— Не бойся, — сказал он и улыбнулся, — ты храбрая сыщица, авовсе не какая-то там размазня!

— Я не размазня, — медленно подтвердила Варвара. — И ещежурнал. Когда тот вез меня в машине, я лежала на журнале, прямо на желтойнаклейке. У нас все журналы с такими наклейками приходят, значит, это кто-то изкомпании. И мне кажется, что я знаю — кто.

— Кто?

— Завтра утром я скажу точно.

— Говори сейчас, — приказал он, — что еще мы будем утраждать!

— Нет. Завтра. А если это не он?

— А если это он? — спросил Иван сердито.

* * *

Он забеспокоился, когда ему позвонила Лина и сказала, что унее только что была Варвара Лаптева.

Полоумная девка все же затеяла расследование, как будтоукрали галоши, а не полмиллиона франков! Он собирался ехать за ней, если бытолько она оказалась в своей квартире, хоть не признавался себе в этом, а онавозникла на пороге его дома, как будто явилась прямо из его мыслей!

— Мне надо выяснить все, до конца, — твердила она упрямо, —и найти эти деньги, чтобы твой приятель Паша не думал, что их на самом делеукрала я!

— Паша так и не думал. Так думал только я. И то не долго.

— Помоги мне, Иван.

— Как?

— Давай завтра вечером съездим в одну компьютерную контору.Я с утра туда схожу и попробую подготовить почву. Она называется «ЭлектрониксПлюс», там работал Петр Борисович. Я хочу, чтобы ты посмотрел его компьютер исказал, можно ли залезть в него и узнать обо всей комбинации с деньгами.

— Если ты говоришь, что этот третий с твоей работы, при чемтогда Петькина контора?!

— Ты мне поможешь?

— Да. Но я хочу знать, при чем тут контора?! И как тысобираешься потрошить их компьютеры? Тебе никогда в жизни никто не разрешит!Если бы это была моя контора, я ни за что не разрешил бы чужим людям копаться вкомпьютере моего сотрудника!

— Я уговорю ее хозяина.

— Ты меня пугаешь, — пробормотал Иван.

— А если мы найдем эти деньги? Ты будешь рад?

— Я буду просто счастлив, но я не понимаю…

— Тебе и не надо ничего понимать, — сказала Варвара сжелезобетонным женским превосходством, — ты мне просто помоги. Договорились?

Он смотрел на нее и молчал, а она думала только о том, чтони слова не сказала ему ни про жалюзи, ни про люльку, в которой работалинерадивые мойщики окон.

* * *

Утром она наотрез отказалась доехать с ним до работы.

— Не надо меня везти! Я сама прекрасно доберусь!

Он злился от беспокойства за нее и не хотел, чтобы она этозаметила. Ее вчерашняя идея не слишком ему нравилась, но он понимал, что онауже все придумала и мешать ей не стоит.

Полночи он рассматривал ее и удивлялся тому, что она спитрядом с ним, и что она оказалось такой умной и решительной, и все придумывал,что скажет о ней его насмешливая мать.

Только никаких официальных фотографий.

Варвару он станет показывать живьем, и пусть все думают, чтохотят!

Потом он ее разбудил, и это было так здорово, так остро, изабирало все силы, и он проспал бы, если бы не будильник, который невозможновыключить с первой попытки!

— Я не понимаю, почему не могу тебя подвезти. А если мнехочется?

— А если мне не хочется?

Он выглянул из своей ванной — свежевыбритые щеки, короткиеволосы, необъятные плечи под расстегнутой льняной рубахой, слаксы сбезупречными складками.

Как он сказал — я работаю хозяином жизни?

И удивился — разве по мне не видно?

Варвара отвела глаза. Вчера, когда они ели мясо и запивалиего красным вином, а потом сидели на ковре перед камином, прижавшись друг кдругу, все было не так. Он был в джинсах и майке, а она в халате, а потом нестало ни джинсов, ни маек, ни халатов, а сейчас в несентиментальном утреннемсвете все казалось другим. Варвара снова чувствовала себя замарашкой и косиласьна свои побитые сапоги, валявшиеся у входной двери, и одергивала юбку, итеребила верхнюю пуговицу на кофте, все не могла решить, что лучше — застегнутьили расстегнуть.

Джинсы, свитера, ботинки на толстой подошве и… «ХарлейДэвидсон»!

— Что ты бормочешь?

— «Харлей Дэвидсон», — выпалила Варвара. Рубашку онзастегнул, и на него можно было смотреть относительно спокойно. Вот уж никогдаона не думала, что расстегнутая мужская рубашка может приводить ее, ВарваруЛаптеву, в состояние гипнотического транса!

В два глотка он выпил свой чай.

— У тебя когда-нибудь был мотоцикл?

— Ты что? — Варвара как будто даже обиделась. — С ума сошел?

— Черт его знает, — сказал он, подошел, взял ее за волосы ипоцеловал в шею, над расстегнутой верхней пуговицей, — по-моему, да. Сошел.

Кое-как ей удалось отвязаться от его предложений «подвезти»,и пообещав, что позвонит ему, как только окажется на работе, она выскочила наутреннюю улицу и зашагала по ней в сторону метро.

Нельзя поминутно думать только о нем, уговаривала она себя.Это очень глупо. У тебя есть дело, и ты должна довести его до конца хотя быпотому, что без тебя никто не доведет его до конца! Ты уже все придумала, тыумница, он сам сказал тебе, что ты не какая-то там размазня! Последнее усилие,и все станет на свои места. И не смей раскисать. Поду-умаешь, какая тонкаянатура! Все тебе кажется, что бьют часы и карета превращается в тыкву, а кучерв крысу! Нет, не карета. Пожалуй, «Харлей Дэвидсон», так будет вернее.

Варвара засмеялась, до смерти напугав какого-то смирногодядечку, тащившегося перед ней, и нырнула в метро. Ехать было не слишкомдалеко, но очень неудобно, и она многое передумала, пока добралась до старогожилого дома, где одно крыло занимали офисы.

Было еще рано, и длинноволосые гении не толпились налестничной клетке возле низменных консервных банок и стульев с вылезающимпоролоном. Без помех Варвара взобралась на третий этаж и немного подышала передлатунной табличкой «Электроникс Плюс».

С чего она взяла, что они начинают работать так рано? Может,все закрыто и зря она так старательно готовилась?

Дверь была открыта, но коридор пустынен и тих, должно быть,гении только начинали собираться. Варвара осторожно прикрыла за собой дверь инекоторое время постояла в полумраке, прикидывая, куда ей лучше пойти первымделом.