничто не подготовило ее к такому зрелищу. К нему.

Редмейн ее еще не видел, потому что она стояла в тени скалы.

Он остановился и провел ладонями по лицу и бороде, убирая воду.

Словно подчиняясь невысказанному приказу, море отхлынуло от него, явив миру его нагое тело, блестевшее от влаги.

Округлые мышцы груди, припорошенные черными волосками, переходили в широкие плечи, а те, в свою очередь, в длинные сильные руки. Его совершенная фигура могла быть высечена из мрамора или отлита в бронзе.

Взгляд Александры скользнул по его груди и плоскому животу вниз к…

Она успела бросить лишь мимолетный взгляд на интересующую ее часть мужского тела, прежде чем он повернулся так, что солнце стало светить ему в спину, и все его мужские особенности оказались в тени.

И все же Александра увидела вполне достаточно. Узкие бедра, длинные мускулистые ноги.

Она нахмурилась, заметив, что он снял бинт с бедра, и теперь была заметна небольшая аккуратная рана, которая, судя по всему, совсем не беспокоила его. Он медленно побрел, сражаясь с отливом, к берегу.

Ракурс немного изменился, и Александра получила возможность рассмотреть мужа с другой стороны. Все его тело казалось некой таинственной великолепно отлаженной машиной, в которой каждое сухожилие и сустав двигались в четком ритме, создавая немыслимую силу.

Александра пыталась не смотреть. Но тщетно. Она хотела отнестись к нему с тем же уважением и скромностью, каких желала для себя.

Но она ведь не плавает голая в море, где от посторонних глаз купальщика защищают только низкие скалы и небольшая песчаная дюна. Похоже, мысли о скромности не беспокоили Редмейна, когда он вышел на берег и спокойно направился к скале.

К ней.

Точнее, к корзинке, которую она раньше не заметила. В ней был полный набор чистой одежды, заботливо приготовленный лакеем.