в камне, полный серой жидкости, из которой трещинами прорывался пурпурный свет. На стенах выдолблены метки Смерти, контуром напоминающие заполненный кубок. Вокруг сидели эквилибрумы, больше похожие на те же самые тени. Они даже не шевелились.

Я почувствовал запах пепла и пыли, хотя грязи видно не было.

В стене от одного из скелетов оторвалось темное и обширное облако пыли.

— В этот раз как-то быстро, — отметил эквилибрум, глядя, как вихри кружатся под потолком. — Наверное, свободное время выдалось. Повезло тебе, малой.

Сделав еще пару кругов, пыль устремилась вниз, формируя перед нами фигуру женщины. Она была одета в слои плотной серой ткани, голые руки оплетены черными нитями. Голова полностью скрыта, кроме прекрасного, словно выточенного из черного мрамора лица, разрисованного плавными узорами. Когда же она открыла глаза, то они засветились точно так же, как и у эквилибрумов, которых я увидел в тенях.

Незнакомка подступила на шаг, потянув за собой рваные ткани, волочащиеся по полу, и оглядела Габиума.

— Магна Обервеза. — Он почтительно склонил голову. — Рад видеть тебя в это светлейшее время.

— Габиум, — сдержанно поздоровалась она. Голос больше походил на шелест листвы. — Опальный Рыцарь Тишины.

Он отмахнулся:

— Это давно в вечности, как ты знаешь. Сейчас я сменил род деятельности.

— Выход из ордена лишь один — смерть.

— Да, вы тут в этом разбираетесь, совсем забыл. Но, как видишь, Обервеза, я оказался жизнелюбив и потому все еще тут.

Эквилибрумша качнула головой.

— Не мне судить, примум. Ради чего ты отвлек нас?

— Я подумал, что раз у меня остался допуск к храмам Силентиума, то могу попросить об услуге. И не в первом храме. Мне не нравится их пафос, там меньше жизни. Так что выбрал родной третий. К тому же здесь твое приятное общество, которое всегда вселяет в меня радость и неутолимое желание жить. А еще ты вряд ли выставишь меня. Вам ведь несложно помочь вывести душу, застрявшую в Параорбисе?

— Требуется тот, кто связан с пропавшей душой.

— А вот он есть! — возвестил Габиум, указывая на меня.

Глаза Обервезы вспыхнули ярче. Она прищурилась, пытливо оглядывая мое лицо.

— Приземленный?

— Это проблема? — спросил он.

— Нет, но я никогда ранее не видела приземленных в храме. Он же разумеет, о чем мы говорим?

— Полностью, — серьезно ответил я. — И буду благодарен за…

Тело Обервезы местами растворилось темной пылью. Я не успел отступить — мое лицо было сжато меж длинных тонких пальцев. Души я не увидел из-за тончайших перчаток. Я не смог понять, к какой расе принадлежала эквилибрумша. Больше всего она была похожа на небулу или глобулу. Она возвысилась надо мной, материальным осталось лишь тело выше пояса. Лицо оказалось так близко к моему. Недвижимое и холодное. А затем на щеках и лбу Обервезы разверзлись две новые пары глаз — такие же сияющие и словно устремленные в самую душу. Я почувствовал, как коченеют руки, будто из меня высасывали жизненно важную энергию.

— Ты прибыл с Терры, — тихо вымолвила Обервеза, оглядывая меня со всех сторон. Она отодрала от меня пальцы и призраком закружила вокруг, продолжая оценивать. — Люмен-протектор, избранник звезд. Что произошло в твоей жизни, что ты покинул далекий дом, проделал весь этот путь и прибыл сюда — в Силентиум, — дабы просить помощи у Смерти?

— Моя подруга не может проснуться уже долгое время, — ответил я. — Она зовет меня во снах, говорит, как что-то приближается.

— Ты видел ее?

— Она прячется. Вместо этого я вижу яркий космос, белые небесные тела и постоянное разрушение. И дороги. Сотни дорог в небесах.

— Параорбис… — выдохнула Обервеза мне в лицо. — Неоспоримо он.

— Что это за место? Оттуда есть выход?

— И да, и нет. Параорбис — небольшая граница между «здесь» и «там». Еще не дальнейший путь, но уже и не жизнь. Такое строение мира проповедует Анимериум. В главном «Учении о цикле путей» излагается об уровнях пространства. Ты его читал?

— В нашем Архиве нет книг Анимериума, — признался я.

— Странно. Но логично. Я бы тоже не стала обременять приземленных лишними гранями мироздания. Центральным уровнем считается наша Вселенная — материальная, созданная для обретения душой опыта. Следом идет Параорбис — небольшая прослойка между жизнью и смертью. После него находился Пургаториум. Так говорят. Существует еще множество уровней, наслоенных на наш, но в большинстве своем души все равно в итоге уверены лишь в двух — нашей Вселенной и Обливионе.

— Но Параорбис же существует, так? Туда есть возможность попасть?

— Да, в этом нет ничего сложного, примум. Один шаг туда — легок. Назад — намного сложнее. Но здесь мы совершаем паломничество в его пучины. Прыжок веры. Дань Первородной Смерти. Если ты так желаешь, то можешь рискнуть душой, хотя у меня нет веры, что для тебя все окончится хорошо.

Я взволнованно подступился.

— Что я должен делать? И как вывести Сару назад?

Обервеза задержалась передо мной, заглянув прямо в глаза.

— Помни о том, кто ты есть, и не сходи с тропы. Ты должен провести заплутавшую душу через свою и возвратить в реальность. Ты будешь одинок в своем пути, ведь никто более не найдет дороги. Параорбис — изменчивое, лживое место. Не дай ему себя обмануть.

— Если вы оба знаете об этом месте, почему о нем не хотят говорить звезды?

— О, примум, они боятся всего, чего не понимают, — мягко улыбнулась она. — Это же простая истина. Параорбис — на грани жизни и смерти. А смерть пугает пустотой и неминуемостью. Попасть в Параорбис страшно. И сложно без нашей помощи. Как же душа приземленной могла отправиться прямо туда, в недра межреальностей, еще при живой оболочке?

— Ее ранил Гортрас. Знаете такого?

На этих словах ее образ с хлопком взорвался, меня окинуло волной тревоги и смятения. Дрожащая, она застыла в воздухе, а через пару секунд собралась обратно — в твердый полноценный облик. Обервеза больше не была такой спокойной и нервно глянула на Габиума.

— Это правда?

— Наверное. Меня там не было, я не видел. Но Гортрас вернулся, это знают все. Тьма словно окрепла в каждом клочке пространства по всей Вселенной. И вернулся он с Терры.

— Ты, протектор, светлая душа… столкнулся с ним и выжил? — не веря спросила она.

— Не только я.

— Не думай, что справились они своими протекторскими силами, — хмыкнул Габиум. — Антарес также там присутствовал.

— Но даже с ним подобное — чудо, провидение Судьбы. Чтобы светлое создание никак не пострадало после встречи с ним…

Неприятный, гадкий холодок змеей закрался за воротник. Нескрываемая тревога Обервезы распространялась вокруг миазмами, сбивая меня с толку и пугая. Столкновение с тем темным я просто пережил