– Я согласен.

– Отлично! – Теор даже хлопнул в ладоши и улыбнулся, показав мелкие белые зубы. – Такой разговор мне по душе. И конечно, я не ограничусь «доносчиками», как выразился наш друг. Я присоединюсь к вам. В моих интересах проследить, чтобы с вами ничего не случилось.

– Ха! – Охотник, забывшись, грохнул по столешнице кулаком, она сразу полетела с бочек на пол. Загрохотал пустой котелок. – Смотри, чтоб тебе самому курдюк не ободрали! Нет, ты слышал? – Охотник посмотрел на молчавшего Тенуина. – Он собрался за нами там следить! Я же говорю, никакой он не акробат, а самый настоящий шут! Только бубенцов на голове не хватает.

– Я скоро вернусь.

Теор изящно помахал нам невидимой шляпой, после чего вышел из хозяйника.

К обеду он привел своих доносчиков. Как я и догадался, это были мальчик Лин и его мать – те самые, которых Теор не так давно спас в квартале Теней. Выяснилось, что отца Лина, работавшего продавцом в бакалейной лавке, упрятали в тюремный глот за его лысину. Лысина была естественной и появилась у мужчины много лет назад, но это не спасло его от заточения в каземате. Потеряв отца, мальчик разругался с матерью, из вредности и любви к отцу обрил себе голову. После этого хотел сбежать из дома Орина, где работал на кухне, но быстро попал в руки людей Зельгарда.

Теор еще тогда, на площади Трех фонтанов, узнал, где найти Рилну, мать мальчика. Обещал заглянуть к ней, если дела в городе пойдут совсем плохо, и помочь. Поначалу я удивился, что Теор так заботится о незнакомой ему семье, но потом решил, что Лин просто похож на его собственного младшего брата. «Скоро уже два месяца, как он сбежал. Шансов все меньше». В этом угадывалось что-то угнетающе печальное. И если причина действительно была в этом, а не в искреннем сочувствии, то история Теора начинала казаться еще более странной. Он спасал другого мальчика, оплакивая своего брата, значит, его терзало чувство вины… Я должен был тряхнуть головой, чтобы отогнать эти мысли. Сейчас было не до этого.

Как они и договаривались, Теор зашел в бакалейную лавку. Попросил продавца, который сейчас подменял арестованного мужа Рилны, сходить за женщиной в дом Орина. Ждать пришлось больше часа. Когда Рилна наконец появилась, Теор в общих словах рассказал ей о том, что творится в городе, и попросил о помощи. Пообещал благодарность от наместника, заявил, что ее мужа отпустят на следующий день, кроме того, возьмут всю их семью на работу в резиденцию. Этого было достаточно, чтобы Рилна выпустила фаита. Ее двойник готов был во всем помочь, в то время как сама служанка опасалась предавать хозяина.

Мальчику Лину хватило простого обещания вызволить отца. Он по-прежнему сторонился Теора, смотрел на него с подозрением, но без размышлений согласился пойти в «Хозяйник Анаэллы».

Все мои подозрения оправдались. Орин в самом деле пускал к себе фаитов, был с ними приветлив. Обещал им помощь. Наемники отводили всех двойников в подвал, туда, где были расположены мастерские каменщика и комнаты его помощников. Что именно там происходило, Рилна не знала. Никого из служанок в подвал не пускали.

Дверь в мастерские охранялась. Причем наемники стояли внутри. Снаружи не было ни замочной скважины, ни ручки. Дверь явно запирали на засов. Всякий раз, когда кто-то хотел в нее войти, он выстукивал позывной и называл причину своего прихода. Позывного Рилна не знала. Только слышала, что его теперь меняют каждый день.

– Как-то еще можно попасть в подвал? – нахмурился Теор.

– Не знаю. – Служанка пожала плечами. – Не слышала.

– Плохо…

– Дверь крепкая? – спросил Громбакх, с улыбкой протянув мальчику кубик клюта. Лин сразу забросил его в рот.

– Крепкая, чего ж. Дерево в ней толстое и пластины стальные. Если думали расшибить, забудьте. Скорее стену пролóмите.

– М-да… – Теор с надеждой посмотрел на Тенуина, но тот молчал.

– Агрх! – закашлялся мальчик, стал с отвращением выплевывать пенистую слюну на пол, за что быстро получил подзатыльник от матери. В этом двойник едва ли отличался от настоящей Рилны.

Громбакх был доволен. Подмигнув мальчику, предложил ему еще один кубик. Лин, утирая темно-фиолетовые губы рукавом, качнул головой и чуть улыбнулся.

– Отец тоже жует, – проговорил он, отжевывая рот и пытаясь вновь почувствовать онемевший язык.

– У него вкуснее?

– Такая же отрава.

– Лин! – возмутилась Рилна.

Пройти к Орину было значительно проще. Внутри стен по всему дому тянулись коридоры для слуг. Каменщик не хотел, чтобы кто-то мешался под ногами у его гостей, и все хозяйские дела проводились исключительно через эти узкие проходы. Там даже были оборудованы отдельные комнатушки для тех, кто сторожил сон Орина: по первому знаку принести ему еду, напитки или выполнить какое-то другое поручение. Ночью проходы пустовали, так что скрытно подняться на третий этаж, а там через людскую дверь выйти в приемный зал было нетрудно. Напрямую попасть в покои каменщика было невозможно, его комната оставалась одной из немногих, куда не вел ни один из стенных коридоров. По меньшей мере об их существовании не было известно ни Рилне, ни Лину.

– Итак, – заключил Теор, – главная сложность для нас – незаметно проникнуть в дом, а потом как-то вскрыть дверь в подвал. Если б у нас было время, можно было бы выяснить позывной…

– Но времени у нас нет, – кивнул я. – Утром казнь. Все нужно сделать этой ночью.

Для дальнейших обсуждений решено было позвать Миалинту. За дочерью наместника вновь отправился Теор. Мне ходить по улицам Багульдина было опасно: узнав, что я вышел из каземата, наемники Орина могли возобновить охоту. Едва ли каменщик за эти дни простил мне исчезновение единственного сына.

Пока Теор был в отлучке, Громбакх расспросил служанку об охране дома. Тут не удалось выяснить ничего конкретного. Рилна только сказала, что за последний месяц наемников стало значительно больше, так как многие из них раньше служили на принадлежавших Орину крестьянских полях – стерегли его владения, а теперь из-за тумана вернулись в Багульдин.

– Не знаю… – качала головой служанка. – Много их. Кто ж их будет считать? Может, двадцать, может, тридцать. Хотите, сами гадайте.

– Добавь сюда фаитов. – Охотник посмотрел на следопыта. – Удобно ведь. Твои наемники плодят двойников. Ты обещаешь им с три горы всякого счастья, они на тебя работают. Если помрут, так другие появятся. Можно целую армию собрать. Умирают и возрождаются.

– Главное, знать, что им обещать, – согласился я.

Лин, как и его мать, не назвал точного числа наемников, но рассказал о ночных патрулях – их перемещения он давно выучил, так как нередко потемну сбегал из дома.

– Лин! – Женщина наградила своего сына очередным подзатыльником. Мальчик только покривился в ответ.

Я продолжал расспросы, а Громбакх тем временем поднял валявшийся котелок и отправился на задний двор хозяйника, туда, где я когда-то впервые увидел купол ясности. Охотник решил, что на сытый желудок думать будет проще и приятнее.